– Продолжайте, – сказал викарий, и она не узнала, его голоса.

– Нарядившись разбойником, я выехала ночью по маршруту почтовой кареты. Представителей закона я не боялась. Они закрывают глаза на такие ситуации.

– Но почему вы оделись разбойником? Не понимаю.

– Не могла же я отправиться в таком виде, – ответила Дженна, тряхнув юбкой. – Я не могла так рисковать. Женщина ночью одна на дороге в компании висельников? Одевшись разбойником, я надеялась по крайней мере разоружить бандита… а пока он будет приходить в себя, мне хватит времени, чтобы захватить его. Я знала, что рано или поздно найду этого человека. Старая Ламорна-роуд была самой опасной и самой печально известной дорогой. Я часто проезжала по тем местам, где происходили грабежи.

И вот однажды ночью… я наткнулась на разбойника… которого называют Ястребом… Он остановил карету. Я… Я помешала ему. Тюрьма была недалеко, и я намеревалась отвести его туда пешком под дулом пистолета. Тогда от меня не смогли бы больше отмахнуться. Ведь я застала его на месте преступления.

Викарий проглотил ком в горле. Он смертельно побледнел и, казалось, перестал дышать.

– Мужчина бросил оружие, но не добычу и приблизился ко мне, предлагая поделиться, – продолжала Дженна. – Он… у него под пальто был спрятан второй пистолет. Разбойник вытащил оружие, направил на меня и выстрелил, но я его опередила. Я… у меня не было выбора. Я прекрасно стреляю, Роберт. Отец меня научил. У него не было сына, чтобы передать коллекцию оружия, а я так хотела порадовать его. Когда я услышала, что кто-то подъезжает, я сбежала. Я… оставила его там! Роберт, это был Саймон, и я… бросила его там умирать.

– Так вот почему вы никогда не говорили о Ястребе с Саймоном?

– Нет. Только когда я увидела рану на его плече, я задумалась. И потом вчера вы сказали мне, что разбойник…

– Саймон не повинен в смерти вашего отца, Дженна, – перебил викарий.

– Как вы можете это знать? – вспыхнула она, на ее полные презрения глаза навернулись слезы.

– Потому что я знаю Саймона. А вы не знаете, иначе вы бы не усомнились в нем. Я сказал вам однажды, что два человека должны узнать друг друга, прежде чем…

– Вы все знаете! – задыхаясь, закричала Дженна. – Вы знаете, что Ястреб – это Саймон, – наконец догадалась она и вскочила на ноги. – Вы все знали!

– Я знаю, что он не повинен в смерти вашего отца. – Поднявшись, викарий подошел к ней.

– В тот день, когда Руперт капал на меня, у вас в карете не было никакого пистолета. Вы ведь взяли его в башне? – снова задохнулась Дженна, уворачиваясь от его вытянутой руки. – У вас тоже есть ключ! Ведь есть? Я только что видела там пистолет с тремя другими и… костюмы Саймона. Ваши рассказы, что вы не умеете стрелять, ложь. Вы ведь знаете, как обращаться с пистолетом, Роберт? Господи, вы участвуете в этом!

– Вы должны поговорить с Саймоном, Дженна. Я твердил вам это с нашей первой встречи.

– Слишком поздно, – раздался холодный голос. Оба повернулись на звук.

В дверях стоял Саймон.

– Саймон, пожалуйста… Я просил тебя позволить мне уладить это, – умолял викарий, выразительно качая головой.

Саймон остановил его жестом и взглядом, от которого у Дженны кровь застыла в жилах. В его глазах была скорее обида, чем гнев, синий огонь в них остыл, они были темными, несмотря на заливавшее кабинет солнце. Он здесь давно? Конечно! Это сюда он уехал из башни.

Дженна отвернулась, не в состоянии вынести этот ужасный, полный боли взгляд. Этот человек ждет извинений? У нее их нет. Всеми фибрами души стремилась она к нему, хотела броситься в объятия сильных рук, зажигавших страсть, но… не могла уступить человеку, который ограбил, избил ее отца и бросил его умирать. Застонав от отчаяния, она оттолкнула викария, проскочила мимо Саймона в коридор и бросилась вон из дома.

Саймон кинулся за ней, но викарий в два шага нагнал его и твердо сжал руку.

– Нет, пусть идет, – сказал он, – Саймон, как ты мог? Ты ведь знаешь, что тайна исповеди священна. Я же говорил, предоставь это мне.

– Предоставить тебе, говоришь? – вырвал руку Саймон. – О чем это вы сговаривались за моей спиной?

– Считай, что я этого не слышал, – ответил викарий.

Саймон уставился на него. Едва сдерживаемый гнев, боль, обида, горечь предательства захлестывали его, и он с трудом удерживался, чтобы не обрушить побелевший кулак на челюсть Роберта.

– Ну давай, ударь меня, если тебе от этого легче будет. – Отец Нэст бесстрашно расправил плечи.

Саймон откинул с покрытого испариной лба волосы, снова стиснул руку в кулак, но на сей раз прижал его к бедру.

– Рассказывай! – вскипел он. – И без утайки.

– Что рассказывать? – проворчал викарий. – Ты все слышал. Я был озадачен не меньше тебя.

– Но ты знал, что… что-то есть.

– Да, знал, – кивнул викарий. – Я знал, что она подозревает Ястреба в убийстве ее отца, и знал, что она ошибается. Я пробовал убедить ее в этом, не выходя за рамки по отношению к вам обоим, я неоднократно советовал ей говорить с тобой о том, что ее беспокоит. Теперь я понимаю, почему она этого не сделана. Саймон, она думает, что ты убил ее отца!

– Ты знаешь, что это абсурд.

– Я-то знаю, но я здесь ни при чем. Ты должен убедить в этом ее, иначе ваш брак распадется, едва начавшись.

Саймон помрачнел. Вдруг перед его внутренним взором предстала нагая Дженна, в экстазе прижавшаяся к нему. Пьянящий аромат розмарина и лаванды всплыл в памяти. Воспоминания затмили обиду. Он вновь пережил тот пыл, с которым Дженна отдала ему свою невинность. Его чресла невольно напряглись.

– Зря ты помешал, надо было идти за ней, – огрызнулся он.

– Нет, Саймон, не в таком состоянии. Только когда ты успокоишься. В гневе ты становишься упрям, глуп и только дров наломаешь. Ты и так уже достаточно натворил.

– Ты не дал мне закончить, – возразил Саймон. – Ты должен был позволить мне пойти за ней, когда я этого хотел. Теперь слишком поздно.

– Саймон, ты пойдешь.

Саймон покачал годовой.

– Но… почему? Вы должны поговорить. Она знает, кто ты. Ты с ума сошел? Ты даже не сделал попытки защититься, слова не сказал!

– Я не собираюсь оправдываться. Не перед ней, – вспыхнул он. – Ей следовало бы доверять мне. Я что, похож на человека, который до смерти изобьет старика, да еще бывшего военного? Ты знаешь, почему Ястреб выходит на дорогу и за кем охотится.

– Но она-то этого не знает! Именно поэтому ты должен откровенно, рассказать ей все, и не откладывая. Тебе давно нужно было чистосердечно во всем признаться. Ты хочешь оказаться на виселице в Тайберне? Ха! Я, вероятно, буду болтаться рядом с тобой за компанию, я тебе с самого начала об этом говорил. Если тебя собственная шея не интересует, подумай о моей. Дженна теперь знает, что я тоже в этом деле замешан.