– Да? – Рассказ уже увлек Макса настолько, что он утратил интерес к источнику моих знаний о его маленькой тайне.

– Я отыскал Ребекку в зимнем саду, одну. Сказал, что скучаю по ней. Что, по-моему, лучше бы ей было за Патрика не выходить.

– Ну ты и идиот.

– Я говорил правду. Черт, чистую правду.

– Да ей-то что с того?

– Ну, теперь-то я это понял. А тогда на меня помутнение нашло, от шампанского. Я думал, она будет тронута. Ребекка же вышибла от ярости пятнадцать стекол в окнах и крыше зимнего сада. Пришлось мне распустить слух, будто она таким способом выказала отвращение к моим непрошеным приставаниям.

– Да, это определенно многое объясняет, – сказал Макс. – Знаешь, меня всегда удивляло, что Ребекка коченеет при одном упоминании о тебе.

– Ну вот, теперь ты в курсе.

– Господи, Тед, я думал, ты разбираешься в женщинах достаточно, чтобы не совершать таких промахов.

Подобную вопиющую покровительственность умудренного жизнью человека вряд ли можно счесть зализыванием ран и поглаживанием по головке, но она все же лучше, чем ледяной взгляд, каким Макс мерил меня минуту назад.

– Эй, вы, двое, хватит болтать, – окликнул нас Майкл. – Пошли позабавим дам шариками.

Мы наполнили легкие гелием, прокрались в гостиную и напугали дам до поросячьего визга.

Затем последовали салонные игры, подробности коих тебе вряд ли любопытны. Мне удалось блеснуть в шарадах, одурачив всех блестящим изображением армии кроликов в пору перемирия.

– Это наверняка «Уотершип Даун»![154]– в один голос воскликнули все.

– Ха-ха! Это из «Войны и мира». «Вой на эмира», поняли!

Саймон сел в лужу, играя в слова, – выяснилось, что ему неведомо слово «лукавство». Боюсь, он все же осел, этот юноша.

Я несколько раз пробовал перемолвиться с Оливером наедине, порасспросить по поводу нашего с ним прерванного разговора, помнишь его?

– Патриция… желала заполучить греховного Дэви в полное свое распоряжение. И мы знаем почему, не так ли?

– Мы знаем?

– Да ну, разумеется знаем!.. А разве нет? Я хочу сказать, дорогуша… Я полагал, что ты здесь по той же…

Но Оливер меня избегал, и, пожелав спокойной ночи тем из гостей, кто не оставался на ночь в доме, мы разбрелись по постелям.

Теперь уже субботнее утро, по парку трусят и галопируют любители верховой езды, шея у меня затекла, Подмор пообещал мне поздний завтрак – конец письму.

Твой навек. Тед.

Онслоу-Teppuc, 12а, ЛОЦЦОН, ЮЗ 7

27 июля 1992

Дорогой Тед!

Какое длинное письмо. Как красиво отпечатано. Какое увлекательное. Какое волнующее. Отвечаю на Ваши многочисленные вопросы по порядку.

Патриция. Да, я знала, что она в уик-энд собирается присоединиться к вам. Просто у меня не было специфической причины сообщать Вам об этом. Она вовсе не шпионит за шпионом, если Вас беспокоит именно это. Ей просто захотелось приехать. Как Вы уже обнаружили, она приходит в себя после несчастной любви. Однако все связанное с нею мне очень интересно, прошу Вас, будьте к ней повнимательнее. Патриция очень ранима, и я не хочу, чтобы она попала в беду.

Мама. Про ее приезд я ничего не знала, хотя и не удивилась, узнав о нем. Я очень благодарна Вам за «эллиптичность» (надеюсь, это верное слово), с которой Вы осведомили меня о Ваших с ней отношениях. Она часто переезжает с места на место, не ставя меня в известность, так что ничего необычного тут нет. Причина Вашего приезда ей не известна (как и Патриции), хотя обе, подобно Логанам, знают о моей лейкемии.

Майкл. Я уверена, он согласится на Ваше предложение. А если и не согласится, неважно, вы просто будете не официальным биографом, а неофициально любознательным гостем.

Теперь о некоторых конкретных вещах, которые Вы можете для меня сделать.

Во-первых: Перестаньте, пожалуйста, использовать в Ваших письмах избитые латинские фразы. Демонстрировать мне свое превосходство Вам уже нет никакой нужды. То же относится и к указаниям на мои грамматические и орфографические ошибки.

Во-вторых: Что с близнецами, Эдвардом и Джеймсом? Вы о них почти не упомянули. Написали только, что они сейчас «в другой семье». В какой? Где? Почему? Когда вернутся домой? Это может быть важным.

В-третьих: Выясните как Оливер и что привело его сюда.

В-четвертых: Мне нужны более подробные сведения о тете Энн. Вы, например, ничего не написали о том, как она реагировала на связанную с газетами Майкла вспышку Дэвида – в четверг, во время обеда.

В-пятых: Ни в коем случае не увивайтесь вокруг Патриции. Она человек очень специфический, не стоит ее обижать.

В-шестых: Вы рассказали только о гостях. Но ведь в доме множество других людей. Домашняя прислуга, садовники, конюхи и так далее, тот же Подмор. А о них у Вас ни слова.

В-седьмых: Постоянная бдительность; постоянная осведомленность; постоянное внимание; постоянная непредубежденность.

Больше писать не буду, потому что хочу, чтобы Вы получили мое письмо как можно скорее.

С любовью, Джейн.

Суэффорд-Халл,

Суэффорд,

ДИСС,

Норфолк

25 июля 1992

Джейн…

Как видишь, я в Суэффорде! Ты никогда даже не догадаешься, кого я тут встретила! Во-первых, твою маму, выглядит она фантастически элегантно, и… теперь держись… Теда Уоллиса, твоего давно утраченного крестного отца. Как бы мне хотелось, чтобы и ты была здесь. Ты ведь всегда говорила, что хочешь познакомиться с ним. Насколько я могу судить, он пробудет здесь прямо-таки вечность, так почему бы не приехать и тебе? Он с твоей мамой, похоже, в довольно приличных отношениях, это немного странно – Дэвид говорит, что они скорее ненавидели друг друга.

Да, а Дэвид-то?! Все, что ты мне рассказала, похоже, чистая правда, хотя тут настоящая очередь из желающих добиться его внимания. Мне пришлось просто сражаться с этим жутким Оливером Миллсом, равно как и с Тедом и даже, мне кажется, с твоей мамой, ради того, чтобы побыть с ним наедине пять минут.

Кто еще? Ну, Макс и Мери Клиффорд, естественно, и их дочь, Клара, немного косенькая, странноватая и несчастная. Майкл какой-то притихший, зато в четверг тут был полный всяких происшествий обед, присутствовали сливки местного общества, включая Рональда Леггатта, епископа Нориджского, и его жирную женушку Фабию. Разумеется, были и Дрейкотты, и эти кошмарные супруги-литераторы Уайтинги, и еще какая-то пара, я так и не поняла, кто они.