- Упала сегодня, - выдавливаю из себя, потому что от боли почти не могу нормально говорить.

- Где болит?

- Вот здесь, - я показываю рукой на бедро и пытаюсь спешно сказать, что все нормально, и рана обязательно заживет со временем…

Но Борис прикладывает к моему бедру свою теплую ладонь и осторожно гладит. Щеки моментально становятся пунцовыми, и не знаю, куда себя деть от повисшей в воздухе неловкости.

- Здесь болит?

Киваю в ответ и мечтаю только о том, чтобы он поскорее убрал от меня свои руки. Все это как-то интимно и странно. Борис поднимается с места и подходит к навесному шкафу.

- У меня где-то был крем от ушибов. Сейчас поищу…

Он копошится в аптечке, а я мысленно думаю – нужна ли мне такая работа? Может бежать, пока не поздно, несмотря на то, что съемки мне нравятся? Одергиваю себя, вспоминаю про Витюшу, свои обещания и сцепив зубы понимаю, что буду работать дальше.

Борис возвращается и протягивает мне гель в тюбике. Понимающе кивает, отворачивается, и я приподнимаю платье, чтобы помазать ушиб. Когда вижу свое бедро, чуть не вскрикиваю от ужаса – теперь там красуется огромный болезненный кровоподтек размером с грейпфрут. Прозрачным гелем смазываю место ушиба и спешно опускаю платье.

Съемки начинаются. Борис мягко поправляет меня во время рабочего процесса и подсказывает, как правильно встать и куда смотреть. Его речь ненавязчивая, по-отечески добрая и не осуждающая.

- Перерыв, Лиза. Давай я принесу нам чай?

Я соглашаюсь и беру в руки свой телефон впервые за несколько часов съемок. Открываю мессенджер и вижу фотосообщения от Марка. Он… в океанариуме. Совершенно один. Шлёт фото рыбок и спрашивает, как скоро я освобожусь. Я набираю его номер и с придыханием жду, когда он ответит на звонок.

- Без тебя здесь скучно, Белоснежка, - произносит Марк, забывая поздороваться. – Рыбка Дори передавала тебе привет.

Закусив губу от смеха, расплываюсь в улыбке.

- Я соскучилась, Принц. Но даже не могу предположить, в котором часу освобожусь, чтобы составить тебе компанию… А рыбки – они красивые… Я никогда таких не видела. Не бывала на море и могу себе только представить как там чудесно – под водой.

- … не была на море, - эхом повторяет Марк.

- Так получилось, - смеюсь я.

Наверное, для него это странно.

- Я должна была поехать на море. В тот год, когда погибли мои родители. Я считала дни до того момента, когда окажусь на песчаном пляже, окунусь в прозрачную воду и услышу шум прибоя. Но этого не случилось – родители умерли за три с половиной дня до путешествия, и путевки пришлось отдать.

Марк некоторое время молчит, и я проверяю на связи ли он.

- Нам нужно это исправить, Белоснежка. Нужно все исправить.

Я отключаюсь после того, как клятвенно обещаю Марку перезвонить сразу же по окончанию съемок.

В это же время возвращается Борис с чаем и овсяным печеньем. Мы быстро перекусываем и после этого вновь приступаем к работе.

Марк.

После рабочего дня решаю заехать к Валерке в клинику, которая находится на другом конце города. У меня уходит два часа на то, чтобы туда добраться. Честно говоря, я совершенно не знаю, что можно привозить в туда, а чего нельзя, поэтому просто покупаю букет цветов и швейцарские шоколадные конфеты.

Частная клиника «Твоё здоровье» находится за коваными воротами из стали. Услышав мою фамилию, охранник открывает ворота и впускает меня на чистую ухоженную территорию.

- Корпус номер семь, - коротко произносит он и тычет пальцем на двухэтажное здание из кирпича с решетками на окнах.

В корпусе меня трижды проверяют, прежде чем допускают в гостевую комнату, где я могу спокойно поговорить с сестрой. Внутри клиники довольно уютно и не возникает дискомфорта. Хотя, за те бабки, что они сдирают за лечение, можно было и покруче забабахать.

Двери в гостевую комнату открываются на пороге показывается Валерка. В розовом спортивном костюме и милых тапках-зайцах с длинными ушами.

- Зачетные тапки! – киваю в сторону обуви, вспоминая, что точно такие же были в нашем детстве.

Валерка оттаивает. Слегка улыбается и садится в кресло напротив меня.

- Спасибо, - отвечает почти шепотом. – Могу дать поносить.

Она исхудала за эти дни – лицо осунулось, под глазами темные круги, одежда буквально висит на ее теле. Я протягиваю сестре цветы и конфеты.

- Конфеты нельзя, отберут, - отрицательно мотает головой и даже не прикасается к коробке.

- Но меня же пропустили с ними! – возмущаюсь я.

- Это ничего не значит, Марк. Они могут подумать, что внутри конфет кокаиновый порошок, - улыбается Валерия.

- Чёрт, как хорошо, что кокаиновый порошок я сунул в букет цветов.

Валерка толкает меня по-дружески в бок и заливисто смеется.

- Ты придурок, Марк. Нас могут услышать, - тут же становится серьезной и кладет цветы на журнальный столик. – Поверь, я знаю что говорю… Так что можешь отвезти конфеты своей Олли, а цветы я с радостью приму.

Валерка склоняется над букетом и громко вдыхает аромат красных роз.

- Я больше не встречаюсь с Олли, - приподнимаю руки вверх.

- Рада за тебя, братик. Она стрёмная, по правде говоря. Обычная силиконовая кукла, каких много.

У нее на лице искренняя улыбка и я вспоминаю, как Валерка в юности отшивала всех моих потенциальных девушек, заранее предугадывая их скверный характер. И всегда попадала чётко в цель.

- Как ты? Тебя что-то тревожит? – спрашиваю слегка наклонившись вперед.

Валерия заметно нервничает - пальцы дрожат, а в уголках глаз появляются слезы.

- А как ты думаешь – каково мне сидеть в клетке? Меня даже на прогулку не выпускают сейчас… Это ты у нас мужчина-кремень, с легкостью переносишь все невзгоды и трудности. А я слабая девушка – чуть что - нервный срыв.

- Это из-за Антона? – спрашиваю и не отрываю от сестры свой взгляд.

Оказывается, ее эмоции о многом могут рассказать. Особенно сейчас, когда она так уязвима.

- Ты всё знаешь, да? Нет, Антон только усилил то, что накопилось с годами, стал отрывным толчком к срыву. Я ведь всегда знала, что мы не будем вместе. Я не для него, Марк.

Мы еще несколько минут разговариваем ни о чем – Валерка не желает мне открываться, а я и не настаиваю. В конце концов, не мне ее учить, как жить - самому бы кто подсказал.

Спустя полчаса в гостевую комнату входит медсестра и настоятельно рекомендует Валерке вернуться в палату, потому что сейчас состоится вечерний обход. Сестра приподнимается с места, целует меня на прощание в щеку и благодарит за то, что приехал.