— И Синтара, значит, не трогать, и лорда Дарьена, правильно я понимаю? — прищурился Рейялар, мрачно глядя на меня.

Я понуро кивнула.

— Правильно.

— Даже несмотря на то, что я уносил тебя в беспамятстве после того, как ты лечила этого хвостатого от колотой раны? Матильда, я повторю: от колотой раны!

Я снова кивнула и, схватив василиска за рукав его дорогого камзола, потащила прочь из номера. Не нужны моим друзьям проблемы, тем более когда мы уже давно все решили! Все живы и здоровы. Не хватало еще нам всем троим в участок ходить, как на работу…

— Так что там в участке? — нарочито весело спросила я, переводя тему. — Зачем нам туда вдвоем? Открылись какие-то новые сведения?

— Не совсем, — согласно переключился следователь, делая вид, что забыл о нашем споре. Только я-то знала, что ничего он не забыл. — Дело в том, что я имел… удовольствие и неудовольствие одновременно обнаружить вчера на твоем теле нечто странное.

Я замерла, едва язык не проглотив.

— Странное? На моем теле? — по-моему, у меня голос стал каким-то писклявым.

Странное… У меня что, хвост? Лишнее что-нибудь там, где не надо?

В общем, ответа Рейялара я ждала с ужасом.

— Родинка… Очень красивая родинка, — ответил василиск, бросив на меня очередной чуть насмешливый взгляд. Насмешливый, но такой теплый, что у меня под ребрами словно прокатилась горячая лавина, ухнув куда-то под желудок.

Впрочем, через мгновение взгляд Рейялара снова стал серьезным. Даже чересчур.

— К сожалению, эта твоя родинка не только красивая, но и необычная. Настолько, что точно такая же была нарисована на теле молочницы с Рябиновой аллеи, когда мы нашли ее под действием того таинственного заклятья.

— Нарисована?.. — ахнула я, чувствуя, как холодеют кончики пальцев.

В это время мы уже шли по улице, вокруг нас сновали люди, а я вдруг поняла, что не вижу и не слышу ничего вокруг. Для меня рядом остался лишь Рейялар Фаррис, василиск, крепко держащий меня за руку.

Возможно, если бы не он, от ужаса я бы потеряла сознание прямо там. В глазах все потемнело.

Нарисованная родинка.

Сухая синяя роза.

Бесчувственное тело, которое обнаружили мы с Алиасом. Первые…

Кто-то оставлял мне послание.

Это просто не могло быть ошибкой. Таинственный убийца, который по какой-то невероятной случайности так никого и не убил пока, хотел что-то сказать МНЕ. Возможно, охотился именно за мной.

Холодный мясник… Поговаривали, что именно так прозвали его в Унтаре, где молва разносилась бедняками быстрее, чем чума крысами.

Холодный мясник ищет меня. Возможно, он даже кто-то из моих знакомых.

Осознание собственной исключительности ни капельки не порадовало, а очень даже испугало. Как говорится – все зависит от контекста!

В контексте происходящего в Унтаре мне хотелось стать самой невостребованной девушкой в мире.

А еще… еще мне казалось, что происходящее точно связано с пятым плексом. Ну а почему еще неведомый убийца на меня охотится?

Я несмело покосилась на сидящего рядом василиска. Мы ехали в карете к участку, и Рейялар был поглощён своими размышлениями. Он даже не держал меня за руку, не обнимал, и с каждой секундой такой вот отстранённости я ощущала себя все более одинокой. Пальцы холодели от страха. Что же будет дальше?

Оказывается, кидаться в пучину значительно проще, чем из нее выплывать. Падаете вы вместе, а после ты останешься одна.

У Рея, видимо, богатый опыт кратковременных интрижек – вон как спокоен и невозмутим.

Я ущипнула себя за запястье, надеясь, что короткая боль вернёт мне здравый смысл.

Все, Матильда, хватит растекаться страдающей лужицей розовых соплей.

Нужно решить, говорить василиску о своем предполагаемом плексе или нет. Конечно, с одной стороны, мне хочется во всем довериться настолько близкому теперь мужчине, а с другой — ум подсказывает, что Рейялар в первую очередь слуга государев, а уже потом пылкий любовник.

А король к тем, кто владеет пятым плексом, относится очень плохо. Очень-очень.

В общем, я решила сначала обсудить все с асуром, как с единственным, кто уже в курсе всей ситуации. А уже потом решать, говорить ли красноглазому.

Конечно, наша стража нас бережет, но, как известно, "сначала поймает, а потом стережет". Неизвестно, как поступят со мной, если плекс проявится и подтвердится.

Впрочем, оставалось надеяться, что все это лишь домыслы.

— Мы приехали, — мои мысли разрушил ровный голос василиска.

Я вскинулась, кивнула и отважно заявила:

— Готова к следственным мероприятиям!

Рей снял руку с ручки кареты и повернулся ко мне. Его кровавые глаза полыхнули уже знакомым пламенем, от которого у меня сладко свело низ живота. Спустя мгновение мужчина оказался рядом со мной, обхватил одной рукой талию, а другой коснулся подбородка, вынуждая запрокинуть голову.

— Правда? — от бархатных нот его голоса по коже прокатились мурашки. — Ко всем мероприятиям?

— С-с-следственным, — с лёгкой запинкой ответила я.

— Следственным… — повторил василиск, одновременно скользя губами по моему подбородку. — Там один корень слова с "исследовательским". Я ещё не всё исследовал на твоём теле…

— Рей… — выдохнула я, ощущая, как пожар страсти разгорается все сильнее.

— Да? — Он прикусил ушко.

— Нам пора… ты сам говорил.

— Говорил, — согласился василиск, продолжая распускать руки. Так восхитительно распускать, что мне хотелось отдаться на их волю и не вспоминать о правильном и неправильном. — Но ещё в прошлый раз мне хотелось расшнуровать твое платье, поднять юбки и… сделать все то, к чему ты пока не готова. Без предварительных ласк и долгих прелюдий. Просто развернуть, заставить опереться руками о сидение, нажать на поясницу, чтобы ты выгнулась… и да, войти. Резко, быстро, так, чтобы ты ахнула и застонала.

Если честно, застонать я была готова уже сейчас.

Пока я думала о том, насколько этично с ходу воплотить все желания василиска, он на прощание цапнул меня за мочку уха и… отпустил.

Мы вышли из кареты.

Я – на подкашивающихся от недавних впечатлений ногах, а Рей… строгий и "застегнутый на все пуговицы". Словно не он сейчас шептал мне пошлости в полумраке. Такие смелые, такие жаркие, что вспоминались шуточки из пансиона "настолько хорош, что можно выжимать панталончики".

Да, у нас некоторые девицы активно отлучались в соседний городок. Впрочем, какой из него городок – так, большое село.