– Так она же, – возмущенно забухтел водила, – чуть обивку не заблевала!

– И пусть! Почистил бы, корона с головы бы не свалилась! – разъяренный толстяк тучей надвигался на незадачливого Коляна.

Которого Лана, помня вчерашнее свое отражение в зеркале, жалеть не собиралась. И от хныканья перешла к жалобному плачу. Что было совсем не сложно, потому что действие обезболивающих таблеток закончилось.

– Ланочка! – Скипин попытался нагнуться к девушке, но объем талии с намерением хозяина не согласился. – Девочка моя, что болит?

– Нога, – прохлюпала пленница. – Я ударилась. А еще голова… И тошнит… и… отстаньте!

– Урррод! – прошипел толстяк и от души пнул своего водителя по коленной чашечке.

Тот взвыл, но отойти не посмел. Видимо, знал, что физическая подготовка хозяина не позволит причинить провинившемуся большого ущерба. До инвалидности дело вряд ли дойдет.

Так и получилось. Еще несколько пинков, сопровождаемых одышливым сопением, и хозяин выдохся. Да и новые действующие лица объявились. Причем, судя по стремительным движениям, действовали у вновь прибывших не только лица.

– Виктор Борисович! – обеспокоенно спросил высокий подтянутый мужчина неопределенного возраста: лицо довольно молодое, но – седой ежик коротко стриженных волос. – Что случилось?

– Да вот, Игорь, представляешь, – Скипин вытащил из кармана носовой платок размером с портянку и принялся вытирать обильно струившийся по лицу пот. – Этот старательный, но тупой кретин продолжает наносить ущерб моему имуществу. Кстати, позволь представить: вот эта очаровательная плачущая девушка – моя невеста, Милана Красич. Когда ты увидишь ее без синяков, ты сможешь по достоинству оценить мой выбор.

– Не сомневаюсь, – мужчина ничуть не удивился столь странному отношению к невесте и, присев перед ней на корточки, поинтересовался: – Мадемуазель, вам помочь?

– Чего спрашивать – помоги, конечно! – проворчал Скипин. – Ланочка, а этот галантный человек – Игорь Алексеевич Корнилов, директор медицинского центра.

Делать приветственный книксен и трепетать веером Лана не стала, она продолжала старательно рыдать. Боль и злость хорошенечко прочистили мозги, и возврата к недавней бабской панике быть не должно. Иначе Скипина ей не обыграть.

– Ну-ка, – Игорь Алексеевич аккуратно подхватил девушку под локти и помог подняться. – Сами идти сможете?

– Смогу, – проворчала та, а потом кивнула в сторону изображавшего памятник победившему пролетариату Коляна. – Только сначала пусть он подойдет.

– Зачем это? – удивился было Виктор Борисович, но потом понимающе усмехнулся. – Наказать хочешь? Понимаю. Правильно, привыкай к роли хозяйки. Николай, иди сюда. Не бойся, она же слабая девушка, больно не будет.

Водила оптимизма хозяина, судя по всему, не разделял. Подойти-то он подошел, но не вплотную, а замер чуть поодаль, опасливо косясь на не то чтобы очень уж длинные, но крепкие и ухоженные ногти пленницы.

– Ближе! – гавкнул толстяк, гордо поглядывая на Корнилова и второго мужика, в котором Лана без удивления узнала вчерашнего типа из «Жигулей». – Напортачил – получи.

Неизвестно, чего именно ожидали присутствующие, но точно не того, что произошло.

Собственно, ничего особенного и не случилось. Даме просто нечем было вытереть зареванное лицо, а рубашка Коляна выглядела гораздо свежее пропотевшей гавайки его хозяина. К тому же парень явно надел ее впервые, видны были упаковочные складки. Вот Лана и решила использовать вещичку в качестве носового платка.

Но когда она принялась медленно, глядя Коляну в глаза, расстегивать пуговицы на его рубашке, бедняга напрягся. А когда девушка томно облизнула губы, напрягся окончательно. В смысле – до конца. И беспомощно оглянулся на хозяина.

Но тот, похоже, тоже завелся и, возбужденно сопя, продолжал следить за происходящим.

Пуговка за пуговкой, медленно и эротично. Теперь – стянуть с бедолаги рубашку, продолжая смотреть ему в глаза, и, наконец, слегка царапнув ноготками по голой груди, скомкать рубашку и шумно, с присвистом, высморкаться в нее.

– Все. Спасибо, – скромно произнесла девушка, возвращая засопливленную рубашку обалдевшему владельцу.

Вы когда-нибудь бывали на смешанном скотном дворе, где содержатся разные виды парнокопытных – коровы, овцы, козы, лошади? Нет?

Лана тоже не была. Но ей вдруг показалось, что оказалась именно там. Во всяком случае, смешанная звуковая волна, обрушившаяся на нежный слух девушки, вызывала, помимо нервной дрожи, именно такую ассоциацию. Ржание, блеяние, мычание и – тоненькое взмемекивание, гармонично вплетавшееся в общий гам.

Взмемекивал, согнувшись пополам от хохота, тот самый тип из «Жигулей». Скипин и Корнилов выдавали все остальное.

А Колян, сжимая в кулаке уже вторую испорченную пленницей рубашку, медленно багровел, с ненавистью глядя на унизившую его девицу.

Что, собственно, Лану ничуть не волновало. Приобрела нового врага? Чушь, здесь у нее друзей не было и быть не могло.

Кирилл? Парень просто пожалел красивую девушку, а потом, судя по всему, пожалел, что пожалел. Спровоцировать гнев человека, от которого зависит его жизнь, он не рискнет. И пафосно завывать – разве это жалкое существование можно назвать жизнью?! – может только тот, кого судьба никогда не загоняла за грань реальности.

В общем, рассчитывать на помощь Кирилла не стоило. Да и в любом случае он все равно остался там, в доме, куда Скипин возвращать свою «невесту» пока не собирался.

Поэтому Лана внимательно осматривала территорию, ожидая, пока аборигены этого околотка отсмеются. Пора начинать разрабатывать план побега.

Правда, разрабатывалось как-то вяло. Кроме взвода Карлсонов, способных перенести ее через ограду, на ум ничего не приходило. А эти даже не пришли – прилетели. И пока ум отмахивался мухобойкой от назойливо жужжащих спинными пропеллерами любителей плюшек и варенья, девушка пыталась найти в монолите забора хоть какую-нибудь лазейку. Ну должна ведь здесь быть маленькая такая, неприметная калиточка для обслуживающего персонала!

Но вместо калиточки на гладком бетоне ограды проступил искусно нарисованный «фак». Грубиян хамский!

Не забор, конечно. Разум. Мог бы и поинтеллигентнее сообщить хозяйке, что банальное прошмыгивание сквозь вовремя незапертую калитку подходит разве что для побега из детского сада.

Но запомнить, где что находится, Лана сумела. Еще бы разузнать, кто находится в этих «что». Но это позже.

Поскольку времени на рекогносцировку больше не оставалось, скотный двор угомонился.

– Да-а-а, Виктор Борисович, – покачал головой Корнилов, – теперь я понимаю, почему вы выбрали именно эту девушку. Она просто прелесть!

– Сам знаю, – толстяк самодовольно положил лапищу на девичье плечо. Лана не замедлила сбросить потный и противный груз. – Только, как видишь, кисуля пока шипит и царапается. Но ничего, поживет здесь с недельку, разберется, что к чему – и будет любить меня нежно и преданно.