На перчатки, впрочем, у такого хватит.

Показала, даже в руки дала.

Алёша перчатки легонько сжал, к ладони прикинул. Точь-в-точь, мерить не надо. И выглядят пристойно — чёрные, но без дешёвого блеска. С пяти шагов не скажешь, что ширпотреб с Благовещенского рынка.

— Ваши, — тётка одобрительно кивнула. — И по сезону будут.

Алексей не спорил. И перчатки по руке, и насчёт сезона — чистая правда. Весна на пороге, оттепели одна другую сменяют. Собрался он в день воскресный на рынок, что у Благовещенского собора, а обуть, считай, нечего. Зимние ботинки враз промочишь, других, на смену, нет. Только резиновые, но в них не набегаешься.

Надел обычные зимние, с мехом. Пришлось через лужи прыгать.

— Сколько стоят?

На печатки должно хватить. Мама перевод прислала, так что даже на «Черчилль» может остаться. Если только перчатками ограничиться.

Пока тётка взглядом по распечатке скользила, нужные цифры выискивая, Алёша и сам по сторонам взглянул. Налево, направо… Просто так.

В шпионов Алексей Лебедев играть не собирался. Не любил он шпионов, и фильмы про них смотрел редко. Штирлиц — извините, сказочка. На самом деле шпион — либо враг, если засланный, либо предатель завербованный, с потрохами купленный. Что такими любоваться?

Только он, Алёша, не шпион! Разве его шпионом назначили? Он, извините, руководитель подполья, считай, самый-самый патриот. Почему бы не поиграть в товарища Севера? Просто — поиграть? Занятие, конечно, не солидное для студента, притом старшекурсника…

Но ведь никто не узнает! Мало ли что люди воображают? Свободу мысли никаким президентским указом не отменишь Может, тётка, пока скучает возле перчаток, мысленно в сериале пребывает в качестве главной героини?. И глаза закрывать не надо. Смотри на мир прямо, и представляй, как принц де Ха-Ха тебя в «Испано-Сьюизе» по Ницце катает. Даже песню закадровую можно мурлыкать — негромко, чтобы людей не пугать.

А чем он, Алексей, хуже?

Поглядел на себя со стороны товарищ Север — и доволен остался. Хоть десять шпиков вслед пускай! Пришёл молодой человек на рынок перчатки купить — весенние, лёгкие, чтобы кожа пальцы облегала. Подозрительно? Не слишком, даже если вспомнить, что зимой «объект» перчатки почти не носил. Надоело человеку, что пальцы мёрзнут, ясно?

— Прошу, молодой человек!

— Спасибо.

Товарищ Север взял лёгкий пакетик в целлофане, в сумку положил. Сумка в соседнем ряду приобретена — большая, клетчатая, в таких тяжёлые покупки таскают. Уродливая — жуть! Зато сразу видно: человек на рынке, тут каждый второй с такими клетками.

— А ещё пара есть? Точно такая?

Шпик из наружного наблюдения, небось, с ноги на ногу переминается, скукой исходит. И записать нечего — выбирает товарищ Север перчатки, тратит время на личные нужды, о боевой работе забыв.

— Держите, молодой человек, носите на здоровье!

Повеселела тётка! Повезло со студентиком, не даже ожидала. А студентик и второй пакет — в сумку. Но змейку застёгивать не стал. Неужто ещё чего купит?

Вздохнул товарищ Север, о недоступном «Черчилле» подумав. Там новая программа, из Москвы гость и ещё кто-то из Нью-Йорка. Одеться бы прилично, Варю принарядить, посидеть вечерок, джазом душу теша. Эх!

Осудил себя товарищ Север за мелкобуржуазный уклон, тётке улыбнулся:

— Чтобы посуду мыть. Прозрачные.

Гляди шпион, в записную книжку заноси! Хозяйственный он, руководитель городского подполья. Живёт один, чашки и тарелки мыть некому, самому приходится, значит, о пальцах подумать следует. Химия и жизнь только на обложке журнала в добром соседстве.

— Четыре пары, будьте добры.

* * *

От перчаточного ряда товарищ Север прямо в глубь рынка двинул — не иначе, чтобы шпиков вездесущих с толку сбить. Мимо шапок прошёл, куртками полюбовался (эх!), даже на ботинки взглянул. Весна скоро, не помешают…

Не задержался. Дальше, дальше, сквозь толпу, от чужих клетчатых сумок уворачиваясь. Вот ещё ряды, поинтереснее прочих. Все для тех, у кого руки из правильного места растут — детали-запчасти, железяки-медяшки. Дальше — электроника во всех видах, и в целом, и в разобранном, за ней трубы и вентиля, химия, снова запчасти.

Усмехнулся товарищ Север. До подполья он историком числился, даже на лекции в университет ходил — ради конспирации, конечно. Историки же всякую старину любят, чем древнее, тем к сердцу ближе. А тут — прямо музей. Хочешь, радиоприёмник «Урал» покупай, хочешь — телевизор «КВН».

Родители рассказывали, что первый телевизор в семье появился, когда Гагарин в космос полетел — в 1961-м, и тоже в апреле. «КВН» — коричневый ящик с экранчиком-блюдцем. К блюдцу линза полагалась, маслом наполненная. Приспособишь на двух дужках — больше увидишь.

Маленький Алёша, про такое услыхав, поразился. Если масло в линзе, значит, цвета нечёткие. Засмеялась мама, и папа улыбнулся. «КВН», оказывается, черно-белый, словно кинофильм «Броненосец Потёмкин».

Алёша очень удивлялся.

Одёрнул себя товарищ Север. Не время расслабляться, вечер воспоминаний — после Победы. Шпики, поди, насторожились, шерсть на загривках встопорщили. Не замечен «объект» в увлечении ручным трудом, даже с краном не всегда справляется. Что ему в «железячном» ряду делать? Автомат «Абакан» сторговать решил?

Скользнули вражьи взгляды по спине, резанули бритвой. Сжал губы товарищ Север. Сейчас кое-кого разочаруем! Хотел сразу туда, где пластмассовая ерунда горой свалена, но, видно, отвлекающий манёвр требуется. Следите, враги, ни на шаг не отставайте.

Все равно не возьмёте!

Места в сумке хватит? Хватит!.. Надо бы перчатки надеть, зря деньги плочены? Хоть оттепель, а воздух холодный, никто не удивиться.

Даже шпики проклятые.

* * *

— Да-да, эта канистра. Для воды подойдёт? Питьевой, которую по дворам развозят… Ага… Точно, не протекает? А запаха нет? Да, покажите…

Песня из к/ф «Иван Никулин, русский матрос».

Музыка С. Потоцкого, слова А. Суркова.

Исполняет Борис Чирков в сопровождении оркестра Цфасмана

(2`55).

Песню слышал ещё в детстве со старой «твёрдой» пластинки. «Над пустынным рейдом Севастополя ни серпа Луны, ни огонька…». Немцы расстреливают пленного, одного из тех, кого командование бросило умирать в обречённом городе. Патроны кончились, рейд пуст…

Среда, 13 августа 1851 AD. Восход солнца — 7.35,

заход — 17.14. Луна — III фаза, возраст в полдень — 16,1 дней.

Река, которую мы сегодня пересекли, именуется Квило или Квелло (в зависимости от наречия). Этот небольшой поток шириной около 10 ярдов течёт по узкой глубокой долине с каменистыми склонами. Камень — известняковый туф, лежащий на глинистом сланце и песчанике с покровом из железистого конгломерата. Я постарался, насколько позволяла лихорадка, как можно тщательнее зарисовать столь интересное геологическое образование.