– Капф вела ш пэфой? – спрашиваю я с набитым ртом.

– Что? – вопросительно смотрит Оуэн.

Я проглатываю.

– Как дела с пьесой? Можно мне почитать ее?

Он мотает головой с внезапным неистовством.

– Она далека от завершения. Я все еще погружен в черновики.

– Черновики? Я тебе дала столько материала.

Он вонзает вилку в пирог несколько менее эмоционально.

– У меня не хватало времени.

– Из-за «Ромео и Джульетты»?

– Да, плюс домашние дела. – Он оставляет вилку в середине пирога. – Знаешь, забирать брата, кормить его ужином, помогать с домашним заданием.

Какая-то серьезность в его глазах, в его напрягшихся плечах. Я опускаю вилку.

– Ты так много делаешь для брата, – говорю я после секундной паузы.

Оуэн пожимает плечами.

– Все не так уж плохо. А вот мама моя работает в ночные смены и на двух работах сразу.

Он замолкает, и я не хочу перебивать, если вдруг он собирается сказать что-то еще. Кроме того, я и не знаю, как ответить. Хотела бы знать (даже стыдно, что так), но я поделилась своими семейными проблемами с ним, а о его даже не спросила. Вместо этого я снова втыкаю вилку в пирог.

Он действительно продолжает:

– Папа нас бросил в год, когда родился мой брат. Мама очень много работает, чтобы обеспечить нам все, вроде театрального лагеря, куда я ездил в прошлом году, – это было недешево. Так что взамен мне совсем не сложно позаботиться о Сэме.

– Я даже не догадывалась, – говорю я, понимая, насколько неуместно это звучит.

Он быстро улыбается.

– Да, я не очень-то привык делиться. Мне обычно комфортнее строчить в блокнот, чем разговаривать с людьми.

– Со мной ты разговариваешь без проблем. – Я толкаю его в плечо своим плечом.

– Ты не обычная.

Он смотрит на меня пристально, и в воздухе что-то такое, чего я не ожидала. Что-то, что оставляет меня в замешательстве. Я опускаю глаза.

– Нет, – говорю я, пытаясь не выдать волнения, – я шумная, прямолинейная, помешанная на парнях…

– …вдумчивая, чувствительная, остроумная, – заканчивает Оуэн. Он не отводит взгляд, и я поднимаю глаза, чтобы встретиться с его. По правде говоря, я то же самое могу сказать о нем. Он достаточно молчаливый и терпеливый, чтобы я могла болтать, пока он слушает, и все же он продолжает меня удивлять и веселить. Я почти говорю ему это. Но вместо слов, в молчании после его слов, я придвигаюсь ближе к нему на диване и беру за руку, переплетая его пальцы со своими.

Оуэн не двигается. Я вижу, как он переводит взгляд сначала на наши руки, а потом на меня. В его глазах возможность. Я склоняюсь ближе, но он говорит:

– Тебе нравится Уилл.

Сперва я немного отстраняюсь. Я точно чувствовала, что Оуэн этого желает. Почему он вдруг упомянул Уилла? Я говорю ему то, что не собиралась признавать, но это правда:

– С Уиллом ничего не получится.

Он моргает.

– Что? Почему?

– Все закончилось. Поверь мне. У меня такое уже бывало. Я знаю, как это дальше развивается.

– Но он тебе все же нравится. – Его взгляд осторожный.

Я выпускаю его руку. То, что сблизило нас сейчас на этом диване, – то, как легко мне стало представить себя вместе с Оуэном когда-нибудь. Я могла бы забыть Уилла с его помощью или даже влюбиться в него по-настоящему, хотя я знаю, что он прав – прямо сейчас мне и правда все еще нравится Уилл.

– Ага, – говорю я с горечью, – будто это когда-то что-то меняло.

– Зачем ты это делаешь? – с удивлением я слышу в его голосе обвинительные нотки.

– Что?

– Дешевишь, – говорит он, теперь уже мягче. – Ты сдаешься. И то же самое ты делаешь с Джульеттой и всей этой постановкой. Я думаю, что в отношениях с Тайлером ты поступила так же. Если тебе нравится Уилл, не надо списывать это со счетов. Я знаю тебя, Меган. Не надо себя недооценивать.

Его речь меня шокирует. Она пропитана обвинением, и его слова повисают в воздухе, пока я пытаюсь найти ответ.

Он уже на кончике языка – я собираюсь сказать, что пусть мне и нравится Уилл, но я не могу сделать так, чтобы я нравилась ему; но вдруг распахивается дверь Энтони. Эрик выбегает в коридор, волосы его растрепаны. Он пугается, когда видит нас, и замирает на мгновение.

– Рад был вас видеть, ребят, – рассеянно бормочет он. – Мне пора.

Не успеваем мы отреагировать, как он распахивает входную дверь – и вот уже его и след простыл.

Энтони бредет в комнату с потерянным видом. Я вскакиваю и спешу к нему.

– Что стряслось? Все выглядело так, будто идет отлично, – говорю я, только потом понимая, что выдала свое подглядывание.

Если он и понял это, то не обратил внимания.

– Все и было отлично. Все было идеально, – отвечает он без эмоций. – А потом ему позвонил папа, и он стал странным и отстраненным и просто убежал.

– Может, что-то в семье случилось? – спрашиваю я.

– Конечно, нет, – огрызается он, наконец поднимая на меня глаза. – Просто это все было ужасной затеей.

– Ужасной затеей? Ты только что поцеловал парня, по которому давно страдаешь.

– Что и является пределом моих надежд, да? – злится он. – Не важно, что он до сих пор не признался никому, что гей, и не имеет никаких намерений заводить со мной отношения – или что теперь уж точно он со мной даже не заговорит, – теперь он кричит, и в глазах его слезы. – Потому что мне должно быть достаточно шанса с ним поцеловаться, правда? Может, тебе этого и достаточно, Меган. Но мне – нет.

Я не нахожу слов.

– Я не имела в виду… Я не… Ты понятия не имеешь, чего мне достаточно, – раздражаюсь я, снова обретя дар речи. – И сколько я ради тебя сделала. Если бы не я, у тебя бы не было и того, что было. А это больше, чем ничего.

– Я не просил твоей помощи. Что бы ты ни сделала, что бы ни сказала – ты его подтолкнула. Ты нас обоих подтолкнула. Не всем нравится действовать в твоем ритме. Отношения – это не гонки. – Я морщусь, но Энтони продолжает ругаться. – У меня никогда даже не было бойфренда. Я думал, с Эриком все будет иначе. Я думал, он меня понимает. И так сложно знакомиться с парнями в школе. Не то чтобы у меня стояла утешительная очередь из кандидатов на отношения и поцелуи – как бы ни сложно тебе было это понять.

– Это нечестно, – говорю я, уязвленная.

– Нечестно? – Он подступает ближе, и я теперь вижу, что его трясет. – Нечестно – это когда тебя вынуждают переходить из школы в школу, потому что ты слишком черный или слишком гей, чтобы получать главные роли. Нечестно – это бояться каждой школьной поездки, потому что никто из парней не хочет делить с тобой комнату. Нечестно беспокоиться каждый раз, когда флиртуешь с парнем, а не рассмеется ли он тебе в лицо.