- Голову на отсечение даешь? - со всей строгостью спрашиваю я, и наблюдаю за тем, как девушка становится бледнее снега.

Я думал, что она пойдет на попятную, но все еще держалась молодцом и ответила, что готова жизнь свою поставить, если окажется не права. На том и порешали. Естественно, жизнь ее я забирать не собирался, сказал это лишь для того, чтобы дать ей чуть больше стимула добросовестно выполнять свою работу и возможно, сознаться в том, в чем побоялась бы при других обстоятельствах. Однако мой дракон не чувствовал фальши.

- И какой теперь прогноз? Как скоро она придет в себя?

- Не могу знать. Может через день, а может через месяц, может…

- Понял-понял, - жестом поднятой руки прерываю ее. - Что следует сделать, чтобы помочь ей?

- Принцессе нужен свежий воздух, общение и все то, что может напомнить ей о том, кто она такая.

- Кто она такая… - проговорил тихо, на языке прокручивая вопрос.

Сказывается мне, здешние хоромы ей точно не помогут вспомнить о себе… Потому что тут нет ничего, что хотя бы как-то косвенно относилось к ней. Это я понял через несколько дней, когда уловил в ее запахе чужие отголоски. Это болезненно проскребло по моему сердцу когтями, ведь исполнение надежды было так близко.

От сильного удара большая, и наверное дорогая ваза со звоном разлетелась на осколки. Служанка, тут же прибежавшая на шум, лепетала что-то про уборку, что и следа не останется и про то, что мне нужно к лекарю. Я перевел взгляд на свою руку и увидел кровь. Кровь, которую прямо сейчас мне хотелось проливать. Во всем был виноват неконтролируемый гнев, но и на него этой кукле было плевать. Она продолжала сидеть в своем кресле, смотря из окна на холмы и городские пейзажи. Иногда, глядя на нее, я ловил себя на мысли, что она почти не дышала. Делала мерный вздох раз в полминуты, а то и реже.

Хотелось подойти и растормошить ее, тряхнуть так, чтобы сознание мигом вернулось в это тело.

О том, как много книг я прочел и скольких людей расспросил, чтобы найти хоть что-то о переселении душ, не знал никто. Но вместо сна я искал способ, хотя бы призрачную возможность вернуть ее. Но собственное бессилие невидимым грузом тянуло меня вниз, к болезненному осознанию, к отчаянию и панике.

Нахождение рядом с ней в одной комнате стало для меня пыткой. Я вышел из ее покоев и направился в сад. Туда, где хотя бы немного смог бы успокоить себя и дракона, как и я стонущего от собственной беспомощности. Он метался, но не знал в каком направлении ее искать. Казалось, что до этого на мгновение она вернулась, но не смогла удержаться.

Что это за магия такая? Кто ее носитель? Кто этот черт, которого так боится ведьма? Киара не говорила о нем ничего конкретного, а провидец… этот старик покинул дом и отправился на границу. И с тех пор о нем не было вестей.

Вечером советник вошел ко мне в кабинет, чтобы сообщить, что он вместе со стражей собирается отправиться патрулировать улицы. Спрашивал пойду ли я с ним, и я согласился. Нужно было проветрить голову и решить, что делать дальше.

Улицы были спокойными, тихими. Почти все люди разбежались по домам, а в окнах горел свет лампад и магических огней. Удивительно, но здесь в отличие от моего города, царила магия. Она была практически везде, даже в доме простого плотника или пахаря. Приспособления, облегчающие жизнь людям, тоже работали на магии, которую закачивали в особые кристаллы и подпитывали время от времени. А некоторые предметы зачаровывали у магов и знахарей. Какие-то заклинали, какие-то заговаривали на удачу, здоровье или от сглаза.

Прилетев сюда, я будто попал не просто в другое королевство, а в совершенно иной мир.

Без почвы и еды мой народ почти утратил силы. Драконы — страшные и могучие существа, издревле насылающие страх и ужас обратились в огромных животных, у которых от магии остались лишь отголоски. Ведьма, несколько сотен лет проспавшая в древе сумела усыпить моих стражей в считанные секунды, тогда как я считал их сильными и достойными воинами.

По этой причине я и прибегнул к артефактам, долгими десятилетиями хранимым в нашей фамильной сокровищнице. Но здесь, в этом «мире» казалось, даже воздух, пропитанный магией, пах иначе.

Мы патрулировали улицы, заходили в общественные заведения и осматривались по сторонам. Я посетил трактир, с харчевней на первом этаже. Там было людно, и повсюду разносился радостный смех и гомон. Люди отдыхали после напряженного дня: пели песни, выпивали и даже танцевали.

Подавальщицы сновали туда-сюда между столиками, а особо распутные и выпившие мужики пытались распускать руки. Но девушки были не промах — взмахом руки и заклинанием они ловко приковали и их руками к ножкам стола, и подхихикивая вернулись к барной стойке, чтобы разлить напитки и погрузить все на подносы.

Стола свободного не было, но одна из девушек окликнула меня и отдернула за рукав рубахи.

- Господин, не уходите. По вашей одежде вижу, что вам будет чем заплатить за столик. На втором этаже есть несколько элитных. Там не шумно, и сидит всего пара человек.

Подав знак страже и советнику, что остаюсь здесь, я сунул ей в руку пару серебряных монет и кивнул, чтобы шла за мной.

На втором этаже действительно было малолюдно и тихо. Комната была поделена стенками на сектора, и завешана плотными бардовыми занавесками. Не знаю кому это показалось роскошным… Но по мне это выглядело безвкусно и дешево. Особенно в сочетании с деревянными поскрипывающими полами и кучей шипастых лоз с крупными алыми розами, аромат которых свербил в носу и щекотал мои драконьи рецепторы.

Но что не сделаешь ради дела?

Не открывая меню я продиктовал подавальщице свой заказ, состоящий из мясной похлебки, эльфийского вина и запеченных фруктов с ликером. Она робко уточнила бутылку эльфийского мне или бокал, а затем скрылась за шторой, оставляя меня одного наедине со своими мыслями.

Откинувшись на спинку дивана, я прикрыл глаза и шумно выдохнул. На сердце тяжесть такая, будто камнем огромным придавили. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Вспомнив о конверте, который пришел сегодня от сестры, я достал его из кармана кожаного жилета и пробежался глазами по строчкам.

Губы дрогнули в улыбке, сестра писала, что все хорошо, и что оранжереи дарят народу все больше надежды и процветания. Мой народ воспрял духом, сестра жива и здорова, и всем этим я обязан ей. Нет, не только ей, а им обоим.

Как бы не бранил ведьму, не наговаривал на нее, испытывать к ней ненависть не мог. Хотел отомстить, придушить собственными руками, но всякий раз вспоминал, как много она мне дала, и гнев утихал. Мы — драконы, умеем быть благодарными. Порой даже чересчур.

«Мой дорогой брат, наши драконы крепнут, и некоторые уже вновь раскрыли свои крылья. Мы восстанавливаем свои силы, и уверена, скоро никто даже усомниться не сможет в нашем могуществе».