– О, я никогда не думаю о собственных удобствах, если могу быть полезной для других, заявила мисс Диана, поднимаясь и начиная суетиться. – Кто еще и где хотел бы сидеть? Сьюзен, ты можешь подойти сюда, – предложила она своей сестре место около мисс Бриртон, рядом с которой уселся Сидней. – Теперь дайте мне подумать, …и если мисс Денхэм и Сидней займут этот стол вместе с…

– Ты напрасно стараешься, Диана. Мы сами можем найти места для себя.

Однако выведенному из равновесия Дианой и сбитому с толку упрямой мисс Денхэм, Сиднею не везло со всеми этими перемещениями. И пока он старался рассадить остальных, так как считал нужным, Диана заняла последний свободный стул рядом с мисс Бриртон, а ему и мисс Денхэм, ничего больше не оставалось кроме как остаться тет-а-тет за единственным незанятым столом. Но это было уже слишком для Сиднея.

– Мисс Хейвуд, не составите ли вы мне с мисс Денхэм компанию, – сказал он поспешно. – Я вижу, что, к сожалению, о нас забыли, и мы не можем присоединиться ни к одной из ваших веселых четверок.

В его голосе одновременно звучали мольба и настойчивость, и Шарлотта уступила, за что была вознаграждена благодарным взглядом его счастливых глаз, который стоил того, чтобы пожертвовать близким знакомством с мисс Лэмб. Во всяком случае, она поняла, что не сможет противостоять леди Денхэм, которая с такой решительностью уселась между миссис Гриффитс и мисс Лэмб, что Шарлотте осталось только пожалеть бедную Аделу.

В новой расстановке сил были и свои плюсы. У Шарлотта появилась возможность наблюдать очередное чудесное превращение мисс Денхэм, которая всегда напоминала ей капризного и избалованного ребенка, у которого смех чередуется со слезами и вспышками злости. Добившись внимания Сиднея, мисс Денхэм стала воплощением благодушия и начала исподволь очаровывать его. Нежно улыбаясь, внимательно вслушиваясь в каждое его замечание и непрерывно изобретая для него лестные комплименты, она почти лишила его возможности наблюдать, что происходило за другими столиками, и даже общаться с Шарлоттой за их собственным столом.

Шарлотту почти не смущало то, что на нее не обращали внимания; она предпочитала оставаться достойным слушателем и не нарушала вкрадчивого мурлыканья мисс Денхэм.

– Я должна признаться, мистер Паркер, – говорила аристократка, – что мне, действительно, очень нравятся ваш экипаж и ваши лошади. Вы будете смеяться над моей запальчивостью и интересом к этой теме, – воскликнула она с веселой искоркой в глазах. – Конечно, джентльмены обычно считают, что эта тема не для дам, но я всегда бредила прекрасным экипажем. Уверяю вас, – продолжала она довольно лукаво, – что больше обращаю внимания на великолепный экипаж и пару коней, чем на того, кто правит ими. Мой брат частенько посмеивается надо мной. Вчера утром он снова очень весело поддразнивал меня, когда я восторгалась вашим великолепным экипажем, опередившим нас у заставы. Наверное, Ваш конюх, каждый день занимается с лошадьми?

– Полагаю, что так. После прибытия в Сэндитон я сам мало езжу на них. Однако, мисс Хейвуд, мне кажется…

– Так удачно подобранна пара вороных! Меня всегда просто возмущает, если лошади не подобраны в пару. Поражаюсь, как могут люди тратить уйму денег на экипажи и скупится на лошадей. Например, мистер и миссис Партридж поступают именно так. У них есть и карета и четырехместная коляска и парный двухколесный экипаж, но его лошадей я не запрягла бы даже в кабриолет моего брата! И они никогда не уделяют внимания тренировке коней.

– Да, конечно, выездка крайне необходима. Я как раз хотел сказать мисс Хейвуд, что мои кони застоялись, и пора бы всем нам прокатиться на них по окрестностям. Если я сам беру в руки вожжи, то мой экипаж подходит для четверки.

– И мой брат тоже может править кабриолетом, – вмешалась мисс Денхэм, не понимая, что говоря о четверке, Сидней имеет в виду вовсе не коней. – О, я с удовольствием составлю Вам компанию во время прогулки в кабриолете и, надеюсь, буду полезной в качестве проводника по самым живописным уголкам побережья.

– О, я уже знаю точное место, которое хотел бы посетить, – сказал Сидней вежливо. – У меня всегда было большое желание ознакомиться с Бриншором.

Шарлотта не могла решить, было ли это название первым, что пришло ему в голову, или он намеревался спровоцировать своего брата на поездку в Бриншор. Однако эта идея привела в замешательство мисс Денхэм.

– Однако, мистер Паркер, вы, вероятно не приняли в расчет расстояние. До Бриншора больше двадцати пяти километров. Лошади не смогут преодолеть этот путь и возвратиться обратно в тот же день.

– Я уверен, что мои лошади смогут, – сказал Сидней. – Вероятно, это может показаться слишком длинной дорогой для сэра Эдварда в его двуколке. Но в самом названии Бриншор, есть нечто…

– Что это вообще за разговор о Бриншоре? – вмешалась Диана из-за соседнего столика. – Кто собирается в Бриншор? Признаюсь, что мне бы очень хотелось самой посетить Бриншор. Наш экипаж уже давно стоит без дела в конюшне гостиницы. Нам остается лишь нанять пару почтовых лошадей у Вудкока и мы можем разместить четверых. И если даже Том не пожелает ехать сам, то он вполне может уступить свой фаэтон. А сейчас извините, я должна немедленно спросить леди Денхэм, заинтересует ли ее такая поездка и сколько человек может вместить ее экипаж.

С этими словами Диана быстро удалилась, оставив мисс Денхэм с надеждой, что она тоже может быть включена в эту счастливую компанию.

– Что за чудесная женщина ваша сестра, мистер Паркер. Она так близко принимает к сердцу интересы каждого и всегда вносит предложения к радости других. Если бы она была здесь с Вами во время Вашего прошлого приезда, я уверена, что мы познакомились бы ближе.

– Да, к великому сожалению, – согласился Сидней, однако в этот момент на его лице промелькнуло такое притворное выражение согласия, а в его взгляде – такое презрение, что Шарлотта не сомневалась в его крайнем сожалении по поводу того, что он вообще был знаком с мисс Денхэм. Она уже почти безошибочно научилась читать мысли Сиднея Паркера и со многими из них была полностью согласна. Она также призналась себе, что с приездом этого энергичного человека жизнь в тихом Сэндитоне забила ключом. И хотя Шарлотта не могла утверждать, что все произошедшие за последние пять дней перемены непосредственно были связаны с именем Сиднея, но его влияние ощущалось повсюду. Его неиссякаемая энергия и стремление к общению за день сплотили его разрозненное провинциальное сообщество в довольно дружную компанию.

Вскоре о поездке в Бриншор стали говорить, как о решенном деле. Иначе и быть не могло, ведь за него с азартом взялись сразу два представителя неугомонного клана Паркеров, Сидней и Диана. Они не обращали внимание на равнодушие леди Денхэм и сопротивление Паркера-старшего, которые ревностно относились ко всему, что было связано с Бриншором.

Сэр Эдвард, глядя на них, тоже стал суетиться и едва всё не испортил. Он решил одолжить напрокат экипаж у своей дорогой тети – госпожи Денхэм, так как его собственный кабриолет до Бриншора вряд ли бы доехал. Лучшего способа вызвать подозрение, и противодействие старой леди трудно было придумать. Когда она окончательно заупрямилась, Паркеры решили, что проблема заслуживает их непосредственного участия.