Эта сладкая парочка тоже поднялась на крыльцо агентства, постучала. Эвелина впустила их и снова заперла дверь. Через минуту в «прослушке», установленной мною в кабинете директрисы, послышались голоса:

– Руза, что там с твоей Ксюхой?

– Пропала! Нигде ее нет.

– А что мать твоя говорит?

– Что она может сказать?! Алкашка! Она там с каким-то кобелем, ей не до ребенка.

О том, что у нее самой есть такой же кобель, Рузанна, естественно, скромно промолчала.

– Что ты собираешься делать?

– Не знаю, Кать…

– Ты снова?.. Я просила тебя не называть меня этим именем! – зашипела Эвелина. – Я ведь тебя не называю Мими, как некоторые твои клиенты. Ой, а это что у тебя?! Синяк? Ссадина? Ты что, подралась? С Жуковым?!

– С маманей. Дурища! Я из нее толком ничего выбить не могла. Похоже, она была пьяная, когда расписку писала, ничего не помнит. Только твердит, что баба какая-то из комитета приходила, сунула ей сто долларов и обещала еще денег дать. Что за баба, из какого комитета? Черт ее знает…

– Как ты будешь искать Ксюху? В ментуру-то соваться тебе нельзя.

– Не знаю как! У самой душа не на месте. Я сегодня ночь не спала. Ой, Катя… да ладно, Эвелина! Мать твою… Ты со своей конспирацией меня задолбала! Ты мне денег дай.

– Я тебе только недавно дала!

– Я частного сыщика найму, пусть он Ксюху поищет. Мне много надо!

– Ты совесть-то имей, подруга! Ты только что семьдесят «кусков» получила, а в прошлом месяце…

– Ты еще посчитай, сколько я в прошлом году получила! То, что я получила, я уже потратила, мне еще нужно.

– Ха! Ей нужно! Руза, я с тебя фигею! – Эвелина начинала потихоньку расходиться. – Я тебе разве мало даю?! Мы с тобой живем в хороших квартирах, ездим на крутейших тачках. Твоя, между прочим, стоит дороже моей. Побойся бога!

– Это тебе надо его бояться! Ты здесь больше моего прикарманиваешь, Эвелиночка!

– Руза, агентство открыто на мои деньги, я уже говорила…

– Не твои, а деньги твоего покойного муженька-бизнесмена. Которого кое-кто отправил на тот свет…

– Да тише ты, не ори, баба базарная! Скоро девчонки придут…

– Дашь денег – не буду орать.

– Сколько?

– Сотку.

– Охренела?! Руза, ты поменьше на молодого любовника трать…

– Ты моего не трогай, своего заведи! Дай мне денег, тебе говорю! Ты и так себе больше берешь!

– Ты же в бухгалтерии ни хрена не петришь! Считать не умеешь. Я тебе уже говорила: я плачу налоги, «крыше», любовнику твоему, который здесь, как пугало огородное, стоит…

– Это мой Котик – пугало?! Поставь другого, посмотрю, сколько ты ему заплатишь! Да за такие деньги, которые он тут получает…

– А что он делает? Кирпичи таскает? Асфальт кладет? Столбом стоит! Отстоит пять часов – и к тебе в постель.

– Не твое собачье дело! Еще в постель мою залезь, гадина!

– Сама ты, Машка, гадина! Ни хрена не делаешь, топаешь, как слон, по подиуму, за что тебе вообще платить прикажешь?! Ты даже не можешь научить девчонок красиво ходить, они у тебя, как беременные бегемоты, маршируют. Какой ты им пример подаешь? Сколько раз я тебе говорила: похудей хоть немного! А ты все жрешь и жрешь! Скоро твоя жирная задница в дверь не пролезет!

– Ты мою задницу не трожь! Давай деньги, тебе говорят, не то…

– А то – что? Что ты сделаешь, корова безмозглая?

– Мы с Котиком тебя… тебе… – Рузанна от возмущения не знала, чем и пригрозить подруге. – Котик! – вдруг крикнула она очень зычно. – Иди-ка сюда, сейчас мы с этой тварью разберемся…

– Вы? Со мной?! Только посмейте! Ты же знаешь, у меня в здешней ментуре свои люди есть!

– У тебя и в коломенской ментуре свои люди были, а дернуть-то оттуда тебе пришлось все равно, – только дым столбом стоял! Давай ключи от сейфа!

– В сейфе нет ничего, так, мелочь… Все деньги на счетах. Руза, ты чего?..

Корпоративная разборка грозила перейти в рукопашную, но, к счастью, в это время раздался мужской голос:

– Тише вы! Девчонки идут, я пошел дверь открывать…

Это был голос охранника.

– Приведи себя в порядок, дура! Вон, какая у тебя рожа красная!

– А ты мне все равно заплатишь, гадина! Ты – аферистка, ты мне всегда недоплачивала!

– Сама ты гадина! Я еще с тобой разберусь! У меня такие связи…

– Только попробуй… Ой, девочки! Здравствуйте! А мы тут с Эвелиной Венедиктовной…

– Да, мы с Рузанной Эдуардовной обсуждаем, кого нам послать на курсы в Анталию…

– Да, кто из вас самая достойная…

Далее пошел неразборчивый гомон, человека три-четыре заговорили разом.

– Девочки, сегодня… отрабатываем технику… все в зал!.. Вторым занятием… уроки макияжа…

Вскоре все стихло. Только слышно было, как Эвелина шипит что-то себе под нос и яростно стучит по клавиатуре компьютера.

Я увидела, как Варвара тоже прошла внутрь. Мне оставалось только ждать. Я уже передала ей «дымовуху», теперь вся надежда на девчонку.

Флэшка у меня с собой. На лице – «нарисованная» косметикой маска, на голове – рыжий парик. Одета я вообще несуразно. Это на тот случай, если меня заметят. На случай же, если меня поймают, – в кармане лежит газовый баллончик. Только, надеюсь, до этого не дойдет.

Часы медленно отсчитывают минуты. Что же Варя тянет?! Сидеть здесь, в машине, и ждать становилось просто невыносимо! Сердце, вопреки всему, колотится, хотя и не так уж сильно, но ощутимо… Я подъехала немного ближе к агентству, так, опять же, на всякий случай.

Вдруг я услышала в прослушке из того микрофона, что в раздевалке, чьи-то вопли. Кричал кто-то из девчонок. Почти сразу же завопила и другая:

– А-а-а… Горим!.. Пожар!..

– Помогите! Пожар, пожар!

– Что вы орете? Где пожар?!

– Здесь, в раздевалке! Здесь дым! Мамочка, я боюсь! Спасите меня!

Почти сразу же в микрофоне, установленном в кабинете директрисы, послышался голос Эвелины:

– Чего они там орут? Пожар?! Какой пожар?.. О, боже!

Я услышала, как громыхнул стул и быстро застучали шаги. Значит, Эвелина рванула в танцзал. Пора!

Я выскочила из машины и влетела в агентство. Охранника, как я и предполагала, в холле не было. Все убежали в раздевалку, где был «пожар». Я ворвалась в кабинет Эвелины. Компьютер работал! Я подключила флэшку. Так, быстрее, документов много, разбирать, какие именно мне нужны, нет времени. Скачала я все – потом рассортирую. У Эвелины был открыт один документ, она убежала, даже не закрыв «окно».