И я видел, как из нее, из этой молоденькой проститутки глядела на меня она, моя потерянная любовь и мечта, и горько плакал, молча, не спеша, ожидая только одного мига, когда я вырвусь отсюда навсегда к ней, к моей погибшей и ушедшей безвозвратно любви…

Просто сейчас она была не там, как и эта пролежавшая и промолчавшая со мной уже целую Вечность…

И только на прощание я поцеловал ее в продажные губы и растворился в тумане уже несуществующих символов бытия – точка и окружность замыкающая ее в безнадежное пространство, где я – это ты, а ты – это я, и все мы вместе уже никто, только одиноко молчащие тени…

Люди которые пришли ко мне не знали меня, и я их не знал, но что-то между нами должно было произойти, это я понял по взглядам, которые они бросали на меня… И долго мы вглядывались друг в другу глаза, пока я вдруг не понял, что они призраки, и что их на самом деле нет, но они все равно продолжали стоять в моих глазах…

Худшее произошло потом, когда я оказался в их городе, в котором постоянно происходило что-то страшное, в городе постоянно рушились здания и город со всех сторон окутывали страшные волны, они достигали гигантских размеров, и люди бежали, пытаясь хоть куда-нибудь спрятаться…

И вся их жизнь была сплошными бегством себя от себя…

Они зарывались в землю, терялись в бетонных каменных коробках бесчисленных зданий, которые продолжали разрушаться на глазах, и все это происходило так быстро, и так страшно…

А потом вдруг я понял, что передо мной мелькают годы человеческого существования на нашей земле…

Потому и люди были все призраками, потому что они, как рождались на моих глазах, так тут же умирали, и все рушилось и заливалось океаном, потому что за мгновения передо мной мелькали тысячелетия…

И таким образом, я страшился бега времени…

Я пытался его остановить, но время не останавливалось, превращая и людей и весь город в ужасный и бессмысленный призрак…

И тогда я обратился к Богу с молитвой, чтобы он замедлил бег времени, и чтобы я разглядел хоть одно живое лицо… И Бог сжалился надо мной и подарил мне красивое милое лицо улыбающейся мне девушки…

И мы взялись за руки и куда-то пошли…

Сколько мы шли, я не помню, но мы подошли к краю города, и неожиданно увидели, что город лишен земли и окружен вокруг только небом и водой, которые отражаются друг в друге, как мы с девушкой, и стало нам страшно, и мы взялись за руки, и помолились Богу, но Бог не услышал нас, мы были одни в пустом городе, в городе-призраке, мы выпали из времени, и даже не знали, кто мы и откуда…

Но потом мы привыкли к этому, а потом мы стали день и ночь наслаждаться друг другом… У нас было полно еды, вина, фруктов…

Мы ели, спали, пили, любили друг друга, не ощущая времени… Значит, Бог исполнил мою просьбу… И мне нельзя обижаться на Бога, но этот страшный город-призрак постоянно пугал нас…

Мы искали людей, но их нигде не было, но были их следы, их дела, пища и вода, которую они оставили нам, и еще было кино, в котором эти люди запечатлели себя…

Это было смешное, чудесное и одновременно кошмарное кино…

Сплошные комбинации и любовные, и деловые, и боевые перевоплощения одних людей в других…

Эти люди-призраки с дотошностью издевались друг над другом…

И самое страшное, что они смеялись над чужой болью, она их радовала как собственное счастье… И это было ужасно…

Они убивали друг друга и праздновали свою смерть с таким гордым упоением, будто они никого и никогда не убивали, но они убивали, и мы с моей девушкой видели это…

И мы с ней знали, что убить кого-то, это значит, убить еще и себя…

И пусть мы с ней не помнили или не знали, как нас зовут, но мы были счастливы тем, что мы есть и можем любить друг друга и никого никогда не убивать…

А потом… у нас родились дети, и эти дети стали расти и умнеть…

Они были намного умнее нас, потому что они знали нас, а мы до них никого не знали, и еще они умели смеяться точно также как те люди-призраки, они даже могли смеяться над собственной болью, и это пугало нас…

Мы с моей девушкой не знали своих имен, но они сами неожиданно стали давать себе имена…

И почему-то нас с девушкой стали пугать их имена, словно они от этих странных призраков забрали себе все, и даже их душу, которая все еще обитала во чреве пустого города…

А потом они стали драться между собой из-за любого пустяка, точно также как те люди-призраки…

И поэтому мы с девушкой сбежали от своих детей на пустынной край города и спрятались от них в одном из разрушенных от времени домов…

А наши дети стали расти, размножаться, воевать друг с другом, и самое ужасное – стареть и точно также исчезать как те люди-призраки, но мы давшие им жизнь уже ничего не могли поделать с ними, они возникли и тут же обрели статус больного старого и вымирающего человечества…

А мы с девушкой жили вечно, и также вечно наслаждались друг с другом…

Со временем мы стали невидимы для своих детей, а они сделались невидимы для нас…

Мы только питались их пищей и видели их отражения в воде, в стекле, в зеркале… И точно также эти отражения видели и они…

Так и существует поныне наш город-призрак…

Мы никогда не знали почему и для чего мы живем, и никогда не узнаем это, но что-то нас постоянно пугает с девушкой, словно это не они, а мы призраки, и мы просто остановились со своим временем и теперь не знаем куда деться…

Мы вечны, а они нет, но кто из нас счастливее?!…

Думаю, что на этот вопрос никто и никогда не ответит, как и не увидит нас живущих вечно возле смертных, с наслаждением мучающих и убивающих себя своим же грехом, своим же стареющим и быстро умирающим телом… Аминь!…

Она рыдала, потому что не могла мне простить моей измены, а я рыдал потому что не мог ее любить как раньше… В общем, мы рыдали вместе, вдвоем, на старом вокзале, куда она пришла меня проводить в последний путь…

Я глядел на ее постаревшее лицо и плакал, понимая, что уже никогда не увижу ее такой юной и красивой, какой она была прежде…

Кажется, ее уже стала угнетать моя откровенная жалость, и она ударила меня по щеке… А я никак не мог сдержать и рыдал с новой силой, вытирая машинальное свое мокрое лицо о ее кофточку…

Это сильно раздражало ее, но она тоже очень здорово рыдала, вытирая свое мокрое от слез лицо о мою рубашку…

Вот так мы и рыдали и без конца вытирались друг о друга…

Из-за этого я пропустил свой поезд, и мы с мучительными рыданиями вернулись домой… Ночью соседи из-за нашего шумного рыдания вызвали милицию… Мы многое бы могли сказать и нашим соседям, не спавшим из-за нас и милиционерам, теперь уже полицейским, приехавшим к нам среди ночи, но мы рыдали и никакая сила уже не могла остановить наши рыдания…