Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После оформления квартиры Леночка рассматривает статуэтку, поражаясь красоте ее исполнения. Ее не оставляет ощущение, что кошка живая. Она ставит ее в спальне на прикроватную тумбочку, любуется ею и разговаривает с нею от скуки.
Работая продавцом в мебельном магазине, Леночка мечтает о повышении в должности и зарплате, но тщетно. Начальство не замечает ее стараний, не видит ее квалификации, и освободившуюся должность завотделом мягкой мебели отдают Аньке, девчонке пронырливой и авантюристичной, проработавшей в магазине всего полгода.
Леночка в отчаянии. Ложась спать, она гладит статуэтку кошки, обращаясь к ней:
— Видишь, кисонька, как несправедлива жизнь. Я так мечтала о повышении, и оно было уже практически у меня в кармане. И тут… эта Анька. Откуда она взялась на мою голову?
Юлий Гарбузов
У подъезда
Начало событий — февраль 1985 года.
Действующие лица (возраст на момент начала событий):
МАРИНА СТЕПАНОВНА, 68 лет.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА, 59 лет, падчерица Марины Степановны.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ, 57 лет, муж Алисы Савельевны.
АЛИК, 26 лет, их сын.
РОСТИСЛАВ НИКОЛАЕВИЧ, 44 года, сын Марины Степановны.
САША, 46 лет, жена Ростислава.
АННА ПАНТЕЛЕЕВНА, 75 лет, мать Саши.
Дети Ростислава и Саши:
НИКИТА, 21 год.
ВИКТОР, 16 лет.
АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ, 76 лет, сосед Ростислава и Саши.
ОКСАНА, 20 лет, будущая жена Никиты.
АРТЕМ, 1987 г. рождения, сын Никиты и Оксаны.
ТАМАРА, 19 лет, будущая жена Виктора.
ДИМА, 1995 г. рождения, сын Виктора и Тамары.
ГРУЗЧИКИ в синих комбинезонах с ремнями для носки мебели.
1. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
1.1. КАРТИНА ПЕРВАЯ (начало февраля)
Комната Ростислава и Саши. В кресле сидит Ростислав и смотрит телепрограмму новостей. Саша у доски гладит белье. На полке (тумбе) книжного шкафа стоит клавишный телефонный аппарат. Каждый сосредоточен на своем занятии, друг на друга не обращают внимания. Раздается электронный сигнал телефона.
САША. Ростик, подойди!
РОСТИСЛАВ. Подойди ты — это тебе.
САША. Ты же видишь — я глажу!
РОСТИСЛАВ. Все равно это тебе. И все равно ты подойдешь. Или сказать, что тебя нет?
САША. Ростик! Ты же ничего не делаешь! Тебе что, трудно задницу поднять?
РОСТИСЛАВ. Ладно, подойду. Только если тебе — скажу, что ты подойти не сможешь и положу трубку! Да! Добрый вечер, мама.
САША. Ну вот. Только нервы треплешь! Видишь — это твоя мамочка!
(пауза)
РОСТИСЛАВ. Сейчас? Уже десятый час вечера! (пауза) Да что случилось, мама? Да что ты шепчешь, громче скажи. Хорошо, сейчас перезвоню.
САША. Что там опять за проблемы?
РОСТИСЛАВ. Не знаю. Говорит шепотом, просит перезвонить, чтобы ей снять трубку в другой комнате.
САША. Что еще за капризы?
РОСТИСЛАВ. (Набирает номер.) Алло, мама! Что? Умер? Боже мой, так неожиданно! А почему ты боялась говорить из спальни? Может слышать? Мертвый — слышать? Мама, ты же врач! Хорошо, сейчас еду. (Кладет трубку.) Саша, Савелий Палыч умер. Я еду туда.
САША. Что за спешка? Не понимаю, чем ты можешь помочь, если он уже умер? Он что, не подождет до завтра?
РОСТИСЛАВ. Ей страшно одной ночью с покойником. Что тут непонятного?
САША. Что ж, езжай, если так. Деньги на такси есть?
РОСТИСЛАВ. Добавь десятку на всякий случай.
САША. (Дает деньги.) Приедешь — позвони, а то я волнуюсь.
РОСТИСЛАВ. (Целует Сашу.) До завтра. Обязательно позвоню. (уходит)
САША. (Одна) Интересно, этот старый сквалыга что-нибудь ей оставил после себя?
Занавес.
1.2. КАРТИНА ВТОРАЯ
Квартира Марины Степановны. За поминальным столом сидят: Марина Степановна, Ростислав, Никита, Алиса Савельевна, Николай Иванович и Алик. На серванте стоит фотография покойного Савелия Палыча, повязанная черной лентой. Рядом с нею рюмка водки, на ней кусок хлеба. Саша обслуживает: убирает со стола грязную посуду, ставит чистую. Подает блюдо с жареным гусем. Ставит бутылки с напитками.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Поднимает рюмку. Плачет.) Позвольте мне сказать… Мы собрались по очень печальному поводу… Проводили в последний путь нашего дорогого… Савелия Палыча… (Плачет. Вытирает глаза носовым платком.) Мы с ним прожили… тринадцать лет. Всякое было в нашей с ним жизни — как в сказке не проживешь. Но… с ним мне было много лучше, чем теперь… без него. Господи, упокой его душу! Царство ему небесное и земля пухом. (Крестится. Все пьют.)
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. (Закусывает.) Да, папа был человеком с характером. С мамой у него тоже всяко бывало.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Да, он рассказывал мне. «Я, — говорил он, — и пил в молодости, Дуся намучилась со мной».
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Верно, он и пил, и гулял, и мама мучилась с ним всю жизнь. Ни меня, ни Алика он не любил и открыто говорил об этом. Но деньги делать он умел из ничего.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Он говорил — в молодости. И при мне он иногда подрабатывал на своей «Волге».
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Он еще и теперь на автомобилях подрабатывал. Получал, как инвалид войны, и продавал тут же. А себе покупал подержанную. Как та «Волга». Семь лет — и получал новую. Бесплатно, как инвалид.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Он и эти «Жигули» в прошлом году получил. И на Вас переоформил. Чтобы в случае чего мне не досталась.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Нет, эта машина оформлена на меня.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Какая разница! Он и на Алика собирался ее оформить — со мной советовался.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Это я его просила. Но он почему-то упорно отказывался. Еле уговорила на меня оформить.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Простите, что так говорю о покойном, но он все же очень скупым был! Каждую копейку делил. Все прогадать боялся, скрупулезно считал, кто из нас кому сколько должен. Сначала меня это очень злило, обижало. А потом я привыкла. Решила, что, может, так оно и лучше.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Э, да это началось у него с пятидесяти лет! Вдруг он стал скупиться мне на одежду, маме на базар выдавцом давать начал, расписывать, что почем брать. Потом с нее подробный отчет спрашивать, остаток отбирать весь до копеечки! И как Вы, Марина Степановна, могли столько лет такое выдерживать? Ведь с годами это обостряется.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. И, тем не менее, с ним мне было лучше, чем теперь — без него. Я уже говорила. Он был таким
