На третий день шериф Уистер проснулся еще до рассвета. Разжег огонь, приготовил кофе. Сквозь тьму не было видно никаких огней. Шериф подождал до зари. С первыми ее лучами он увидел вдалеке Бира, неподвижно стоящего рядом с лошадью в яблоках. Уистер взял бинокль. А у парня-то нет ружья. Если только пистолет. Шериф Уистер присел на землю. Первый ход за тобой, парень. Так прошло несколько часов. Раскаленное нигде под палящим солнцем. Каждые полчаса шериф Уистер выпивал по глотку воды и по глотку виски. Ослепительный свет. Вдруг Питт засмеялся и побежал. Потом завыл — завыл — завыл. Шериф посмотрел на свои руки. Руки дрожали. Ты сдохнешь, сукин сын, индейский ублюдок, ты сдохнешь. Уистер поднялся. Голова кружилась. Он взял в руки поводья и начал приближаться к Питту, ведя за собой коня. Медленно. Однако Питт с каждым шагом становился все ближе. Парень не шевелился. Не пытался вскочить на коня, удрать. Триста метров. Двести. Шериф Уистер остановился. Брось это, Бир, — прорычал он. И тихо: умри мужчиной. И снова рычание: Бир, не будь дураком. Парень не шевелился. Уистер проверил ружья и пистолеты. Сел в седло. Пустил лошадь галопом. Бир взобрался на свою лошадь и отъехал. Так они двигались с полчаса. Теперь друг от друга их отделяло метров двести, не больше. На горизонте показался забытый посреди нигде пуэбло, мексиканский поселок. Бир направился туда, Уистер вслед за ним. Через десять минут Бир галопом ворвался в пуэбло и исчез. Шериф Уистер замедлил ход и, прежде чем въехать в селение, слез с лошади. Достал пистолет. Подошел к первому дому. Ни души. Шериф медленно продвигался вдоль стен, прислушиваясь к малейшему звуку, присматриваясь к каждому окну, распознавая каждую тень. Стук собственного сердца отдавался у него в ушах. Спокойно, подумал он. Наверно, тот вообще без оружия. Надо лишь поймать его и прикончить. А парень держится молодцом. Шериф заметил стоящую на пороге постоялого двора старуху. Подошел поближе. Спросил по-испански, не видела ли она индейца на лошади в яблоках. Та кивнула головой и показала в сторону другого края поселка, где дорога продолжалась в нигде. Уистер приставил ей пистолет к виску. Я говорю правду, сказала старуха по-испански. Перекрестилась и вновь махнула рукой в сторону края поселка. У тебя есть выпить? Женщина зашла внутрь и вернулась с бутылкой виски. Шериф Уистер отхлебнул. Он взял с собой воды, индеец? Да, ответила старуха жестом. Ты знаешь, кто он, этот индеец? Знаю. Es un chico que va detras de un asesino [Этот мальчик едет вслед за убийцей — исп.]. Шериф Уистер пристально глядел на нее. Это он тебе сказал? Да. Шериф Уистер отхлебнул еще. Ты покойник, парень, — подумал он. Шериф вскочил на коня, бросил монету старухе, сунул бутылку в мешок, шагом проехал на другой край поселка. Поравнявшись с последним домом, взглянул вперед. Никого. Взглянул направо. Увидел неподвижного Бира, в седле. В двух сотнях метров, не больше. Es un chico que va detras de un asesino. Шериф выхватил ружье, прицелился, выстрелил. Выстрелил еще раз. Бир не шелохнулся. Эхо от выстрелов тихо замерло в воздухе. Шериф Уистер передернул затвор. Спокойно, подумал он. Слишком далеко, разве не видно? Спокойно. Шериф пристально глядел на Бира. Ему захотелось что-нибудь прорычать, но ничего не шло на ум. Шериф поворотил коня, доехал до первого дома, спешился. Ночь он провел в доме, но заснуть не смог. Рука все это время сжимала рукоять пистолета.

На четвертый день шериф Уистер покинул пуэбло и увидел вдали Бира, на дороге, ведущей в пустыню. Он забрался на коня и начал преследовать Бира, шагом. Конь сам приведет его куда нужно. Порой он засыпал от жары и усталости. Через три часа шериф оказался рядом с источником. Может быть, индеец отравил воду? Шериф наполнил фляги и продолжил путь. Нельзя заезжать далеко в пустыню, подумал он. Мы оба тут умрем. Надо вовремя остановиться. Шериф сделал глоток из фляги. Подождал, пока солнце не склонится еще немного к горизонту. Затем пустился галопом. Бир, казалось, не замечал его и не оборачивался, сидя на лошади, идущей шагом. Возможно, он спал. Он мой, произнес про себя шериф Уистер. Триста метров. Двести метров. Сто метров. Шериф Уистер достал свой пистолет. Пятьдесят метров. Бир обернулся, держа в руке длинноствольный пистолет, прицелился и выстрелил. Лошадь Уистера бросилась вправо, взвилась на дыбы, завалилась на правый бок. Пытаясь встать на ноги, она приподняла голову. Уистеру удалось из-под нее выбраться. Жгучая боль терзала плечо. В тело животного вонзилась вторая пуля. Уистер поднял глаза, оперся о лошадиный труп и три раза подряд нажал на курок пистолета. Лошадь Бира встала на дыбы и развернулась, забив ногами в воздухе. Шериф Уистер положил ружье на свое место у седла, Бир справился с животным и пустился галопом, рассчитывая скрыться. Уистер прицелился, дважды выстрелил. Ему показалось, что Бир пригнулся к конской гриве. Лошадь его сбилась с темпа, наклонилась вбок, пробежала метров двадцать и рухнула на землю. Теперь Бир валялся в дорожной пыли. Прощай, парень. Шериф перезарядил ружье, навел мушку на Бира. Тот делал попытки подняться на ноги. Уистер выстрелил. Фонтан пыли метрах в двадцати от Бира. Вот черт. Шериф выстрелил еще раз. Пуля ударилась о землю примерно в том же месте. Бир поднялся. Нашарил свой пистолет. Другой рукой снял с седла сумки. Не отрывая взгляда от Уистера. Между ними было метров восемьдесят. Расстояние ружейного выстрела или чуть больше. Шериф Уистер посмотрел на солнце. Еще часа два до темноты, прикинул он. Любое движение рукой вызывало дикую боль в раненом плече. Muy bien [Отлично — исп.], парень. Шериф тоже снял с седла сумки и перекинул их через здоровое плечо. Зарядил ружье и пошел. Бир, увидев его, развернулся и медленно стал удаляться, тоже пешком. Шериф решил, что перейти на бег будет смешно. Он представил сцену со стороны: два человека бегут посреди нигде. Мы — двое осужденных, подумал он. Миг спустя он увидел, как Питт бежит, бежит, пытаясь скрыться, вдоль реки, бежит и скрывается. Вот проклятье. Я прикончу тебя, парень. Шериф поравнялся с лошадью Бира. Та еще дышала. Уистер выстрелил ей в голову. И снова пустился в путь. Когда упала тьма, Бир исчез в ней. Шериф остановился. Улегся на землю. С пистолетом в руке, стараясь не заснуть. Я не спал уже две ночи, вспомнил он.

На пятый день шериф Уистер почувствовал жар. От него туманился взгляд, учащалось сердцебиение. Что, этот ублюдок не спал? Бир был впереди и казался далеким, как и в первый день, но глаза шерифа горели. И ни единой тени под утренним солнцем. Шериф тронулся с места. Он пытался вспомнить, куда ведет эта дорога, на сколько километров они отошли от пуэбло. Бир шел впереди, не останавливаясь. Иногда оборачивался. И продолжал путь. А, вот, это дорога в Салину. Не стоит приближаться к Салине. Не стоит входить в Салину. Шериф остановился. Нагнулся. Захватил горсть пыли. Кровь и пыль. Шериф поднял глаза, чтобы видеть Бира. Считай, что я поймал тебя, парень. Что скажешь, а? Шериф выпрямился. Сделал несколько шагов. Опять кровь. Muy bien, ублюдок. Жар больше не ощущался. Шериф продолжил путь. Через три часа Бир свернул с дороги и направился к востоку. Шериф Уистер остановился. Вот дурак, подумал он. Он же окажется прямо в пустыне. Вот дурак. Шериф снял ружье, выстрелил в воздух. Бир остановился и обернулся. Уистер скинул сумки на землю. Бросил ружье. Широко развел руки. Бир оставался неподвижен. Уистер медленно пошел к нему. Бир не двигался. Уистер зашагал дальше, опустив руки и держа их на кобуре. Пятьдесят метров до индейца. Шериф Уистер остановился. Для тебя все кончено, парень, проорал он. Бир не двигался. Там пустыня, ты что, хочешь подохнуть, кретин? — орал он. Бир сделал несколько шагов ему навстречу. Остановился. Так они стояли друг напротив друга, два черных силуэта посреди нигде. Солнце посылало сверху отвесные лучи. Мир, где нет тени. Тишина была так ужасна, что шерифу Уистеру послышались в ней крики Питта. Он попытался нарисовать по памяти лицо мальчика, но не смог. Только громкие крики, ничего больше. Шериф попытался направить свои мысли к Биру. Но крики не давали ему покоя. Ты должен делать свое дело, сказал он себе. На остальное плюнь. Делай свое дело. Он вдруг заметил, что голова его опущена. Вскинул голову. Уставился на Бира. На лице того — пара отсутствующих глаз. Его не одолеть, подумал шериф. И тогда внезапно он ощутил, как страх падает на него и подгибаются ноги. Он держал страх на расстоянии все эти дни. Теперь страх навалился на него, подобно немому взрыву. Шериф упал на колени. Наклонился вперед, опершись руками о землю. Руки дрожали. Он не мог перевести дыхание. Кровь гулко ударяла в виски. Страшным усилием он поднял глаза на Бира. Тот, как и прежде, стоял прямо. Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок. Нет уже ничего: ни птиц в небе, ни змей в пыли, ни ветра, вырывающего с корнем кустарники, ничего. Мир исчез. Шериф Уистер тихо прошептал: Твое место в аду, парень. Поднялся, бросил последний взгляд на Бира, обернулся — обернулся — и с усилием добрел до ружья. Взял его. Сделал еще несколько шагов. Поднял сумки, перекинул их через здоровое плечо. Не оборачиваясь больше, побрел, смотря себе на ноги. И не останавливался, пока не стемнело. Потом рухнул на землю. Заснул. Проснулся посреди ночи. Снова пустился в путь, стараясь не сбиться с едва заметной дороги. Опять рухнул на землю. Закрыл глаза. Отключился.