В гостиной Дронго ожидал неприятный сюрприз.

Кроме хозяина в квартире находились Евгения Алексеевна смужем, очевидно, решившая чаще появляться в доме Бориса Алексеевича во времяболезни его жены.

Добрый день, — поздоровался с Дронго за руку Ратушинский.

— Здравствуйте, — буркнул Молоков. Он читал газету и лишьнемного отвел ее в сторону. Евгения Алексеевна неприязненно взглянула на Дронгои слегка кивнула в ответ. Как ваша жена? — спросил Дронго.

Плохо, — вздохнул Ратушинский. — Все как в бреду. А когдаприходит в себя, не узнает никого. Ночью два раза врач приезжал. Мы оченьбеспокоимся за нее.

С ней нельзя поговорить?

Думаю, нет. Она в очень плохом состоянии.

Я должен задать ей несколько вопросов. Мы уже нашливиновного,  отмахнулся Борис Алексеевич.  Получите гонорар, и закончем дело.Ничего, кроме неприятностей, я все равно не получу.

Я найду преступника, — упрямо сказал Дронго.

Молоков убрал газету.

— Найдете? — насмешливо спросил он.

— Может, вы чародей? Или маг? Может, вы заодно оживите инесчастного Михаила Денисенко? И вернете здоровье Майе Александровне?

— Виталий! — даже его жене не понравился его тон.

— Я с рождения Виталий, — огрызнулся Молоков.

— Мне надоело, когда все дурят и обманывают БорисаАлексеевича, стараясь любыми способами урвать его деньги. Ведь абсолютно ясно,что наш гость никогда не найдет ни убийцу, ни людей, похитивших документы. Но онделает вид, что все может. Не нужно себя обманывать. Все и так понятно. Какойвы эксперт? У вас на глазах человека убили, а вы ходите и рассуждаете о том,как найдете убийцу.

— Я хотел у вас спросить, господин Молоков,  прервал егоДронго,  вы встречались с Лисичкиным?

— Опять за свое? — поморщился Молоков.

— Я его в жизни не видел.

— А ваша супруга? — спросил Дронго.

— И я не видела, — отозвалась со своего места ЕвгенияАлексеевна.

— Опять вы за старое, — поморщился Молоков,  хватит насморочить.

— Это не твое дело, Виталий,  твердо сказал Ратушинский.

— Я сам пригласил нашего гостя и сам буду решать, что емустоит  делать, а чего не стоит. Поэтому будь добр помолчать.

— Ты разве не видишь, что тебя обманывают?  зло спросилМолоков.  Сколько ты ему платишь? Похоже, большие деньги?

Виталий был настроен агрессивно. «Наверное, выпил, — подумалДронго.  Все несчастныe люди, которые пытаются найти ответы на дне стакана,делятся на три категории. Обиженные меланхолики, засыпающие за столом, глупые сангвиники,беспричинно смеющиеся, агрессивные холерики, готовые обвинить весь своихнеудачах. Особенно опасны последние. Выпив, они звереют и начинают ненавидетьвесь мир. Злоба и ненависть, прикрытые в обычное время тонким слоем культуры,прорвается наружу. Таков и Молоков. Но он еще и трус».

Я думаю, что в любом случае мой гонорар во много раз меньшетой суммы, под которую взяли кредиты в банке на покупку оружия,  вдруг сказалДронго.

— Откуда вы знаете про наш контракт? испугался Молоков идаже икнул от неожиданности.

— Откуда вы знаете про кредит?

— Ты опять взял кредит?!  грозным голосом переспросилРатушинский. Думаешь, опять я тебя прикрою?

— При чем тут ты, Борис? — дрожащим голосом ответил Молоков.

— Мы получили кредит на законных основаниях через банк…

— Какой банк? — еще более грозно перебил его Ратушинский.

Молоков оглянулся на жену. Он начал трезветь, понимая, чемгрозит ему гнев родственника. Евгения Алексеевна быстро оценила ситуацию ирешила вмешаться.

— Мы обсудим этот вопрос без посторонних, — сообщила она,пронзив Дронго уничтожающим взглядом.

Если бы взглядом можно было воспламенить человека, то Дронгодолжен был бы превратиться в пылающий факел. Но он спокойно выдержал взглядженщины.

— Какой банк?! — крикнул Борис Алексеевич, ударив кулаком постолу. Молоков вздрогнул и покачнулся в кресле.

— «Гамма-банк»,  произнес он едва слышно.

— Они дали нам кредит на законных основаниях. Под нашконтракт… Они берут большие проценты, но мы все деньги обязательно вернем…Честное слово…

Ратушинский в три прыжка пересек комнату схватилродственника за рубашку.

— Сволочь, — ледяным голосом сказал он, поднимая несчастногоиз кресла,  я же тебе тысячу раз говорил: в «Гамма-банке» нельзя брать кредиты!Там лежат деньги Майи Александровны и ее первого мужа. Они должны нашемуобъединению огромную сумму. Теперь будут настаивать на взаимозачете. Какойкредит ты взял? Говори! Иначе я тебя удавлю.

Борис, как тебе не стыдно, — поднялась своего места ЕвгенияАлексеевна, — неужели ты не понимаешь, что так нельзя себя вести.

— Заткнись! — заорал на нее брат.

— Это твои советы! Я тебя знаю. Ты в этой поганой семьеглавный мозг. Хотите разорить «Гамма-банк», чтобы Майя платила за вашипроделки? Он поднял руку, чтобы ударить потрясенного Молокова, но в этот моментв гостиную вошла медсестра, спустившаяся из верхних покоев. Извините, — сказалаона, обращаясь к хозяину дома,  Майя Александровна ждет вас. Онa пришла в себяи просит вас подняться к ней.

— Сейчас иду,  ответил Борис Алексеевич, выпуская из руксвоего родственника. Молоков шлепнулся в кресло и жалобно застонал. ЕвгенияАлексеевна с ненавистью взглянула на Дронго, а затем с тем же выражением лицана брата.

— Идемте, — отрывисто бросил Ратушинский Дронго, выходя изгостиной.

 — Вам лучше не оставаться в этом гадюшнике. Подождите меняв столовой.

Дронго пошел в столовую, а Ратушинский поднялся следом замедсестрой. Через некоторое время медсестра спустилась вниз.

— Они хотят остаться одни, — сообщила она.

Еще через несколько минут наверху послышался стук падающегопредмета. Дронго поднял голову. Интересно, что там происходит? Он направился клестнице и вдруг услышал громкий голос Бориса Алексеевича. Разобрать, что онговорит, было невозможно. Но было очевидно, что Ратушинский крайне возбужден.Медсестра выбежала из кухни.

— Что там происходит? — недоуменно спросила она, делаяпервые шаги по ступенькам.

В этот момент Ратушинский открыл дверь и громко позвалмедсестру:

— Она опять потеряла сознание. Идите быстрее!