– Я понимаю, – пуще прежнего расплакалась фея, а друг встрепенулся как ошпаренный и уставился на девочку, точно на врага.

– Зачем ты так говоришь?! Мы можем хотя бы попытаться!

– Прыгнуть следом в костер? – осведомилась Ногли.

– Замолчи, тебя забыли спросить!

– Не смей кричать на нее! – вступилась Даша.

– Хочу и кричу!

Фея перестала всхлипывать и с любопытством следила за перебранкой.

– Мне так жаль! – вставила она и невинно заморгала длинными золотистыми ресничками. – Я не хочу, чтобы вы из-за меня ссорились.

«Все ты хочешь!» – мысленно крикнула Даша, но в слух лишь сказала:

– Вовсе не из-за тебя.

– Я же вижу, – возразила Эдлая. – Русланчик хочет мне помочь, а вы… я все понимаю.

«Когда он стал для нее Русланчиком?» – подумалось Даше и от злости захотелось топнуть на месте, раскричаться. Она еле сдерживалась, уговаривала себя потерпеть, ведь еще немного – и они отправятся дальше, а фея с ее чарующей улыбкой и слезами останется тут, а уж завтра ее сожгут.

– Хочешь пойти с нами? – ошарашил всех Руслан и, прежде чем фея что-то успела ответить, пообещал: – Волшебница из страны Восходящего солнца тебе поможет! Она не позволит сжечь такую талантливую художницу.

Эдлая приложила ладошки к щекам, отчего стала еще очаровательнее:

– Разве твои друзья не будут против? – Говоря это, она даже не смотрела на Дашу с Ногли, взгляд ее прелестных изумрудных глаз был прикован к Руслану.

– Нет… они нет… они не против, – бессвязно забормотал друг, совсем как влюбленный дятел Вуди из мультика – только сердечек над головой не хватало.

– Ой, ты правда возьмешь меня с собой и защитишь?! – не дожидаясь ответа, Эдлая кинулась Руслану на шею и звонко его расцеловала.

Даша опешила от такого бурного проявления чувств и не могла ни шевельнуться, ни что-нибудь сказать, просто стояла и смотрела, как наглая фея висит на шее у Руслана – ее Руслана. Друг тоже был удивлен, только, в отличие от Даши, приятно удивлен. Он зарделся и что-то пролопотал. Лицо его выражало одновременно щенячий восторг, смешанный с покорностью старого пса, которого налупили за то, что воровал со стола.

Даша почувствовала себя обманутой. Нечто подобное она испытала, когда родители впервые позволили ей одной пойти в магазин, и там ее обсчитали. Было обидно до слез, но даже тогда она не плакала, а сейчас горячие слезы готовились хлынуть из глаз.

– Не будем тратить время, – сразу взяла бразды правления в свои руки Эдлая. – Следует поторопиться, если мы хотим спасти меня от завтрашнего костра.

«Мы?! Уже мы!» – со злостью думала Даша, глядя, как друг, словно китайский болванчик, безостановочно кивает в ответ.

– Вот так всегда с этими феями, – скучающе заметила Ногли.

Руслан посмотрел на колибри и показал той кулак.

– Еще слово – и сварим из тебя суп.

– Прекрати! – осадила его Даша, но он как будто ее не услышал и продолжал: – Как же надоели твои гадкие реплики. Если не уймешься, я свяжу тебе клюв веревкой, а еще…

– Не будем ссориться, – смилостивилась Эдлая, и Руслан, словно по мановению волшебной палочки, замолчал и улыбнулся.

– Не будем.

Даша медленно выдохнула, гнев переполнял ее, хотелось что-нибудь швырнуть в фею, так легко очаровавшую ее наивного друга.

– Ты ничего с собой брать не будешь? – заботливо спросил Руслан у Эдлаи, беспечно строившей ему глазки.

– Там, – фея указала изящным пальчиком на верхушку гигантского дуба, – мой домик.

– Здорово, ты живешь одна?

– Одна, – вздохнула фея, – и иногда мне так одиноко.

– И что же ты в таких случаях делаешь?

«Какие глупые вопросы!» – отметила Даша.

– Рисую, – ответила фея, и взгляд ее погрустнел. – Дождь ли, солнце за окном, я все стою у белоснежного холста. Вся моя жизнь – рисование.

– А ты не будешь скучать? – вырвалось у Даши.

Друг наградил ее возмущенным взглядом и упрекнул:

– Как ты можешь! О чем тут скучать, если завтра ее сожгут!

– Не уверена, – обронила Даша.

– Ты хочешь сказать, что она нас обманывает? – вскинул брови Руслан.

– Нет, я… нет. – Ей не хотелось показывать, как ее раздражает фея.

– Ты не хочешь, чтобы я отправилась вместе с вами! – наигранно огорченным голосом догадалась Эдлая и сделала при этом такое жалобное лицо, что даже при всем желании Даша не могла бы сказать правду.

– Хочу! – сказала Даша и чуть не поморщилась оттого, как неправдиво прозвучал ее голос.

– Я рада, – Эдлая мило улыбнулась и добавила: – Уверена, мы станем подружками.

«Не дождешься!» – мысленно ответила Даша, но в подтверждение слов феи все-таки нехотя кивнула.

– Вот и прекрасно, – подвел итог Руслан, – тогда можем идти.

Эдлая запрыгала в воздухе и захлопала в ладошки:

– Какое приключение, нас ждет чудесное путешествие!

Даша отвернулась и сделала вид, будто ее заинтересовала ветка соседнего дерева, Ногли проворчала что-то неразборчивое, а Руслан согласился:

– Так и будет.

– Я быстренько слетаю за вещами и сразу вернусь! – Эдлая подмигнула. – Не уходите без меня.

– Не уйдем, – заверил Руслан, провожая фею восхищенным взглядом.

Эдлая скрылась в зеленой листве, а Ногли тихонько клюнула Дашу в шею.

– Можешь считать, что ты его потеряла, – негромко сообщила она.

– Потеряла?

– Ага, феи, может, и художницы, но это самые коварные обольстительницы на свете.

– А мама мне читала, что феи добрые и умеют делать разное волшебство.

– Умеют, – согласилась колибри, – еще как умеют. Никто до конца не знает, на что они способны, но с тех пор как ныне усопшая королева осерчала на фей, применять волшебство им запрещено.

– А почему она осерчала? Это ты про мать Пилатессы?

– Да, про нее. А осерчать было за что: феи обольстили короля, он стал им во всем потакать, королева страшно ревновала, но гордость не позволяла ей наказать соблазнительниц, а они об этом знали и пользовались своим положением. Долго втайне страдала королева, исхудала, заболела, и однажды не выдержало любящее сердце, изъеденное ревностью как червями, – она прогнала фей в леса и под страхом смерти запретила использовать магию.

– А что король? – взволнованно спросила Даша.

– Король был зол, очень зол.

– А что сделала королева?

– Вернула любовь мужа, уж не знаю, как ей удалось, но король позабыл златовласых обольстительниц.