— Добрый день, сэр. Как долетели? — он распахнул перед молодым человеком дверцу, приглашая того в салон.

— Отлично. Если не считать, что конечным пунктом стал Лондон.

— Садитесь, сэр, кажется, вот-вот дождь пойдет, — поторопил его Фрэнк.

Рик вскинул голову и посмотрел в серое предгрозовое небо. Несколько капель, словно в доказательство, сорвались с неба, попав ему на нос и щеку. Музыкант тут же поморщился от противной холодной капли на коже и поспешил укрыться в машине, произнося тихо напоследок:

— Ненавижу эту страну.

Первым делом Илья должен встретиться с отцом, хотел он того или нет, но того требовали правила приличия, после он увидится с Линдой, нечего откладывать. Чем раньше они поговорят и придут к какому-то обоюдному решению, тем лучше. Тем скорее он вернется в Штаты к Рите.

Они встретились около элитной лондонской клиники на следующий день, после его прилета. Оба выглядели, как заправские шпионы, но другого выхода не было. Илью узнавали везде, где бы он ни появлялся, стервятники папарацци уже пронюхали о его приезде и караулили за каждым углом. Поэтому сейчас лицо Рика скрывалось в глубоком капюшоне толстовки, на глазах темные очки. Линда же выглядела элегантно, но и ее с трудом можно было узнать. Голову покрывал дизайнерский платок, ворот плаща поднят, на глазах, как и у Ильи огромные, черные очки. Они зашли в здание клиники и только там смогли расслабиться и избавиться от всех этих порядком надоевших вещей. Здесь им нечего было опасаться, администрация заботилась о своих клиентах, поэтому посторонних сюда не впускали.

Линда прошла уже знакомый ей путь до кабинета своего врача. Девушка несколько раз бывала на приеме, поэтому уверенно шагала по коридору. Рик шел следом. Вчера вечером, когда он звонил Лин, чтобы сообщить о своем приезде, они договорились, что пойдут к врачу вместе. И вот они здесь.

В кабинете у доктора было довольно-таки уютно, да и сама женщина-врач располагала к себе открытой, доброй улыбкой. Она рассказала о том, что с анализами Линды все в порядке, порекомендовала комплекс витаминов, а после пригласила молодых родителей в кабинет УЗИ, чтобы наглядно убедиться в том, что с малышом все в порядке.

Лин лежала на кушетке, а доктор аккуратно водила датчиком по ее еще плоскому животу, Рик сидел рядом и вообще мало понимал, что происходит.

— Ну что, готовы увидеть свою крошку? — улыбнувшись, спросила женщина и вывела изображение на большой экран, что располагался на стене.

Илья забыл, как дышать, когда на экране появилось нечеткое, черно-белое изображение, на котором без труда можно было рассмотреть очертания ребенка. Малыш активно двигал ручками, будто бы приветствуя их. Рик вздрогнул, когда почувствовал крепкую хватку на своей руке. Линда улыбаясь, смотрела на него с самым настоящим восторгом в глазах. Он видел — девушка счастлива и вдруг отчетливо понял, что испытывает то же самое. Аккуратно сжав пальцы Лин в ответ, он снова перевел взгляд на экран и внимательно вслушивался в пояснения врача. Сделав все необходимые измерения и сделав пару снимков, доктор с улыбкой проговорила:

— А вот пол, к сожалению, мы с вами сегодня не узнаем.

— Почему? — встревожено спросила Линда.

Рик невольно напрягся, ожидая ответа врача.

— Потому что у вас очень скрытный малыш, — рассмеялась женщина, — смотрите, закрывается ладошками и не дает себя рассмотреть.

Вскоре молодые люди снова оказались на ступеньках клиники, и снова были вынуждены скрывать свои лица.

— Не могу поверить, что во мне живет маленькое существо, — весело проговорила Лин, бережно прикладывая ладонь к животу.

— Да уж, — рассмеялся Илья, — но он такой забавный.

— Он?

— Да неважно, — улыбнулся Рик, — главное, чтобы ребенок был здоров, а девочка или мальчик вообще не имеет значение.

— Когда ты возвращаешься в Нью-Йорк?

— Планирую через несколько дней.

— Понятно, — грустно проговорила Линда.

— Эй, — он пальцами приподнял ее подбородок, — я буду приезжать, как только будут появляться окна в нашем сумасшедшем расписании, ты же знаешь, как я живу. Ты не будешь одна, Лин, мы пройдем через это вместе.

— А как на это реагирует твоя девушка? — не без яда в голосе спросила она.

Настроение Рика сразу опустилось на несколько отметок вниз. Он все еще не разобрался с Ритой, но сообщать об этом Линде Илья не собирался, поэтому просто попросил не лезть на эту территорию его жизни. Рик видел, что обидел ее своей просьбой, но по-другому поступить не мог. Он четко разграничил свою жизнь на две части. В одной «жила» Рита, а в другой Лин и их малыш. Кто знает, как долго Илья сможет так существовать, но отказаться от кого-то из них он не мог, а совместить две жизни в одну не представлялось возможным. И он справится, потому что так его воспитали, потому что он привык выполнять свои обещания.

Ее взгляд блуждал по рядам одежды в шкафу, в частности по вешалкам на которых находились несколько вечерних платьев. Они все были из той из прошлой жизни, которая мало-помалу стиралась из памяти. Уже не было той разрывающей боли внутри, лишь неприятное покалывание в груди, но такое незначительное, что и внимания обращать на него не стоило. Она протянула руку и невесомо почти не касаясь, провела пальцами по платьям и остановилась около того, что являлось новичком в компании ее прошлого. Это было платье нежного, бардового оттенка, вишневая пенка — так называла его девушка консультант в бутике. Полина достала вешалку и, протягивая руку перед собой, стала рассматривать свой будущий наряд. Элегантное платье в пол с длинными рукавами, на спине легкая гипюровая сетка. Раньше она не носила ничего подобного. Это платье было «взрослым», как и новая ее жизнь.

Поля перевела взгляд на часы. Совсем скоро за ней приедет Костя, и они отправятся на ежегодный благотворительный бал. Она не принадлежала к тому слою общества их города, чтобы посещать подобные мероприятия, но ее спутник был его неотъемлемой частью, как и Павел Сильнов. Именно с Пашей она впервые оказалась в том шикарном старинном замке, который снимался под это мероприятие. Полина хорошо помнила, как трепетало ее сердце в груди, когда она впервые переступила порог помещения, каким сказочным казалось все вокруг. И потом из года в год перед балом она ощущала некий трепет, как перед днем рождения. А сейчас не чувствовала ничего. Пустота. В голове, в сердце и в душе.

В этом состоянии Полина пребывала последние пару месяцев, и началось все после совместно проведенной ночи с Костей, там — на горнолыжном курорте. Она не любила вспоминать тот день, поэтому и сейчас блокировала его в памяти. Тогда все казалось чужим для нее: не те руки, не те губы, другие ласки — непривычные ее телу. Хотя надо признать было приятно, совсем не противно и даже удалось получить удовольствие, но все теперь было по-другому. А тогда, дождавшись того, что Костя уснул, она выскользнула из постели и заперлась в ванной. Где долго стояла под струями воды в душе и думала о том, что предала саму себя. Не понимала своих чувств, хотела просто отключиться и больше не существовать. В какой-то миг самой от себя стало гадко. А потом внутри что-то щелкнуло и все, что было связанно с Пашей осталось в прошлом, за плотно закрытой дверью. Она будто бы обнулилась и начала жить заново, рядом с Костей.