— Да тут и думать нечего! Любит он тебя! Как пить дать любит! — махнула рукой Женя, когда Поля закончила свой рассказ. — Если бы не любил, то зачем защищать и с дочкой твоей нянчиться? Да он теперь тебя с директорского кресла выгнать может по щелчку пальцев, если захочет, и будет командовать тут, а он всё еще с вами. Любовь это, подруга, любовь, — мечтательно произнесла она.

— Не знаю, Жень, мне иногда кажется, что я люблю его, как девчонка-школьница, но боюсь признаться.

— А вот это зря. Жизнь штука коварная, никогда не знаешь, что может случиться… Тем более сейчас, когда вам этот маньяк угрожает. Я не понимаю, почему Егорова так переклинило, неужели женщин мало? В его любовь не поверю, если бы любил, боролся по-другому.

— Не знаю, Жень, не знаю…

Поля сделала глоток кофе и поморщилась от горьковатого привкуса на языке. Она вдруг подумала о Павле и ощутила острое желание позвонить ему, чтобы убедиться, что всё у него в порядке.

— Я пойду поищу, что можно сделать в этой ситуации и как обезопасить себя с законной стороны.

— Спасибо.

— И больше не смей так пропадать.

Женя ушла, а Поля сделала ещё один глоток кофе и оставила чашку, чувствуя, что её начинает подташнивать от кофеина. Чай с мелиссой на ферме дяди Вани куда вкуснее.

Поднявшись на ноги и поправив юбку, Поля направилась в отдел дизайнеров, решив, что время тратить зря не следует и пора проверить, что они успели наработать для рекламных баннеров.

Павел приблизился к автосервису, где работал брат, и замер на какое-то время. Он не решался посмотреть в глаза родного человека, который столько лет обманывал. Но всё же дел было запланировано на этот день немало, главным из которых было стать наживкой. Хотелось выманить нетрезвого Егорова на себя, при этом вызвать представителей власти, чтобы они зафиксировали нападение и посадили ублюдка.

Втянув в себя побольше воздуха, сделал решительный шаг и оказался в здании, где было сыро и пахло машинным маслом. Виктор сразу же встретил брата. Он ничего не говорил, просто кивнул в сторону кабинета, наверняка понимая, о чём пойдет речь.

Вместо кофе брат предложил выпить коньяк, но у Павла были слишком важные планы для того, чтобы позволить себе хоть немного алкоголя, хотя стопочка для смелости вряд ли помешала бы.

— Я не хотел втягивать тебя во всё это дерьмо, — произнёс Виктор, выпивая стопку коньяка. — Сейчас уже смысла врать нет. Мы с Тамилой разводимся. Приехали родители Рамиля и решили, что готовы принять её с сыном в семью. Когда выпишут Рамиля, он женится на Тамиле и сыну правду расскажет. Мне единственное пацана жалко, привык к нему.

— Почему ты ничего не сказал?

— Я не хотел, чтобы ты свою жизнь испортил. Знаю же какой ты шальной. Ты бы наверняка вместо меня рванул жениться на ней, а сам так и был холостяком…

— А ты не холостяк? — упрекнул Павел.

Виктор был прав, если бы он знал всю правду, то сам женился на Тамиле и не позволил брату ломать свою жизнь.

— Всё-равно я не мог быть с той, которую полюбил всем сердцем.

— Почему?

— Это сложная история…

Виктор не желал признаваться в своих чувствах к Вике, и Павел мог никогда не догадаться об их существовании, но сейчас он знал и желал услышать правду.

— А ты попробуй рассказать, я же не тороплю тебя, — продолжал давить на брата.

— Паш, не надо тебе ещё туда вмешиваться.

— Почему не надо? Я не понимаю, почему ты не смог быть вместе с Викой? — напрямую задал вопрос и поймал на себе испуганный взгляд Виктора. Казалось, что его обухом по голове ударили в эту секунду, и в то же время складывалось впечатление, будто бы брат груз сбросил с плеч тяжёлый.

— Откуда ты…

— Сложил два и два. Так почему вы не смогли быть вместе?

Виктор поднялся на ноги и принялся ходить из угла в угол, скрестив за спиной руки. Он что-то обдумывал несколько минут, а затем снова присел за стол.

— Она моя сестра! Не могу я через это переступить. Нас мама не так воспитывала. Я не могу лечь с Викой в кровать и заниматься любовью, потому что она сестра, хоть от желания всё сводит болезненными спазмами. Я ни с кем кроме неё быть не могу, Паш… Как бабу какую-то вижу, вроде красивая, мы пытаемся, но ничего не получается… Не работает у меня агрегат… Но и с Викой не могу.

Виктор запустил пятерню в волосы и взъерошил их. Он выглядел отчаявшимся.

— Она неродная тебе, не сестра, можно сказать, и если вы любите друг друга, то должны преодолеть этот барьер вместе.

Виктор шумно выдохнул, а Павел поднялся на ноги. Он так хотел, чтобы больше этих тайн в семье не было, чтобы каждый вытащил из своего шкафа скелета, но в эту секунду сам собирался соврать.

— Куда ты пошел? Всё в порядке? — поинтересовался Виктор.

— Если не считать того, что меня обманывали много лет люди, которых я люблю, то да, я в порядке. Поехал к любимой женщине. Мы с Полей теперь вместе, возможно, в скором времени познакомлю вас…

— Ладно. Удачи тебе и… Спасибо за это разговор.

— Надеюсь, что больше никаких тайн у вас с Викой от меня нет, — пожал плечами Павел и вышел.

Отследить места, где Егоров проводит больше всего времени труда не составило: Павел просто воспользовался своим старым умением и взломал банковскую карту ублюдка, таким образом узнав, где тот расплачивается. Это был отель недалеко от рекламного агентства Поли, и бар, расположенный где-то рядом. Уже два дня подряд Егоров заваливался в этот бар около трёх часов дня, и оставалось надеяться, что повторит свой поход сегодня.

Почти в четыре часа Егоров явился туда с какой-то тощей светловолосой девицей, а Павел затаился за барной стойкой и стал наблюдать, надеясь дождаться, когда противник выпьет достаточно, чтобы показать себя настоящего.

Когда телефон зазвонил, Павел вспомнил о Поле и сокрушенно вздохнул, зная, что снова придётся врать.

— Паш, я с рабочего телефона звоню, как у тебя дела? — взволнованным голосом спросила она.

— Ты машину фермера помнишь?

— Да, а что случилось?

— Ничего, Королева. Всё хорошо. Я у брата в сервисе, мы впервые за долгие годы поговорили по душам, и я решил задержаться у него на пару часиков… попьём вина, поиграем в карты. Ты езжай на ферму одна, а я вечером с Виктором приеду. Заодно и познакомитесь.

— Только много вина не пейте, чтобы Улю не испугать, — ухмыльнулась Полина.

А Павел выдохнул. Ему удалось обмануть её, а значит она будет в безопасности, что бы ни случилось с ним.

— Ты помни, что я лебедь! — Павел уставился в одну точку, думая о самом печальном исходе, если полиция не успеет. — А ещё я люблю тебя!

Он не стал ждать ответ, просто отключил телефон, потому что скажи она, что тоже любит, он уже не пошёл бы на эту аферу. Вернувшись за барную стойку, стал поглядывать в сторону Егорова и на часы.