Учитывая многоплановый и специфический характер задач, выполняемых бригадой «Мученики Палестины», весь состав подразделения «Новых ассасинов» был биоусилен не только автономными имплантат-наборами боевых пловцов, но и различными разновидностями одноразовых биомодулей.

С точки зрения европейца, арабская концепция ведения боевых действий с применением биоусиленных шахидов и полукиборгов представлялась антигуманной по отношению к гражданам мусульманского мира, которых с юных лет готовили к смерти. Но эта концепция была стратегически рациональной для Халифата и вполне соответствовала историческим традициям Востока и арабскому национальному менталитету.

Рациональность объяснялась тем, что, по расчетам военных аналитиков, средняя продолжительность жизни рядового арабского солдата в случае начала полномасштабных боевых действий обычно не превышает получаса, а активация биоимплантатов теоретически помогала удвоить этот срок. Среднестатистический срок службы кадрового офицера ВС Халифата, постоянно участвующего в локальных вооруженных конфликтах, составлял четыре с половиной года, а гарантийный срок эксплуатации различных видов постоянно используемых автономных боевых биоимплантатов исчислялся десятилетиями.

Мохаммед Абу ибн Саиб отлично знал всю эту статистику и понимал, что ему просто много лет везло. Из нескольких десятков тысяч кадровых полевых офицеров, ежегодно поступающих на службу, до его возраста доживают единицы. Поэтому глупо обвинять чиновников военного министерства Халифата в том, что в целях экономии значительных средств военного бюджета они год за годом заказывают относительно дешевые разновидности автономных боевых биоимплантатов с ограниченным сроком эксплуатации в двадцать—тридцать лет, обрекая тем самым не более десятка человек на преждевременную и мучительную кончину. В подавляющем большинстве случаев такая система себя оправдывает, а досадных исключений и человеческих трагедий невозможно избежать практически в любом значимом государственном деле.

* * *

За каких-то полчаса электрокар командира бригады в сопровождении мотоциклетки успел объехать почти всю территорию взлетно-посадочного поля. Мохаммед Абу ибн Саиб лично проинструктировал почти всех командиров батальонов бригады. И только когда взлетели первые четыре тупорылые туши загруженных под завязку воздушных транспортников, генерал велел Али развернуть электрокар и возвращаться в хвост готовившейся к взлету эскадрильи, которая вытянулась почти на пару километров. Там, в самом конце, у трапа последнего в очереди самолета, в ожидании командира застыли бойцы его личной охраны.

В резиденции коменданта станции и его помощника, отгороженной от зала главного щита большой стеклянной переборкой, было душно от скопившихся под потолком клубов сигаретного дыма. Встроенные в стену кондиционеры явно не поспевали за помощником коменданта. Взволнованная Аманда добивала уже вторую пачку «Marlboro», нервно прохаживаясь перед рабочим столом Кэтрин, на котором та разложила топографические карты и информационные сводки и что-то быстро вводила в компьютерный терминал.

– Ты бы присела, Аманда. А то у меня от твоего постоянного мельтешения голова уже кругом идет. Кстати, ты совсем недавно убеждала меня, что навсегда бросаешь курить.

– Ага, бросишь тут с вами!

– Не нервничай, все будет хорошо. Ты посмотрела документы, что передал тебе Ганс?

– Посмотрела. Ты что-то хочешь уточнить?

– Да. Что там с режимом работы силовых агрегатов?

– Все как обычно: в работе четыре реактора. Пятый вчера остановлен для проведения капремонта. На шестом еще не закончены пуско-наладочные работы. В настоящее время суммарная выходная мощность поддерживается на уровне шестьсот мегаватт. Доки и причал забирают шестьдесят, бытовой сектор пятнадцать, склады двенадцать, лабораторный комплекс ихтиологов на втором уровне сорок пять. Мониторинг зоны безопасности обходится нам еще в шестьдесят мегаватт. Остальное подаем по заявке зануды Глоссета в закрытую зону на третьем уровне. Сбоев за последние две смены не наблюдалось. Но этот нудный старикан уже успел взвинтить мне нервы, да и не только мне.

– Что его опять не устраивает?

– Как только в конце своей смены Мушкетер объявил «красный режим безопасности», операторы сняли шестьдесят мегаватт с нагрузки третьего уровня для активации и поддержания в постоянной боевой готовности основного модуля автоматизированной защитной системы. А это значит, что из консервации выведены двенадцать лазерных установок с ядерной накачкой и жидкокристаллической оптической фокусировкой, шесть сонаров дальнего обнаружения, четыре торпедные батареи, шесть реактивно-гарпунных пушек и двенадцать боевых роботопловцов-патрульщиков, которые будут теперь постоянно жрать море энергии за счет ограничения потребностей третьего уровня. Естественно, профессор Глоссет сразу же развопился на весь белый свет, что мы срываем ему график работ, и уже успел нажаловаться своему начальству на материке.

– А что, «красный режим» его уже не касается?

– Он говорит, что мы должны решать проблемы охраны станции, не срывая график проведения его долбанных экспериментов, важности и значимости которых, по его мнению, мы даже не в состоянии постичь.

– И какова реакция нашего начальства?

– Папаша Конрад пока еще держится, но он уже звонил мне и недвусмысленно намекал, что пора бы нам поторопиться с пуском шестого энергоблока. Иначе к двенадцати часам ему придется обильно намазать свою задницу вазелином, а потом идти на ковер к куратору межведомственной комиссии по организации и проведению проектных работ программы «Наутилус». Сама понимаешь – заднице папаши Конрада там не поздоровится.

– Задница папаши Конрада еще и не такое выдерживала. Так что кое-какой лимит времени у нас пока имеется. Да сядь же ты, наконец, и соедини меня с Глоссетом! Надо его конкретно успокоить.

– Ты что, собираешься извиняться перед этим толстозадым индюком?

– Ага. Бегу и падаю…

Аманда понимающе улыбнулась и вернулась к своему рабочему месту. Поудобнее устроившись в мягком кресле, она переключила один из тумблеров управления станционной АТС и с неподдельным интересом стала ждать, что же произойдет дальше. Часть стеклянной перегородки приобрела матовость, превратившись в огромный монитор видеофона. Через мгновение на экране возникло изображение одетого в белый лабораторный халат вальяжного пожилого джентльмена, седовласого, с пышными старомодными бакенбардами и довольно внушительным брюшком. Разглядеть что-либо за его спиной не представлялось возможным, поскольку видеоформат канала связи с секторами третьего уровня, где располагались лаборатория и полигон профессора Глоссета, имел встроенную функцию ограничения видимости передаваемого изображения в зависимости от уровня секретного допуска абонентов профессора. Считалось, что работа профессора настолько секретная, что полного допуска не имел даже руководящий персонал станции.

– Ага, наконец-то нас решила почтить своим драгоценным вниманием госпожа дежурный комендант.– На лице профессора Глоссета появилась омерзительная надменная улыбка самодовольного кретина.– Ну что же, я готов внимательно выслушать ваши извинения за те безобразия, что учинил ваш предшественник – этот наглый французишка Авеньи. Надеюсь, он уже наказан за свое глупое самоуправство, а вы получили достаточно ясные указания на мой счет от вашего руководства. Так что не будем терять время. Мое первое требование: немедленно и в полном объеме восстановите подачу энергии в мою лабораторию. Второе: я требую, чтобы в дальнейшем меня навсегда оградили от общения с этим усатым нахалом Авеньи. Третье: последний раз предупреждаю вас и ваших коллег, что любой из вас, кто еще раз самовольно решится саботировать мою работу, будет незамедлительно и жестоко наказан. Надеюсь, вам все предельно ясно.