— Спасибо. — Вот и все, что она смогла сказать.

Когда лейтенант ушел, она сидела, от волнения не зная куда деть руки. Как никогда, она жалела о том, что взялась искать похищенного ребенка Лилии, об этом своем маленьком благодеянии. Но нет смысла тратить время на раскаяния или предаваться страху, что она убийца. Она должна выяснить правду. А правда эта лежит в тех выпавших из ее сознания часах.

Прежде всего она должна успокоить разум, это лучший способ заставить погребенные на его дне воспоминания всплыть на поверхность. Рэйко уселась так, чтобы ее ягодицы поместились между пятками, спина прямая, но не напряженная, подбородок подтянут, руки лежат ладонями вверх — левая поверх правой. Она опустила веки, но не сомкнула их. Покачалась вперед, назад, в стороны, пока тело ее не обрело равновесия, потом застыла. Дыша носом медленно и глубоко, она позволила своим мыслям и эмоциям свободно проплывать мимо, как облака по голубому небу. Ее пульс замедлился, и она отправилась в путешествие к глубинам собственной души.

Рэйко перенесла свой дух в ту ночь, когда она находилась в имении Мори. Она представила себя стоящей на коленях на веранде личных покоев. Серый день и знакомые предметы, которые окружали ее дома, исчезли. Погруженная во тьму, она слышала, как падают капли дождя и далекие голоса в ночи. Она вошла в саму себя, глядящую через отверстие, прорезанное в окне.

В комнате правитель Мори лежит на своей постели один. Пространство его спальни представляет собой размытое пятно света и тени. Глаза его закрыты, он тяжело дышит во сне. Он поворачивается на бок, глаза вдруг открываются, и он смотрит прямо на Рэйко.

— Кто вы? — сонно и смущенно спрашивает он. — Что вы здесь делаете?

Рэйко отпрянула от отверстия. Она встает и тут же, лишившись чувств, тонет во мраке забвения. Проходят минуты или часы, прежде чем в неожиданной вспышке света ей возвращается способность видеть. Вокруг нее кружатся лампы и стены. Она в спальне правителя Мори. Искаженные голоса и визгливый смех эхом отдаются в ее ушах. Ее снова окутывает тьма. Потом — очередная вспышка света, в ней возникает правитель Мори. Он, совершенно голый, ползет, пытаясь отодвинуться от нее. В его глазах трепещет ужас.

— Нет! — кричит он. — Умоляю вас! Остановитесь!

Из порезов на его груди льется кровь, которую он, елозя руками и коленями, размазывает по полу, он рыдает.

— Пожалуйста! — Спальня вращается вокруг него и Рэйко, из-за чего свет ламп кажется размытым. Истерический смех заглушает его вопли. — Смилуйтесь!

Рэйко кричит.

Крик прервал ее транс. Рэйко вернулась в реальность с ошеломительной быстротой. Она онемела от изумления, обнаружив, что находится дома. Дождь шелестел в саду. Сердце билось с такой силой, что она испугалась за него. Рэйко уткнулась головой в колени, корчась от крупной дрожи, обливаясь холодным потом. Воспоминания, которые она вынула из забытья, наполнили ее душу ужасом.

В комнате правителя Мори не было мертвого мальчика.

Правитель Мори видел ее, говорил с ней.

Она была с ним, бодрствующая, не в забытьи, когда он, обливаясь кровью, молил о пощаде.

Эти воспоминания не могут быть правдой! Однако они казались намного более реальными, чем те, о которых она поведала Сано. Какой-то зловещий голос нашептывал ей, что эти вещи происходили на самом деле. Новые воспоминания заставляли поблекнуть прежние — так солнце затмевает свет свечи. Что она совершила такого ужасного, что мозгу пришлось вместо этого изобретать и встраивать в ее сознание бред?

Мозг против ее воли выдавал ответы; «Вместо того чтобы просто шпионить за правителем Мори, я оказалась лицом к лицу с ним. Я спросила его, что сталось с похищенным им сыном Лилии, Дзиро. Он дерзко похвастал, что убил его, и стал издеваться над моими попытками обвинить его. Это меня так разозлило, что я решила сама стать орудием правосудия».

— Нет!

Душа Рэйко отчаянно сопротивлялась страшным мыслям, но картина, как она направляет кинжал на правителя Мори, неотступно стояла перед ее мысленным взором. Она обхватила руками голову.

— Я не убивала его! Я не могла этого сделать! — прошептала она, изо всех сил пытаясь убедить себя. — Я бы никогда не сделала этого!

Между тем Рэйко была совершенно ни в чем не уверена. Если она не может полагаться на свою память, то как она может быть уверенной в том, что ее честь не позволит ей убить невооруженного, беспомощного человека — что бы он ни натворил? И если не было мертвого мальчика, что еще в ее версии событий может не соответствовать действительности?

Как насчет Лилии и Дзиро? Неужели Рэйко их придумала? Ее страшило не только то, что она могла совершить убийство. Разум, который она всегда ценила как свой наиболее важный, надежный атрибут, изменил ей. А если Лилии и Дзиро не существует, то для чего она отправилась в имение Мори?

Рэйко подумала о госпоже Мори. Может ли быть доля правды в заявлении этой женщины, что они с правителем Мори были любовниками? Тошнота, кислая и удушающая, подступила к горлу.

— Я не могла! Я бы никогда не смогла! — повторяла она, словно заклинание.

Однако подозрение укоренялось в ней все сильнее. Вместе с ним крепла уверенность, что она не может рассказать обо всем Сано. Тут у нее в голове возникла новая жуткая мысль. Если она может быть убийцей, тогда и Сано может оказаться виновным в предательском заговоре! Если она не могла быть уверена в себе, то как она может быть уверенной в ком-то еще, даже в своем верном любимом муже?

— Что-нибудь нашли? — спросил Сано.

Он стоял в обнесенном стенами военном лагере на территории имения Мори. Здесь находился просторный склад с оштукатуренными стенами и кованными железом дверями, который играл роль арсенала. Именно он стал центром поиска виденного Хиратой оружия. Один из солдат Хираты стоял на часах.

— Ничего особенного. — Солдат открыл дверь арсенала, где хранилось множество мечей, кинжалов, копий и пик, являвшихся стандартным оснащением имения любого даймё.

— Ружей нет?

— Только те.

Солдат указал на девять аркебуз, сложенных на крышке железного ящика. Сано прошел в здание и осмотрел их. Ложа ружей были украшены золотыми узорами, стволы густо смазаны маслом для предотвращения ржавчины.

В дверях появился главный вассал правителя Мори.

— Эти ружья — фамильная реликвия. Им уже более сотни лет. — Акэра был явно раздражен начатым Сано следствием и доволен тем, что оно шло безрезультатно. — И не думайте, что кто-нибудь сочтет их доказательством того, что мой господин готовил мятеж.

Сано и не думал. Протиснувшись мимо Акэры, он обратился к солдату:

— Продолжайте поиски. Не останавливайтесь, пока все это место не будет вывернуто наизнанку.