товарищами. В конце концов Александров сдался и выторговал под этот проект новые валенки к Новому году для всех сотрудников, а также получил и электрика, который был нужен, чтобы по описаниям и привезенным из Германии расчетам сделать счетчик Гейгера — такой, чтобы его можно было носить с собой.

Шавло заглянул в радиационную группу в середине марта. Группа размещалась в подвале, в сырости и холоде — Александров к себе наверх ее не допустил. В узком длинном подвале работала стационарная модель счетчика, на свинцовом столе лежала связанная крыса, на белых циферблатах дрожали стрелки. Сами разработчики стояли за свинцовым экраном, в котором были прорезаны окошки, — через них с помощью своеобразного ухвата связанных крыс отправляли на испытательный стол. В клетках вдоль стены бегали, сидели, лежали, подыхая, другие крысы и морские свинки. На клетках были бирки — степень облучения и дата облучения.

Мате достаточно было увидеть животных, попавших под сильное излучение, чтобы у него засосало под ложечкой от плохого предчувствия.

На следующий день он обманом, чуть ли не силой затащил сюда Алмазова. На Алмазова лаборатория и морские свинки не произвели должного впечатления. Но все же он спросил осунувшегося и побледневшего за последние месяцы Сашу Гуревича:

— Чем можно прикрыться от ваших лучей?

— Рекомендуем свинцовый костюм, — ответил Гуревич.

Хазин, который фотографировал крысу сквозь окошко в свинцовой стенке, обернулся и добавил:

— Нам бы тоже не помешало. По костюму. Хотя спирт тоже помогает.

— Вылечивает? — серьезно спросил Алмазов.

— Забываешься, — ответил легкомысленный Хазин.

Когда они уходили, Алмазов сказал:

— Если морские свинки не нужны, их можно пустить на корм.

Он не сказал — кому, понимай как знаешь, но у Гуревича вырвалось:

— Вы с ума сошли.

Алмазов отметил про себя, что Хазин фотографирует и у него есть аппарат со штативом. Он всегда отмечал и запоминал нужные вещи и полезных или вредных людей. Надо будет во время испытаний взять Хазина с собой — лишний фотограф не помешает.

Об этом он сказал Мате, когда они выбрались из подвала под мартовское — над самым горизонтом — негреющее солнце.

— Разреши, переведу их на особое питание? — спросил Матя.

— Но только двоих, не больше. Хотя они могли бы и своими жертвами питаться.

Алмазов засмеялся.

Дополнительное питание не помогло.

Саша Гуревич умер через три дня — неожиданно отказало сердце. Но Александров сказал Мате, что Саша был все равно обречен: они с Хазиным получили слишком большие дозы радиации. И вообще надо эти опыты прекратить, потому что радиация из подвала проникает на другие этажи. И Матя согласился, тем более что до испытания оставались считаные дни, переносной счетчик Гейгера все равно не успели сделать, да и результаты испытаний оставались тайной будущего — пока «Машка» не взорвется, никто не скажет, какое она дает излучение.

Матя думал, что вопросы радиации придется отложить на будущее, но оказалось, что визит в подвал имел последствия, инициатором которых оказались Алмазов и те неведомые Мате силы в медицинском институте НКВД, которые тоже занимались радиацией как возможным оружием будущей войны. Их опыты были настолько засекречены, что и сам Алмазов лишь перехватил как-то слухи, что испытания там проводят на людях.

Позвонил заместитель Алмазова полковник Акакий Баскаев, крайне вежливый осетин, настолько заросший рыжими волосами, что Мате казалось, что он так и не смог произойти от орангутана.

— Товарищ Шавло, завтра в тринадцать совещание по медицинским вопросам. Пожалуйста, не забудьте.

Совещание проходило в кабинете Алмазова.

Приехали два чина с петлицами капитанов госбезопасности. С ними штатские жуликоватого вида, какой бывает у лекторов по марксизму-ленинизму. Алмазов сказал, представляя штатских:

— Эти товарищи из нашего медицинского института. Ученые-гигиенисты. Я правильно говорю?

— Правильно, — ответил за гигиенистов один из капитанов.

— А других наших товарищей не представляю, — сказал Алмазов.

Те щелкнули каблуками, признавая таким образом право Мати на существование.

Жулик, что был потолще и лысый, развернул план полигона. Оказывается, он был введен в курс дела. Матя с удивлением поглядел на Алмазова — тот кивнул, подтверждая этим свое решение.

Лысый жулик прикрепил план к стене заранее заготовленными в пухлом кулачке кнопками, а второй жулик, курчавый, начал читать диспозицию, показывая указкой, где решено расположить клетки с дикими животными и домашним скотом, какие будут привезены растения и даже микроорганизмы. Мате стало скучно, он отвлекся, но тут услышал слово «слон».

— Вот именно, слон, — повторил жулик, встретившись с удивленным взглядом Мати. — У нас достигнута договоренность с Свердловским зоопарком, который как раз намерен проводить списание ряда животных по возрасту и болезням. Мы поговорили с товарищами. Они согласились. Сейчас мы готовим зверей к доставке.

— Какого черта вам понадобился слон? — удивился Алмазов.

— В соответствии с научным заданием, — смело парировал лысый жулик. — Нам было приказано охватить испытаниями максимально возможный круг живых существ.

— А это даже интересно, — сказал Матя.

— Ты не понимаешь, — огрызнулся Алмазов. — Ведь слона сюда волочить надо, ему нужны охрана, люди, жратва, тонны бананов, мы где это все достанем?

— Ну уж это преувеличение! — обиделся за слона один из капитанов. — Слоны картошку едят, морковь и капусту. Нормально питаются.

— Обойдемся без слона, — отрезал Алмазов.

— Но мы везем и других животных.

— Других везите, — отмахнулся Алмазов, — каких хотите везите, но чтобы без слонов.

Матя подумал, что наверняка они притащат тигра, жалко тигра, убьют ведь.

А жулик тем временем продолжал твердить о трудностях с обогревом воды, из-за чего не удалось выполнить задание по рыбам и земноводным.

— Хорошо! — рявкнул Баскаев. — Закругляйтесь. Как насчет человеческого материала?

Матя насторожился.

— Здесь уполномочен я, — сказал один из капитанов — человек без лица, не запомнишь, даже прожив год в одной комнате. — Принято решение о привлечении к опыту семидесяти человек разного возраста и обоего пола, преимущественно мужского.

— Женского зачем? — спросил Баскаев.

— У них другие реакции, — сказал толстый жулик. — Совсем другая физиология. Очень полезно для сравнения.

— И как их будете размещать? — спросил Алмазов.

— Мы предполагаем воспользоваться вашим советом, — сказал капитан, преданно глядя на Алмазова. — Мы создаем из материала временные семейные единицы, чтобы расселить их по основным строениям города.

«Господи, — понял Матя, — они собираются убивать людей! Этого еще не хватало!»

— Погодите, погодите! — Матя отложил карандаш. — Зачем вам люди?

— А кто, вы думаете, в городах живет? — Баскаев был явно готов к такому вопросу. — Мыши, да?

— Мыши и морские свинки предусмотрены, — поспешил вставить курчавый жулик. — О них мы доложим ниже.

— Спасибо, уже доложили, — сказал Матя. Он поднялся. — Я протестую против включения живых людей в число подопытных животных.

Оба капитана и жулики смотрели на Матю обалдело.