Молодые люди прошли сквозь здание и вышли на полукруг автобусной остановки. Небольшую сумку через плечо нес только Слава, руки Олега были совершенно свободны.

– Финку как следует спрятал? – спросил Олег.

– Да, как ты сказал, – ощупывая сумку, нервно кивнул Слава.

– Не ссы. Здесь не аэропорт, не просветят.

– Григ, а зачем нам эти банки с детским питанием? – Пивкин в который раз поправил груду маленьких баночек в сумке.

– Потом объясню.

Олег Григорьев внимательно осматривался по сторонам и не утруждал себя объяснениями. Но Слава все-таки не утерпел и осторожно поинтересовался:

– Григ, а как вы его нашли, этого Толика? Я в Куйбышеве и на вокзале дежурил, и во всех комиссионках приемщиц зарядил, чтобы дали знать, как наша джинса через них пойдет. И никакого толку.

– У тебя всегда облом, – покуривая, презрительно сплюнул сквозь зубы Олег. – А мы мозгами пошурупили, вычислили человека, у которого он в Москве останавливался, и провели с ним определенную работу.

Слава поежился, представив, какую работу могли провести с несговорчивым человеком. Григ усмехнулся:

– Не то, что ты думаешь. Парень оказался на преф подсажен. Мастером себя считал, лохов на бабки разводил. Мы ему Валета подставили. Валет его раздел по полной – мама, не горюй. Короче, остался преферансист Игорек нам денег должен немерено. Про Куйбышев он ничего не знал, но где этот чертов Толян в сентябре наверняка нарисуется, подсказал. Как только твой кидальщик здесь объявился, Игорек нам телефонировал.

– Не мой он, этот Толик, – наверное, в сотый раз прогнусавил Слава, отводя пристыженный взгляд.

– Ну да. Это я ему джинсу подарил. Хорош вякать! – Григ посмотрел на насупившегося Славяна и миролюбиво продолжил: – Сейчас Игорек-картежник приедет. Если с Толяном все у нас прокатит, то Игорьку обещали долг наполовину скостить. За это он и пашет. Но вторую половину мы у него обязательно возьмем перед отъездом. С большими бабками, Славян, обратно покатим. Оттянемся, как короли. – И он в радостном азарте резко, но не сильно ударил кулаком в плечо неуклюжего напарника.

Слава, уже привыкший к такому проявлению чувств Грига, слегка покачнулся и молча стерпел.

Игорь Лисицын, как и обещал, подъехал к станции на автобусе через полчаса. Он кисло улыбнулся и протянул два студенческих билета:

– Вот. На КПП покажете.

– Ты что, без тачки? – недоуменно озирался Григ.

– На автобусе надежнее, меньше проверяют.

– И то верно, – согласился Григ, выбрав себе одну из синих корочек.

Контрольно-пропускной пункт миновали нормально. Солдат с красной повязкой «Дежурный» на рукаве скользнул затертым взглядом по волосатым физиономиям и маленьким прямоугольникам фотографий в студенческих билетах. За последние дни десятки таких молодых ребят на учебу съехались.

Когда подошли к пятиэтажке из белого кирпича с бордовой табличкой «Офицерское общежитие», Игорь засуетился.

– В гостиницу вам нельзя, там командировочное потребуют. В моей комнате перекантуетесь, я все улажу. У меня есть свободная кровать и матрас. – Он посмотрел в суровое лицо Грига, которого видел еще в Москве и сразу признал главным, и тактично исправился: – На матрасе я буду спать.

– Веди нас сразу к клиенту, – хмуро потребовал Григ. – Мы сюда не отдыхать приехали. В поезде бока отлежали.

Невысокий Игорь Лисицин потупился и стал выглядеть еще ниже.

– Что-то не так? – почувствовав неладное, спросил Григ.

– Толик сегодня уехал в колхоз, на риса, – не поднимая лица, ответил Игорь.

– Ты же базарил, что он в вашем долбаном городке торчит.

– Да. Третий курс в полном составе остался в городе, а он вдруг сам напросился и уехал в колхоз со вторым курсом.

– Он что-то пронюхал про нас?

– Не знаю. Вряд ли.

– Так какого же хрена он уехал?

Игорь Лисицын, как хороший преферансист, обладал неплохими аналитическими способностями и из минимума информации мог делать далеко идущие выводы. Он слышал разговор Колесникова с Заколовым около института, мельком видел схему в руках Толика и сегодня успел поболтать с его женой. Лена простодушно посетовала, что Толик оставляет ее с крошечным Ванькой в такой трудный период, а сам едет искать какой-то клад.

– По-моему, он хочет найти клад, – сказал Игорь.

– Что?! – скривился Григ. – Ты нам мозги пудришь?

– Нет, я серьезно. Толик что-то пронюхал про древний клад, его жена проговорилась. Ты же знаешь, он ради денег наизнанку вывернется.

– Клад, говоришь? – задумался Григ. – А откуда он узнал про клад?

– Книг много читает. Может, где-то какой-то намек нашел. В этих местах караванные пути проходили, военные походы. Богатые купцы вполне могли припрятать что-нибудь от врагов и завистников.

– Нам бабки за джинсы нужны и штраф за кидалово, а не фуфло старинное. Не ждать же его нам здесь? – раздраженно проворчал Григ.

– Ну да, нам такой расклад не катит, – первый раз подал голос Славян, стараясь попасть в нахальный тон Грига.

Игорь молчал. Он утаил, что Толик вчера перед отъездом оставил ему все джинсы, попросив реализовать их среди офицеров. Не за так, конечно. Игорь с каждых штанов свою тридцатку будет иметь, а если продаст выше оговоренной цены, то и больше. Толик, все равно, пока будет в колхозе, не сможет заниматься сбытом, а Игорю с его широким кругом знакомств вполне по силам загнать за это время половину партии. Для города с высокими офицерскими зарплатами, где за час из «Военторга» сметают румынские клетчатые рубашки, если они там появляются, за американские джинсы будут отваливать денег больше, чем в Москве, да еще спасибо говорить. Это Игорь прекрасно понимал. Он уже продал несколько пар и прикидывал, какой навар будет иметь в итоге.

Но это, если надо будет расплачиваться с Толиком. А если нет? Да с таких бабок он и карточный долг легко отдаст, и еще с солидной суммой останется!

У Игоря Лисицына мозги заработали, как современнейший компьютер ЕС-1050, который занимал в институте огромную комнату.

Когда в компьютер загружают толстенную колоду перфокарт с программой и данными, его центральный процессор величиной со шкаф начинает возбужденно мигать сотней индикаторов, провода и микросхемы гудят от напряжения, обрабатывая команды, охлаждающие вентиляторы тонко свистят, еле справляясь с перегревом. Потом, когда решение получено, лампочки успокаиваются, переходя на вялое мерцание, а принтер размером с высокий комод звонко строчит, как двадцать машинисток одновременно, и, похрустывая валиками, вываливает решение на широкой перфорированной бумаге, которая складывается гармошкой в ровную стопку.

Похожий процесс произошел и в голове Игоря. Он загрузил в мозг все имеющиеся данные, переработал их, поблескивая глазками, на его висках отчетливо проступили сосуды, перегоняющие нахлынувшую кровь, и пот заструился из-под волос, стремясь охладить нагревшуюся голову. Когда решение было найдено, глаза излучали ровный свет, а уста изрекали: