«Там, где стоял Джордж, был лифт и табачный киоск. Тогда этот белый фраер подошел и спросил, чего мы хотим. Я ответил этому белому фраеру, что мы разыскиваем миссис Полайт, как будто мы искали место судомоек по объявлению в газете. Этот белый фраер говорит: уже слишком поздно, в хозяйственном отделении никого нет. Белый фраер вернулся за свой стол, а мы с Джоном сели в лифт. Я не обратил внимания, на каком этаже мы вышли, но Джон нажал кнопку, лифт остановился, мы вышли и отправились по коридору. Джон шагал впереди.

Он надел резиновые перчатки и сказал, чтобы я не беспокоился о своих отпечатках пальцев, ведь я раньше не привлекался, у полиции нет образцов, значит, меня не выследят. Тут мы подошли к двери этого номера. Я заметил, что когда Джон или Поп подходил к двери, он запихивал в замок какой-то материал. Джон вошел первым. Я за ним. Он повернутся ко мне и говорит: “Проверь в ванной”. В ванной было темно. Теперь я вспоминаю, что в тот момент на Джоне были черные кроссовки, как у команды “Олл старз”. Я пошел в ванную. Я огляделся.

Я видел, как Джон в другой комнате с фонариком разглядывает бумаги. Снаружи рядом с ванной была дверь. Я открыл ее и оказался в гардеробной. Потом заглянул в комнату. Джон обыскивал ящики комода. Я заметил, что кровать смята. Тут я услышал, что по коридору идут люди. Я напугался. Когда звуки стихли, я увидел, как Джон направляет фонарик на дверь, у которой стоял большой сундук. Джон попросил меня помочь его передвинуть. Когда луч света упал на сундук, я заметил рядом с ним на полу человеческую голову. На теле, принадлежавшем этой голове, валялись разбросанные бумаги. Это было тело женщины, белой женщины. Джон наклонился, схватил голову за волосы и откинул прочь. Я не подходил к телу. Но Джон попросил меня помочь переставить сундук на кровать. Я подошел и вместе с Джоном поставил его на смятую постель. Джон принялся за замок. В сундуке лежали вещи, завернутые в бумагу. Мы обыскали сундук. Я надел снегоходы Джона или Попа и покинул номер. Я пошел по коридору к лифту. Джон остался в комнате. Я вышел из Веллингтон-отеля и пошел на угол Стейт– и Игл-стрит туда, где стоит Де Витт Клинтон отель. Прождал там двадцать пять или тридцать минут, и, когда Джон или Поп подошел ко мне, мы отправились по Игл-стрит к бензоколонке на углу Игл– и Ховард-стрит в Олбани, штат Нью-Йорк».

В признании, сделанном в управлении полиции Олбани в июле 1970 года, Карлтон Гэри описал совершенное им убийство восьмидесятипятилетней Нелли Фармер, называя убийцу «Карл Майклз». Это преступление стало моделью тех убийств, за которые он будет осужден спустя шестнадцать лет в Джорджии. Гэри избежал предъявления обвинений за это злодеяние, так же как и за серию ограблений с убийствами, совершенную им в Олбани ранее. Эти дела остаются открытыми по сей день, хотя использовались следствием для описания модели преступлений, схожей с удушениями, совершенными в Колумбусе, что и помогло жюри округа вынести Гэри приговор в 1986 году.

В признаниях, сделанных в полиции Олбани, равно как и в более поздних признаниях в полиции Колумбуса по поводу виннтонских убийств, Гэри не отрицал, что находился на месте преступления и участвовал в ограблении, но давал понять, что убивал его сообщник. В Олбани Джон Ли Вильямс, человек, которому Гэри приписывал совершение убийств, содержался в окружной тюрьме и был приговорен на основании показаний Гэри к отбыванию заключения в Данморе. Позднее обвинение аннулировали. Когда Гэри отказался от своих показаний, Джона Вильямса сочли невиновным и отпустили на свободу. Полиция Колумбуса установила, что виннтонские убийства Гэри совершал в одиночку. Он грабил пожилых женщин, избивал их, насиловал и, в конце концов, душил чулком или шарфом.

«Он всегда был мошенником», – сказал Гомер МакГилврей, экс-детектив из Гейнсвилла, штат Флорида, о Карлтоне Гэри, чье имя всплывало чуть ли не после каждого преступления, произошедшего в округе. Гэри сообщил руководству тюрьмой штата Нью-Йорк, что никогда не имел ни дома, ни родителей. Отчасти это была правда. Вначале он жил с матерью, которая все время переезжала с места на место, потом с теткой, бабушкой или совсем один, когда пустился на розыски матери. Постоянного дома у Карлтона Гэри не было. До первого ареста, случившегося перед его совершеннолетием, Гэри сменил пятнадцать мест проживания. С тех пор, как соседи заметили мальчишку на свалке – он рылся в поисках еды, – до первого ареста за поджог его жизнь являет собой классический пример подготовки к жестокости и насилию.

Карлтон Гэри имел коэффициент интеллектуальности на уровне таланта и довольно высокие творческие способности, однако их, вероятно, свели на нет пороки развития и отсутствие счастливого детства. О его врожденных дефектах свидетельствует несколько мелких физических аномалий: кожные перепонки между пальцами рук и чрезмерно длинные средние пальцы на ногах. Еще в начальной школе Гэри перенес по меньшей мере одну серьезную травму головы на площадке для игр, с потерей сознания и коматозным состоянием. От мальчика отказался отец, в детстве его хронически недокармливали, в подростковом возрасте он пристрастился к наркотикам. До восемнадцати лет он обвинялся в грабежах, изнасилованиях и поджоге.

В Карлтоне Гэри совмещалось несовместимое. Он стал мужем и сутенером, убийцей пожилых женщин и заботливым опекуном своей престарелой тетки, вором и благодетелем. Совершая убийства в Виннтоне, распространяя наркотики по негритянским районам Колумбуса и выступая в качестве модели на местном телевидении, Гэри закрутил роман с помощницей шерифа, не ведавшей о том, что любовник ведет двойную жизнь.

Гэри так и не сознался в преступлениях. Он до сих пор утверждает, что действовал с сообщником по имени Майкл Криттендон. Тот высматривал подходящие для ограбления дома и совершал там убийства, в то время как сам Гэри прятался снаружи, в кустах. Обвинению не удалось найти свидетелей, хотя жертва одного из сексуальных нападений спустя много месяцев указала на убийцу после сеанса гипноза. Но показания, сделанные под гипнозом, по утверждению адвоката Гэри, Бада Симена, были непоследовательным и недостаточно убедительными, чтобы стать основой для обвинения Гэри в изнасиловании и покушении на убийство.

На каком же основании обвинению удалось добиться для Гэри смертного приговора, если не нашлось ни одного свидетеля его злодеяний? И какой путь прошел Карлтон Гэри, возвратившись в Колумбус после двадцати лет тайной войны с полицией, отбыв заключения в тюрьмах Флориды, Южной Каролины и Нью-Йорка? Во-первых, обвинение, выдвинутое против Гэри, опиралось на повторяющиеся модели поведения, которые следствию удалось связать с похожими удушениями чулком и с ограблениями и убийствами в Нью-Йорке. И хотя штат предъявил Карлтону Гэри лишь обвинения в убийствах Флоренс Шайбл, Марты Турмонд и Кэтлин Вудрафф, преимущественно на основании оставленных на месте преступления отпечатков пальцев, прокуратура использовала убийства Фери Джексон и Джин Даймстейн, чтобы создать более широкую модель аналогичных преступлений, а убийство Нелли Фармер в Олбани – как модель преступления, не менявшуюся целых семнадцать лет.

Карлтон Гэри признался, что три раза присутствовал во время преступлений. Он препроводил полицию Колумбуса к домам погибших, показал, каким образом туда проникал и где находились жертвы в момент убийства. И хотя вину за содеянное Гэри перекладывал на Майкла Криттендона, позднее оправданного полицией, описывая якобы увиденное, он рассказывал, как сообщник убивал и насиловал. Следственные органы использовали признания в ограблениях, чтобы доказать факт присутствия Гэри на месте преступления, а ссылаясь на результаты анализов спермы, доказывали, что он мог совершить изнасилования. Проведенные позднее исследования лобковых волос подтвердили возможность его участия в изнасиловании. И наконец, полиции удалось использовать свидетельские показания Гертруды Миллер, опознавшей в нем человека, который бил, насиловал и пытался задушить ее нейлоновым чулком в 1977 году всего за четыре дня до обнаружения первого убийства в Колумбусе. Карлтон Гэри был признан виновным девятью мужчинами и тремя женщинами, членами окружного суда присяжных, и приговорен к казни на электрическом стуле.