Жольи еще и упав, неуклюже вставая снес что-то еще. В итоге на ноги его подняли сильные руки стражи удерживая ему руки для связывания. Это невозможно, но из-за проклятущего торгаша и хама от теперь вынужден отправиться в местную тюрьму до разбирательства. От осознания этого, повар едва не упал в обморок, его специалиста по изысканным блюдам и к тюремщикам, ужас. А его хозяин останется без завтрака, а возможно и без обеда. Да граф за такие вольности с него шкуру розгами сдерет. Его затрясло от осознания своей перспективы, но от стражников ему точно не вырваться, проклятый торгаш. У него еще будет время поквитаться, когда заживет спина после порки. Да что бы у тебя никогда не было прибыли.

Граф Де Эшлон с недоумением выслушивал сбивчивый рассказ молодого паренька, помощника повара, недавно выписанного из его вотчины. Санья трясясь и пряча взгляд, рассказывал ему невероятное и непонятное.

— Ваша милость никто ничего не продает мне. Как только кто скажет, что я у вас служу все торговцы сразу меня прочь гонят. Один даже за мою настойчивость мне пинка под зад отвесил. А стража подходит и говорит, что ничего сделать нельзя. Мол у них вольный город и кто с кем хочет тот с тем и торгует. Ваша милость я честно старался, весь рынок оббежал, не губите…

Граф, устав выслушивать исходящее нытье от этого простолюдина, взмахом руки отправил его прочь. Впрочем, не забыв произнести приказ для старшего слуги.

— Этому десять плетей. В следующий раз будет лучше стараться.

И добавил уже для стоящих рядом своих приближенных, барона Де Таурана и шевалье Де Салин.

— Похоже это отголосок визита этого мерзкого нелюдя. Но ничего, позавтракаем в таверне, а потом навестим его хозяина и вправим его глупые мозги на место.

Вот только в посещенной таверне мадам Ирнель их ждал новый удар. Эта женщина на отрез отказалась их обслуживать все с тем же аргументом.

— У нас вольный город. Кого хочу того принимаю в своем личном заведении.

Вызванный наряд стражи во главе с сержантом Больстом, только развел руками.

— Извините ваша милость, но мадам Ирнель права. По закону нашего вольного города таверна и гостиный двор, это ее собственность. Которой она вольна распоряжаться по своему усмотрению, не выходя за рамки законов.

Выйдя из этой забегаловки, граф едва контролировал себя от накатывавшей ярости. Его просто оскорбляет какой-то мальчишка. Он видел его трижды при посещении проводимых здесь кулачных боев, при том всегда ему того показывали, как некую диковинку. С чем граф был полностью согласен, этакая экзотическая зверюшка в руках у нелюдей. И вот теперь эта марионетка пытается таким подлым и бесчестным способом на него надавить. Да он его просто раздавит морально, как простого клопа. Глупое, не образованное существо, вот кто он на самом деле. Нет, он не будет даже заходить в усадьбу что бы взять с собой слуг вполне хватит и его приближенный. Тем более открыто вступать в схватку с проживающими в этой грязной норе нелюдями ему выльется боком от властей. Вот ведь, тоже нашли кого привечать у себя. Да будь его воля то всякая нелюдь ходила бы непременно в ошейнике и униженно кланялась бы благородному люду.

От негодующих мыслей графа отвлекло его прибытие к усадьбе мальчишки. Да, именно мальчишки и не как иначе.

Глава 18

Глава 18

Я в ожидании визита ко мне графа Де Эшлона, нешуточно волнуюсь. Ведь если я ошибся в своих расчетах по развитию ситуации, то крови не избежать, а очень бы не хотелось. Перебирая в уме возможные фразы и мимику своего лица для будущей беседы, отмечаю что у меня подрагивают кисти рук. Видя мое состояние, Синриэль, улыбнувшись, обойдя меня сзади принялась разминать мне плечи, снимая массажем с меня предстоящие волнения. И это в том откровенном наряде, который она надела по моему приказу для своей предстоящей роли в моем спектакле для графа Де Эшлона. Наконец видя, что мое волнение не проходит, эльфийка, замерев на пару секунд отправилась под стол. Если кто что подумал непристойное, то он оказался прав, вот именно за этим она туда и отправилась. И ведь при всей необычности момента, помогло, я успокоился, сосредоточившись на предстоящей встрече.

Ну наконец то дождался, сразу после обеда ко мне заявился граф. Вот именно, заявился, горя таким негодованием и яростью что я порадовался своей предусмотрительности удалить на время разговора свою жену. Оторвет ведь голову, притом всем троим заявившимся ко мне.

— Ну знаете ли сударь! Ваши выходки переходят все границы. Вы хоть понимаете на кого посмели замахнуться? И последствия ваших детских амбиций.

Вместо положенных приветствий, громко высказался граф, сверля меня горящим злобой взглядом.

— Помилуйте меня от своего гнева, дорогой граф. Что такого случилось что вы готовы меня растерзать в моем же доме?

Отвечаю я как можно удивленней при этом смотря на Де Эшлона, самым невинным взглядом в котором читается откровенная растерянность. Не зря похоже я перед зеркалом вчера почти час репетировал, мой визитер немного осекся, видя мое недоумение.

— То есть вы хотите сказать, молодой человек, что морить меня голодом за нежелание платить взнос ночным работникам это не ваша идея? И ко мне вчера не заявлялось ваше эльфо подобное существо с этим предложением. А сегодня, я не был опозорен всеми этими простолюдинами торгашами, украдкой прячущими свой смех от моего взгляда.

Я показываю Бортолосу отодвинуть стул для графа.

— Присаживайтесь дорогой граф. Как говорят в ногах правды нет.

И не дожидаясь реакции моего оппонента, взмахом руки вызываю к нам дежурившую за внутренней дверь Синриэль в ее откровенном наряде. Вот же, я был полностью прав в своих задумках. Это не женщина, это секретное оружие способное парализовать волю у мужчин. Двигаясь с грацией кошки, смотря скромным и немного наивным взглядом из-под распущенных прядей огненно рыжих волос эта дама заставила полностью переключиться троих мужчин пришедших ко мне за руганью на нее.

Поставив разнос с заваренным чаем на стол, эльфийка принялась разливать нам с графом напиток по фарфоровым чашкам, прогибая спинку до определенной грани откровения, известного только вот таким сводящим с ума “демоницам”. Я же, по заготовленной заранее схеме, приступаю к следующей части плана нашего общения с графом. Отхлебнув чай из чашки, я меняю свою мимику на раздраженно недовольную, одновременно ставя чашку на стол и громко хлопая ладонью по столешнице.

— Я что должен по вашей воли обжигаться!? Или изображая