Марат уже с трудом сдерживал смех.

- А причину такой внезапной нелюбви к тебе ты как объяснила?

- Я решила, что случайно стала свидетелем чего-то.

- Чего?

- Этого я не знала. И это было самое страшное. В общем, я решила действовать на опережение.

- Надела сексуальное белье и огрела парня чайником?

- Точно. Потом связала, загрузила в багажник и повезла в отделение. Сдать, так сказать, в руки закона. Никита очнулся еще в машине, жутко испугался, потому что не понимал что творится. А потом еще бац - и в лапы к следователю. Я же и пистолет его сдала, и всю историю поведала.

Марат перестал сдерживаться и громко рассмеялся.

- Конечно, от тюрьмы он отмазался, - заметила я, когда мужчина отсмеялся. - Но любви нашей пришел конец. При виде меня Никиту так перекашивало, что он велел не приближаться к нему. И даже выбил справку какую-то, что имеет право подать на меня в суд, если я окажусь рядом с ним ближе, чем за сколько-то там метров.

Теперь Марат хохотал во весь голос, так что я даже немного озаботилась, не мешает ли столь безудержное веселье вести машину.

Наконец он успокоился, качая головой, заметил:

- Да, не повезло парню. Но лично для себя я вижу в этом и хорошую сторону.

- И какую же?

- Эта история немного успокаивает. В том плане, что, кажется, ты и впрямь того, бросаешься в омут с головой просто так, вдруг что интересное всплывет. А вовсе не из корыстных целей.

- Ты меня все еще подозревал? - ахнула я, оскорбленная в лучших чувствах. Почти живет у меня уже, ну, а ведет себя… Тут я сощурилась. - Ты поэтому все время возле трешься? Считаешь, я преследую свои цели?

Он только пожал плечами, ничего не сказав, чем обидел еще больше.

Потому, когда Марат уверенно последовал за мной в подъезд, я притормозила и спросила:

- Ты с какой целью? Просто я собиралась бомбу собрать, не люблю, когда мне мешают.

Он закатил глаза...

- Хочу обсудить положение дел.

Посверлив его взглядом, я пошла в подъезд, гордо задрав голову. Ну а вдруг Асадов что интересное надумал, не могу же прошляпить такое из-за своей глупости. На третьем этаже света не было. Уже в который раз, кстати, за то время, что я обитаю в квартире Кэт. Видимо, кто-то очень не любит свет. Или очень любит лампочки.

Пришлось немного замедлиться, потому что каблуки были высокие, а ходить на них я не особенно умею.

- Ты чего? - буркнул Марат мне в спину, слегка подтолкнув. Я вцепилась в перила и выругалась.

- Тебя никто манерам не учил? - повернулась к нему.

На каблуках и на ступеньку выше я наконец могла смотреть ему глаза в глаза, не задирая голову. Хотя было темно, и я видела только силуэт. И тем не менее!

- Учили. Мама и папа.

- Видимо, плохо, иначе бы вел себя нормально и не пинался.

Я замолкла, ожидая ответа, но Марат молчал. Это немного нервировало. Глаза привыкли к полутьме, а мы стояли друг напротив друга слишком близко. Я сглотнула, непроизвольно опустив взгляд на его губы.

А Марат, вдруг притянув, принялся меня целовать. Чтобы оправдать себя, скажу сразу: я так обалдела, что ничего не соображала. И на поцелуй отвечала по инерции. Первые секунд двадцать точно. Остальное время… Ну вы когда-нибудь целовались так, что голова начинает кружиться? Наверное, нехватка кислорода выбила мне остатки разума.

Марат целовал страстно, но при этом нежно, словно заботливо, ласково. Это было так необычно, и очень отличалось от поцелуев Севы. Там была похоть в чистом виде, а тут… Какая-то трепетность, что ли?

Может, это мой творческий ум так окрасил, конечно, в связи с невозможной романтичностью обстановки. Ну сами подумайте… Старый подъезд, пахнущий кошками, темный лестничный пролет, соседи, ворующие лампочки… Что может быть романтичнее?

Наконец, Марат отпустил мои губы, я вдохнула кислорода, но лучше соображать не стала.

Он, покачав головой, заметил:

- И откуда ты свалилась такая на мою голову?

Я открыла рот от изумления, а этот нахал обошел меня и потопал на следующий этаж.

Нет, нормально? Я на него свалилась. Это он свалился. Почти в прямом смысле. Если брать в расчет тот кошелек. И информацию в нем. Кстати, о кошельке. Кое-какие мысли закопошились в голове, и я довольно бодро поцокала по ступенькам.

Открыв дверь, прошла, демонстративно не замечая Марата. Правда, дверь не стала перед носом захлопывать, а пустила внутрь. Обсудить дела действительно не помешает. К тому же, нужно кого-то бросить на амбразуру, а именно в объятия Джека, а то он все чулки мне порвет.

Пока Марат занимался ритуалом приветствия и лобызания, я успела быстро переодеться в футболку и джинсы.

- Погуляем? - кивнул Асадов на Джека, тот радостно завилял хвостом.

- Ты его балуешь, - проворчала я, натягивая кеды. - Он так привыкнет часто гулять и обнаглеет.

Вскоре мы вышагивали дворами. Джек бежал впереди, изредка оглядываясь, выглядел при этом невыразимо счастливым. У меня закралось смутное ощущение, что пес искренне влюблен в Марата. Покосившись на мужчину, вздохнула.

- Ну что, какие мысли?

- Думаю, Джагера и наркотики можно отбросить как причину смерти Савельева, - проговорил он. - Кроме его вроде бы связи с твоим Севой и камнями, остается еще вариант.

- Хакерство, - кивнула я, Марат кивнул в ответ.

- Только боюсь, отследить этот канал практически невозможно. Люди, которые пользовались его услугами, наверняка сделали так, чтобы никто об этом не узнал.

- Знаешь что, - задумчиво протянула я. - Надо наведаться еще раз в его квартиру.

- Зачем? - посмотрел на меня Марат.

- Меня очень интересует тот факт, что парень незадолго до смерти увлекся Библией. Взял у матери книгу, Никите вон что-то затирал.

И в записке был евангельский стих. Но этого я говорить не стала, потому как в принципе сию информацию не раскрывала.

- Думаешь, он вступил в какую-то секту?

- И подарил им стыренные камни? - хмыкнула я. - Сомневаюсь. Но его интерес определенно возник неспроста. Возможно, он для чего-то использовал библейские стихи, как считаешь?

Марат немного подумал.

- Зашифровал информацию? - выдал наконец.

Я пожала плечами, хотя об этом и подумала. Он же хакер, вполне в духе такого парня фишка. Заметал следы в действительности, так сказать.

- Интересная мысль, - Марат посмотрел на меня, - молодец.

А потом потрепал по голове, как будто я собака какая.