— Неужели?

Кольт крепче сжал руки Алтеи, когда она стала пятиться назад. В одно мгновение в его глазах вместо веселья вспыхнуло желание, и от этого у нее перехватило дыхание.

— Здесь только ты и я, Алтея.

Она медленно перевела дух.

— Похоже на то.

— Не думаю, что мне надо снова говорить тебе о том, что я чувствую к тебе. Или как сильно хочу тебя.

Нет. — Напряжение сковало ее, когда он нежно коснулся губами ее виска. И огонь острыми иголочками пробежал по позвоночнику.

— Я могу заставить тебя забыть, где ты. — Его губы спустились ниже, теперь касаясь ее щеки. — Если ты позволишь мне.

Тебе пришлось бы сильно постараться.

Он расхохотался в ответ, потому что в ее словах прозвучал вызов, хотя у нее и перехватило дыхание от волнения.

— До утра еще долго. Готов поспорить, что смогу убедить тебя до рассвета.

Почему она упорно противилась тому, чего сама так страстно желала? Разве когда-то давно она не поклялась, что не позволит страху замутить свои желания? И разве она не научилась без проблем удовлетворять их?

Она могла бы и сейчас сделать это с ним и избавиться от этого мучительного желания.

— Ладно, Белладонна. — Она бесстрашно обвила руками его шею и взглянула ему прямо в глаза. — Я принимаю пари.

Нежно касаясь шеи, он запрокинул ей голову. Одно долгое напряженное мгновение они смотрели друг на друга. А затем он набросился на нее.

Ее губы были горячими и сладкими, требовательными, как голод, дикими, как темная ночь. Он погрузился в поцелуй, зная, что будет жадно поглощать ее, но никогда не сможет насытиться. Он двинулся дальше, безжалостно овладевая ее губами, пока не столкнулись их желания, пока не схлестнулись их воли.

Это было словно в первый раз, успела подумать она. Первый раз, когда он прижал ее к себе и заставил ощутить вкус того, что может предложить. Словно пагубный наркотик, этот вкус заставлял ее сердце выпрыгивать из груди, кровь бешено стучать в виски, а разум молчать.

Поначалу она гадала, как справиться с этим и выйти сухой из воды. А потом ей стало все равно.

И она больше не думала о безопасности, о контроле. Сейчас здесь, наедине с ним, она хотела лишь почувствовать, испытать все, что казалось когда-то невозможным или неразумным. И если она пожертвовала всем, что так ценила, то так тому и быть.

Сходя с ума от жадной страсти, она рванула на нем куртку, отчаянно желая ощутить его сильное тело. И даже если Кольт был сильнее, чем она, он не забывал о ее уязвимости, ранимости. И о той особенной власти, которая шла рука об руку с этим.

Сейчас Алтея была подобна вулкану, готовому к извержению, и ничего она не желала так сильно, как соединиться с ним.

Она сводила его с ума. Эти ненасытные губы, эти неистовые руки. Прорычав ругательство, которое было подобно молитве, он наполовину понес, наполовину поволок ее к палатке, чувствуя себя первобытным охотником, который тащит свою подругу в пещеру.

Они вместе втиснулись в свое крошечное убежище. Сплетение рук, сплетение желаний… Кольт сорвал куртку с ее плеч, прерывисто дыша, осыпая жадными поцелуями ее шею.

Он почувствовал, как задрожало ее тело от рвущихся наружу стонов под прикосновениями его губ, когда он пытался освободить ее от наплечной кобуры, отбрасывая этот символ контроля и силы, зная, что сам теряет контроль, переполняемый силой чувств, которым уже не мог противиться.

Он хотел видеть ее обнаженной и извивающейся от сладостного напряжения. И кричащей.

Алтея прерывисто дышала, стягивая, расстегивая, срывая его одежду. Огонь костра просвечивал оранжевыми бликами сквозь тонкое полотно палатки, и она видела его глаза, мрачную, опасную решимость, отражавшуюся в них. Она наслаждалась этим неистовым, подобным нарастающей панике возбуждением, которое овладевало ее телом, где он ласкал его. Он опустошит ее сегодня ночью. И будет опустошен сам.

Слегка отодвинувшись, он стащил с нее свитер и отшвырнул в сторону. Под свитером на ней оказался белоснежный кружевной лифчик. Он сорвал лифчик одним резким движением, чтобы освободить ее грудь для своих жадных губ.

Вкус теплой ароматной кожи потряс его до головокружения. И ее реакция — красиво выгнувшееся гибкое тело, долгий низкий стон, быстрая беспомощная дрожь — подвела его к вершине удовольствия, о котором он и мечтать не мог.

Он наслаждался.

Жалобный стон вырвался из горла Алтеи. Она впилась ногтями в его плечи, желая управлять им, ужасаясь тому, как быстро он преодолевает все выстроенные ею защитные барьеры. Она ухватилась за него, извиваясь под ним, выгибаясь дугой, когда он стащил с нее брюки, нежно пробегая умелыми пальцами по ее бедрам.

Кружевной треугольник, защищавший ее, был сорван. И снова его губы насладились ее вкусом.

Ее крик ошеломленного избавления взбудоражил его кровь. Она взорвалась, как ракета, пылая, ощущая себя словно расколотой на сотни кусков, охваченной жарким огнем. Но когда освобождение должно было достигнуть пика и успокоиться, Кольт не дал ей передышки. Алтея ухватилась за одеяло, а он изматывал ее тело ощущениями, для которых не было названия.

Когда он привстал над ней, чувствуя, как дрожат напряженные мускулы, увидел, что она смотрит на него широко раскрытыми глазами. Он не переставал смотреть на нее, наслаждаясь ее взглядом, даже когда одним отчаянным толчком вошел в нее. Ее глаза затуманились и закрылись. У него все поплыло перед глазами, и он зарылся лицом в ее волосы.

Его тело приняло ее правила, подстраиваясь под быстрый и яростный ритм движения ее бедер. Они терзали друг друга с жадностью, с какой непослушные дети поглощают запретный плод. Ее крик наслаждения разнесся в воздухе за несколько мгновений до его собственного крика.

Силы покинули его, и он распростерся на ней, хватая ртом воздух и чувствуя, как она вздрагивает под ним.

— Так кто победил? — выдавил он из себя.

Алтея не думала, что в такой момент можно смеяться, но смех забулькал у нее в горле.

— Пусть будет ничья.

— Я согласен. — Кольт подумал о том, что надо приподняться, но боялся, что может рухнуть на нее, если попытается пошевелиться. — Просто замечательно. Я хочу поцеловать тебя, — пробормотал он, — только сначала мне надо собраться с силами.

— Я могу подождать. — Алтея снова закрыла глаза, наслаждаясь его близостью. Его тело по-прежнему излучало жар, а сердце продолжало бешено колотиться. Она нежно провела рукой по его спине, с удовольствием ощущая прикосновение его кожи, и слегка нахмурилась, ощутив выпуклость большого шрама. — Что это?

— Гм? — Кольт встряхнулся, удивленный тем, что почти заснул на ней. — Ирак.

Алтея не знала, что он был там. Она подумала о том, что еще многое из его жизни скрыто от нее завесой тайны.