— Саша, мне плевать, даже если вся твоя семья дебилы. Я такое не запоминаю, меня твоя личная жизнь не интересует. Мне нужны факты.

— Ну, он, возможно, сумасшедший. Когда мы сидели в комнате ожидания, он сказал, что пырнул мужика за то, что тот влез без очереди.

— Я бы таких тоже резала, — задумчиво протянула Ира. — Что еще?

— Он зачем-то сказал участковому, что мужик его трогал.

— Это плохо, — покачала головой Ира. — Хотя нет. Это не в протоколе, плевать. Дальше.

— Еще он сказал, что все рассчитал и камеры не видели, как началась драка.

— Он все рассчитал? Все камеры промониторил? — Ира удивленно посмотрела на Сашу. — Да кто он такой?

— Ну вот… Что я могу сказать?

— Ну, это бабка надвое сказала, может, на камерах все есть. Потом разберемся. Что еще?

— Он, когда готовился, руки обмотал салфетками, чтобы не порезаться. Это, наверное, будет видно на камерах. Это плохо, да?

— Плохо. Наверное, твой сын — маньяк. Что-то мне Денис не говорил об этих салфетках и прочем… На месте их не было.

— Они куда-то пропали…

— Куда? — повысила голос Ира.

— Не знаю! Марина обнималась с Костей полчаса, а потом я уже не видел ни второго ножа, ни салфеток…

— Ну, значит, она их и унесла с места преступления. И возможно, это попало на камеры. Да что вы за люди такие…

— То есть… — растерялся Саша.

— Именно! Ладно, будем по мере разбираться. Тебя сейчас опрашивать будут. Дело пока не возбуждено, по факту ты свидетель, юридически никто. Статуса у тебя нет. Не волнуйся, спокойно отвечай на вопросы.

— Что отвечать?

— Первое правило — не ври ментам. Тебя на лжи поймают, они это умеют. Не помню, не уверен, не видел. Как было, так и скажи. Сидел, ел. Потом крик. Увидел, что на сына какие-то мужики нападают. Растерялся, испугался, все уже кончилось. Деталей не помнишь, не видел.

— Хорошо. А ты…

— Нет, меня с тобой на опросе не будет. Я же объясняла, юридически ты пока не имеешь статуса свидетеля или терпилы, я сейчас просто в качестве консультанта тут присутствую. Чтобы ты не волновался, скажем так. Все нормально будет, не волнуйся.

— Слушай, завтра Костю опрашивать будут…

— Скорее всего, послезавтра, — думая о чем-то своем, возразила Ира. — А что?

— Ну, ему-то что говорить?

— Не знаю, сможет ли он не проколоться.

— Этот, думаю, сможет. Просто я имею в виду… Ему сказать, что на него напали, или…

— Главное, пусть не говорит, что его трогали, — Ира ткнула Сашу пальцем в грудь. — Сексуальный подтекст в деле — это жопа. Проверять будут всех и вся. Вас в том числе. Дело, вероятно, уедет в следственный комитет, а там следаки не такие, как тут. Могут и меня на шишке покатать, а вас уж тем более. Все вранье сразу вскроют. Пусть твой мелкий скажет, что его ударили. А он испугался. Все.

— Понял, — Саша несколько раз кивнул. — Все понял.

— Вообще, в идеале, мне надо будет с ним поговорить. Надо хотя бы понять, умеет он врать, или все плохо.

— Умеет, — уверенно заявил Саша.

— Надеюсь, что лучше, чем ты. Ладно, пошли. Главное, чтобы к этому делу не было слишком большого интереса. Остальное — ерунда.

Глава XXI

Даша терпеливо подождала, пока клиенты сядут на диван, и улыбнулась, уже подозревая, что что-то не так. Марина и Саша сели максимально далеко друг от друга.

— Добрый день! Вам есть чем поделиться? Какие-нибудь наблюдения, открытия?

— Да, — кивнула Марина. — Есть кое-что. Мой муж трахается с адвокатом моего сына. Мой сын — сумасшедший, режущий, кого захочет. Денег нет, потому что мой муж, видимо, тратит их на свою любовницу. Секса нет по той же причине! Я подаю на развод.

Саша удивленно посмотрел на жену. Даша даже растерялась. Кто кого режет, какая любовница, что за адвокат?

— А ты не могла сначала мне сказать об этом? — фыркнул Саша.

Марина не ответила, она смотрела только на Дашу.

— Хорошо, я услышала три ключевых момента. Какой-то инцидент, произошедший с Костей, любовница Александра и развод. Что из этого вы хотите обсудить в первую очередь?

— Развод! — заявила Марина

— Развод так развод, — кивнула Даша, внимательно следя за реакцией. Сделала мысленную отметку о том, что проблемы ребенка, кажется, никого уже не волнуют, и продолжила абсолютно нейтральным тоном: — Давайте поговорим об этом. Что с ним не так?

— Я думала, вы будете меня отговаривать, — прокомментировала Марина.

— А вы хотели бы, чтобы я помогла вам сохранить брак или развестись? — Даша сознательно не сгладила углы и не выбрала другую формулировку. Очевидно, что если бы Марина приняла решение, то не заявляла бы о нем только сейчас.

— Я вообще-то тут! — Саша помахал руками. — Ау!

— Я не буду с ним разговаривать, — пояснила Марина Даше. — Я не намерена спасать этот брак.

Даша несколько секунд молчала, пребывая в какой-то внутренней борьбе, которую сама не до конца осознала. А потом мысли понеслись галопом.

Я чувствую раздражение, усталость и злость. Как будто я в каком-то убогом цирке. Не чувствует ли то же самое Костя? Марина и Саша упоминали, что он ссорит их специально. Возможно, сейчас, неосознанно, я поступлю так же.

Даша подвинула эту мысль в сторону и взялась за другую. Не обыгрываю ли я свою травму? Не сумела развести своих родителей, разведу хотя бы этих? Хорошие терапевты помогают клиентам, плохие — лечатся об них. Быть плохим терапевтом плохо, не надо так делать.

Ладно, это все хотя бы осознаваемые моменты, чего я не вижу? Даша осознала, что проваливается в собственные переживания, и дернула себя обратно.

Мысленно поставила пометку разобраться с этим позже и направила фокус внимания на клиентов.

А потом перед ее мысленным взором возникли несколько вариантов развития событий и методов работы. Время снова потекло в привычном темпе.

— Для начала я снова должна порекомендовать вам семейного терапевта. Я все-таки детский психолог, у меня нет задачи наладить ваши отношения в отрыве от Кости.

В некотором смысле есть, возразила сама себе Даша. Семейный терапевт, конечно, тут справился бы лучше, но есть то, что есть. С этим и придется работать. Если в начале работы был только один конфликт, у ребенка, то теперь еще и этот. Придется жонглировать двумя кеглями. Горящими. Причем во время езды на одноколесном велосипеде.

— У нас нет денег на еще одного психолога! — развела руками Марина. — На шалаву есть, а на психолога нет!

Эта фраза явно