Гарин приблизился к краю провала и посмотрел вниз. Потемневшее небо давало недостаточно света, но все равно далеко внизу можно было разглядеть копошение множества теней. Хуже того, его можно было услышать.

— У тебя есть еще гранаты? — спросил Олег.

— Странный вопрос.

— Дай, пожалуйста, одну, — попросил он. — Очень надо.

Обломанные ветки, почерневшие от заморозков листья и прочий мусор неслись по дороге, обгоняя людей. Позади, уже в полную силу, грохотал гром. Ветер подталкивал их в спину и как будто гнал вперед. Когда по асфальту застучали крупные градины, Гарин натянул капюшон до бровей. «Венец» он решил больше не снимать. Пусть Столяров думает что хочет, есть вещи быстрее и надежней пули.

— Интересно, здесь когда-нибудь бывает снег? — спросил Олег.

— Бывает, — буркнул Михаил. — Такие крупные сине-зеленые хлопья. Они еще светятся в темноте.

— Шутишь?

— Да откуда я знаю! Снег, дождь — какая разница.

— Не скажи. Дождь мокрый, а снег красивый.

Столяров только фыркнул и сменил тему:

— Ты за эфиром следишь?

— Конечно.

— Ну и кто там шарится за гаражами?

— Зомби, — уверенно определил Гарин. — Только не за гаражами, а между. Он по ходу там застрял. Оружия при нем нет.

— Если без оружия, то пусть шарится.

— Может, добьем его, чтоб не мучился? — предложил Олег, и Михаил покосился на него с подозрением.

— Это ты предлагаешь, или Якут в «венце» очнулся?

— Я, — неуверенно ответил Гарин.

— Тогда не отвлекайся на ерунду. Полезешь добивать — и сам с ним застрянешь. А потом начнется выброс, и где был один зомби, станет два. Лучше смотри в оба. До школы двести метров. Может, еще кого почувствуешь.

Некоторое время Олег шел молча и смотрел как будто не на дорогу, а внутрь себя. Когда пятиэтажка с пристроенными гаражами осталась позади, он сказал:

— Кажется, что-то чувствую.

— В школе? — спросил Михаил.

— Еще дальше. Что-то мерцает на самой границе. Я еле-еле его вижу. Вот опять пропало.

— Но это человек?

— Это… — Гарин помолчал, — что-то странное.

— Ты видел такое раньше?

— Трудно сказать. Сейчас… Кажется, оно снова вернулось. О! — Олег остановился. — Ты помнишь, как выглядит «душа»?

— А ты точно не Якут? — нахмурился Столяров, останавливаясь рядом с ним. — Только не говори: «Вот те крест!»

— Точно! Я имею в виду артефакт «душа», — пояснил Гарин.

— А-а, — успокоился Михаил. — Тогда помню. Приблизительно. Два светящихся шара, один побольше, другой поменьше. Так?

— Вот-вот! Эта штука похожа на «душу». Два сознания, одно поярче, другое потусклее, и они как будто связаны пуповиной.

— Так, может, это она и есть?

— «Душа»? — спросил Олег. — Да нет, для артефакта оно слишком быстро движется. Вот опять пропало.

— А что тогда? Бюрер верхом на псевдогиганте?

— Этих я вообще не вижу! — раздраженно начал Гарин. — У псевдогиганта слишком толстый лоб. А бюреры…

— Да помню я, помню, не заводись. Пошли уже, хватит стоять.

Позади громыхнуло так, что Олег обернулся и увидел, как сразу три молнии перечеркнули розово-лиловое небо, чтобы сойтись в одной точке. Он прибавил шаг.

Они миновали пустырь и остановились, пропуская стайку тушканов, перебегавших через дорогу. Столяров и Гарин синхронно вскинули автоматы, но мутанты, не обращая на них внимания, пересекли проезжую часть и скрылись в здании комбината бытового обслуживания. Входные двери «Юбилейного» были вынесены взрывом.

— Тупые зверушки, а выброс чувствуют лучше детектора, — заметил Михаил. — В укрытие побежали, не иначе.

— Так, может, и мы с ними? — спросил Олег. — Отсидимся, а потом…

— Давай дела закончим, — перебил его Столяров. — Вот разберемся с почтальоном, а там уж и отсидимся, и отлежимся, и… — Он махнул рукой, не закончив фразы.

— Если почтальон вообще появится здесь, — напомнил Гарин.

— Если появится, — не стал возражать Михаил.

Следующую остановку они сделали у водосточной трубы на углу школьного корпуса. Градины, высыпающиеся из жестяного желоба, образовали здесь небольшой сугроб. Он подтаивал по краям и все же непрерывно рос, потому что град усиливался.

— Куда теперь? — спросил Олег.

— Сперва обойдем здание по кругу, затем попробуем забраться внутрь, — предложил Столяров.

— Ты надеешься найти новое письмо?

— Я надеюсь его не найти.

— То есть?

— Еще вчера почтальон был на Янове, — терпеливо пояснил Михаил. — Весь день мы шли по его следам, причем довольно быстро, а после детского сада еще и нарушили навязанные нам правила игры. Мы можем ошибиться, а можем попасть в десятку. Я очень надеюсь, что почтальон еще не добрался сюда, но вот-вот доберется, и нам удастся его перехватить.

— Слишком много допущений, — покачал головой Гарин.

— Согласен.

— И несмотря на это, ты собираешься обшарить все четыре этажа в поисках письма, которое надеешься не найти!

— Именно. Так что хватит меня отвлекать.

С этими словами Столяров развернулся и быстрым шагом двинулся вдоль стены похожего на лежащую букву «Н» здания. Олегу пришлось пробежать несколько метров, чтобы догнать его.

— Я просто хотел сказать, что обыскивать всю школу от чердака до подвала не обязательно, — выпалил он.

— Почему это?

— Если предположить, что почтальон действует по определенной схеме, а не как бог на душу положит… А мы это уже предположили…

— То что? — поторопил Михаил.

— То он должен быть последователен и в выборе мест, в которых оставляет свои послания.

— Что ты имеешь в виду?

— Сейчас я попробую объяснить, — пообещал Гарин. — Смотри. В книжном это была моя персональная тумбочка. В детском саду — подвал, который мы уже изучали до этого. И я не знаю, что мы нашли бы в госпитале, но, кажется, догадываюсь, где это могло бы произойти.

— И где же? — По тону Столярова было видно, что он заинтересовался.

— В палате на пятом этаже. Той самой, где нас заперли наемники. В единственном помещении во всем госпитале, где мы уже побывали.

— Интересная теория. И что она нам дает в случае со школой?

— Мы никогда не заходили внутрь здания. Значит, искать там письмо бесполезно. Оно может быть где-то снаружи. Скорее всего — на крыльце, где мы всемером отбивались от…