Я поперхнулась. Он совсем сошел с ума.

— Зачем?

— Хочу проверить кое-что.

Я молчала, пытаясь понять, в каком углу забиться, чтобы Фернандо не услышал то, что я должна была сказать.

— Я не слышу страстного признания. Ты что, не одна?

— Да, — ответила я сухо, надеясь, что это его остановит.

— Ой, так даже лучше, — радостно воскликнул мужчина. — Можешь тогда еще назвать меня пупсиком в конце, — я очень хотела послать его к черту, но не могла. — Я не слышу? — подгонял он. — Хочешь, чтобы я попросил Алехандро ехать быстрее?

Как же я ненавидела Филиппа! Ни одна его реплика не обходилась без шантажа.

— Люблю тебя, МИЛЫЙ, — я сделала особый акцент на последнем слове, надеясь, что он понял, каков на самом деле.

— Умница, а теперь собирай свои манатки. Через час встречаемся у меня.

И он, не дожидаясь ответа, кинул трубку. Кажется, я нашла человека, в котором плохо абсолютно все. Даже его яркая внешность теперь казалась мне посредственной.

— Как быстро прошло примирение, — услышала я комментарий Фернандо из-за спины.

— Да, так получилось, — я приготовилась бежать вперед планеты всей, лишь бы только успеть до приезда Алехандро.

— Вчера он был для тебя человеком, с которым полно забот, и к которому ты не хочешь возвращаться, а сегодня ты уже летишь к нему со всех ног, стоило ему только позвонить?

— Это не твое дело, Фернандо, — отрезала я и только после этого поняла, что вышло грубовато.

— Я понял тебя, — он отвернулся к шкафу, рассматривая старинные бутылки. Я поняла, что наш разговор окончен.

Мне совершенно некогда было объяснять Фернандо, что происходит, поскольку вернуться в дом вовремя сейчас было для меня приоритетнее. По крайней мере, я надеялась, что так мне удастся продержаться еще один день, не выбесив Филиппа, и я вновь смогу предпринять попытку побега.

Выскочив на улицу, я поняла, какое пекло и духота стояли вокруг. Следы вчерашнего дождя испарились, и теперь только солнце припекало мне макушку. К счастью, путь обратно оказался не таким длинным, как я предполагала. Особенно учитывая, что вся дорога шла на спуске.

У ворот в дом Фернандо я была уже через двадцать минут. Но вопрос о том, приехал ли Алехандро, стоял открытым.

Постояв пару секунд у калитки и внимательно всматриваясь за живую изгородь, чтобы понять, успела ли я опередить любовника Филиппа, я вдруг отчетливо услышала скрежет песка под колесами машины. Кто-то приближался к дому Ферретти.

Спустя секунду из-за поворота возникла черная морда мерседеса Алехандро. Он подъехал ближе, собираясь запросить разрешение у охраны, чтобы въехать внутрь, но, заметив меня у ворот, мгновенно дал по тормозам. «Главное — вести себя уверенно», — повторяла я себе, пока Алехандро опускал тонированное стекло:

— Что ты здесь делаешь?

— Как что! — завопила я так, что мужчина отшатнулся от окна, — Филипп сказал, чтобы я ни на секунду не опоздала! И вот я здесь, спустилась к тебе, чтобы не терять времени и сразу ехать к нему.

Алехандро недоверчиво посмотрел на меня. По моему помятому виду сложно было сказать, откуда я вылезла. Вполне возможно, он предположил, что я ночевала в этих колючих кустах прямо рядом с воротами.

— Ну залезай тогда, раз уже собралась, — произнес он неуверенно. Может, боялся, что я нанесу ему блошек в салон.

Я неохотно забралась на заднее сидение и с силой захлопнула дверь. Отъезд от Фернандо был совсем не таким, каким я его себе представляла. Более того, я ни на секунду не сомневалась в том, что я невольно обидела мужчину: поцеловала, потом сказала, что это ничего не значит, призналась, что люблю другого, нахамила, а под конец сбежала от него, не поблагодарив ни за вино, ни за вечер, ни за возможность остаться у него ночь.

Тем временем мы кружили по горному серпантину вниз, и уже вдали на горизонте виднелось залитое солнцем море. Все вокруг заставляло меня верить, что жизнь прекрасна, но почему я чувствовала себя паршиво?

***

В поместье Ферретти мы приехали примерно спустя час. Я всеми силами пыталась привести в порядок лицо и прическу, но сделать это без элементарных средств гигиены было невозможно, как и заглушить не совсем приятный душок пота, исходивший от футболки.

Я надеялась, что по прибытии успею заскочить в душ, чтобы Филипп не увидел, в каком состоянии я вернулась от Фернандо, но едва мы подъехали к дому, я увидела самодовольную рожу Филиппа, который стоял на террасе и поджидал нас.

Что ж, придется придерживаться той же стратегии, что и с Алехандро. Мы остановились, и я, стараясь вести себя как можно более грациозно, открыла дверь и вышла из машины. Я прекрасно знала, как отвратительно выгляжу, но вела себя, словно Кендалл Дженнер на показе Версаче.

Едва завидев меня, Филипп скривился:

— Неужели у Фернандо закончились деньги на одежду, или он только на тебе решил сэкономить?

— Знаешь, я лучше буду вечно ходить в его майке, чем надену то, что ты мне купил.

— И все же, если желание остаться в футболке моего брата я могу понять, поскольку это типично для девочек, с которыми он остается наедине, то вот почему от тебя разит так, словно ты не мылась неделю, я понять не могу. Или у него вода в доме закончилась?

— Я смотрю, тебя невероятно терзает мысль, что Фернандо живет лучше тебя.

— И чем же лучше его жизнь? Тем, что отец возложил на него ответственность за компанию, с которой он никогда не сумеет совладать?

— А ты сможешь?

— У меня больше амбиций и, в отличие от Фернандо, который всю жизнь был озабочен только гонками и девушками, я знаю, что такое бизнес, — Филипп был явно недоволен, что разговор вновь зашел о делах.

— Может, ваш отец лучше знает, что делает и кому доверяет свою компанию, — попробовала я привести здравый аргумент. Но Филипп лишь закатил глаза и манерно произнес:

— Дорогая, ты вообще видела Пабло? О какой рациональности может идти речь. Я удивлен, что он сумел продвинуться так далеко, но теперь его время прошло и настало мое.

Я усмехнулась. Он звучал так пафосно, что ему хотелось дорисовать за спиной молнии и гром, чтобы усилить эффект величия, которое существовало лишь у него в голове.

— Почему я вообще говорю с тобой об этом? — рявкнул он недовольно, когда увидел мой смешок. — Иди в дом и приведи себя в порядок.

— Так я в порядке, — ответила я без колебаний.

Филипп вновь закатил глаза и рукой указал мне на дверь.

— Жизель, прошу, прими душ, — впервые в жизни он говорил со мной спокойно. Наверное, утро у него выдалось сладким.

Я все равно хотела оттянуть момент серьезного разговора с Филиппом о предстоящем вечере, так что, больше не говоря ни слова, вошла в дом.