Вася привез ее во двор типового спального района на западе Москвы. Там их уже ждали.

Малоприметный мужичок вышел навстречу разболтанной походочкой, поигрывая ножом-бабочкой.

– Если ты опять будешь про говорящих котов-воителей втирать, Вась, – неприветливо сказал незнакомец. – Пошлю, хоть ты и кореш мне.

Бровкин подскочил и нервно заозирался.

– Ну че ты, Юрчик, на… Где, где коты? Про каких котов-то?.. Я вот того… девчонку привел. Это… поучишь ее, а? Чтобы стала воительница. Ей надо. Чтобы кого хочешь завалила, еп-ма.

Он кивнул Алине, та шагнула вперед. Подошла – не спеша, но не потому, что боялась. Страха не было, но она очень устала. Сумасшедший день… дикие цены и совершенно тронутые люди, предлагающие физкультуру в маске боевой науки.

Глаза у Юры были цепкие, внимательные.

– Зачем, почему ты в это ввязалась – не спрашиваю. Кого хочешь валить – тоже не мое дело. И только попробуй слезу точить – по первой же сырости мы с тобой завязываем. Ты хорошо поняла, кукла?..

– Я поняла. – Алинка, вдруг внутренне воспрянув, смотрела прямо в глаза мужичка, выпрямившись. – Я – поняла.

– Нездоровенько вы выглядите, господин Мастер Войны…

Дракон хмыкнул, выпуская из пасти черный дым.

С рождения будучи бесчувственным, устремленным на единственную цель – уничтожение того, что не покорялось власти великой империи Йертайан, сейчас он с трудом боролся со шквалом охвативших его неведомых ощущений.

Эмоций.

Чувств.

Рожденный от Черных Линий, он унаследовал мутированную нервную систему. Каждый нейрон в его теле был невосприимчив ни к боли, ни к наслаждению – но при этом тысячекратно ускорен. Сейчас с безумной прытью в лихорадочно работающий мозг каждый миг сыпалось новое, незнакомое. Запахи, звуки – и прикосновения.

Боль.

– Когда я оказ-сался на планете моих врагов… З-семле… Я с-стал изучать… людей. С-смотрел их с-сети… Интернет.

Белые глаза мигнули. У адъютанта вид был исполнительно-придурковатый, как тому и положено быть. Мастер Войны знал, что хитрец понимает не все сказанные им слова, но станет использовать каждую малость в своих инте ресах.

И все же он не мог не говорить.

Смертельно хотелось курить, болело раненое крыло, все тело нестерпимо ныло от непривычной квадрупедальной локомоции… Новая суть разрывала его. Уничтожала способность мыслить здраво. Он простер багряное драконье тело в нагретой своим жаром лунке посреди сокровищницы Карахорта. В золоте было немного легче.

– Бойтес-сь с-своих желаний. Они могут ис-сполнить-ся – так говорилось там.

Червень уже знал, что новый господин любит «дис-ци-пли-ну» – это когда перед ним стоишь, вытянувшись по струнке и едва дыша. Любит странные слова вроде «никак нет» и «разрешите доложить». Чего надо было доложить и куда, Червень не понимал – ящер не питался, только пил воду, а как нет может быть еще и никак, это вообще не стоило обдумывать.

Но он говорил так, как велено. Дракон, называвший себя Мастером Войны, был непонятный, странный, но пока его никак не взять – значит, следовало смириться, служить. И ждать какого-нибудь подходящего шанса.

– Моя праматерь рас-сказывала, как однажды вс-стре-чала эльфа. Это древняя раса кос-смоса, немногим выпадала честь увидеть их. Мне выпала. Я увидел его с-силу. Вот такую, – кончик шипастого хвоста провел по монетам, издавшим приглушенный звон. – Белую, золотую… Магия, так называлас-сь. Я захотел такую. Теперь у меня ес-сть… Я могу убивать огнем, который… делаю из с-себя…

Он выдохнул тонкую, длинную огненную струйку, как бы проверяя это умение. И снова положил рогатую голову на скрещенные лапы.

– Но теперь я в чеш-шуе. Ящ-щер.

Червень почуял, что надо заговорить.

– Вы самый могучий из ящеров! Самый прекрасный, опасный! Самый великий!

Дракон оскалил многорядные белоснежные клыки, из-за них пыхнуло черным. Надо быть осторожнее, подумалось Червеню: новый господин не любил лесть и безошибочно отличал ее от истинного славословия.

– Многие поколения в моем роду рождалис-сь воительницы, – продолжил он. – Женщ-щины. Пойми, какое сч-щастье, адъютант: женщ-щина может зачать, даже ес-сли бесчувс-ственна.

Мастер Войны поднялся на лапы и шагнул к окну, оглядывая хмурый пейзаж – горы, камни, серые россыпи, тухлые болота, тупые войска.

– У тебя ес-сть потомство, Червень?

– Никак нет! – выпалил карлик.

– Я с-сознавал, что род закончилс-ся на мне… Это нес-стерпимо. И вот – приш-шла паучиха. С-сделала так, что я… – Он выпустил из остро прорисовавшихся ноздрей две длинные дымные струи, разогнал их нервным взмахом головы. – Размножилс-ся… От меня произошли тыс-сячи чудовищ. Миллионы.

Дракон говорил медленно, интонации были непривычными, тягучими. От тяжелых слов, камнями падающих на золото сокровищницы, Червеню становилось жутко. Закованный в чешую великий убийца… Рассказывал небывалые, ужасные вещи. Становилось понятно – этот все же будет сильнее и злее безумного Карахорта, могущественнее одержимого страстями Таурона. Еще и тысячи чудовищ, ох, ох…

– А ещ-ще я хотел полюбить. Ты – любил? Не отвечщай… противно…

Карлик и не собирался.

– Поч-щуствовать прикосновение женщины, которой принадлежиш-шь… Теперь я могу наконец почувствовать… чеш-шуей… Даже ес-сли мы вс-стретимся… через тыс-сячи лет. Ес-сли она уз-снает меня. Ес-сли захоч-щет… такого… Вс-се мои желания сбылис-сь, Червень. Вс-се.

Дракон перестал рассказывать свои страшные, странные истории про бесчувственных воинов и жутких монстров. Багряно-черное тело поджалось, даже раненое крыло легло на гребнистой спине.

Может, привести ему женщину, если он так много рассуждает о них… о любви? Странно и стыдно сказать – дракон, и о любви! Женщину… две-три.

– Войс-ска к пос-строению! Довольно с-слабости.

– Господин дра… Мастер Войны! – поспешно выкрикнул карлик. Он боялся не вынести нового сеанса строевой подготовки: господин без лишних слов отправил его в отряд к ненавистному Тхашу, и скальный норовил пнуть его побольнее за каждый недостаточно четкий шаг.

– Вы не устали?

– Это тело вынос-сливо.

– А кушать? Не желаете? Кушать же надо!

– Воздержус-сь.

С пищей возникла проблема, да.

Мастер Войны не желал говорить этого при Червене, но драконье тело уже просило еды. Голод, еще одно новое и непривычное чувство… Однако потреблять то, чем питались эти местные… орки, так похожие на криданцев, быкоглавы, полуживотные-гоблины – было немыслимо.

Они ели плоть.

Рожденным от Черных Линий нужно было проявлять особенное внимание к сочетанию аминокислот в пище. Вкушать живое было опасно. Такая пища могла привести к безумию, и чем сильнее были изменены нейроны, тем более явной оказывалась эта угроза…