Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Всё сверлит?
— Да нет, перестал, — пространно ответила Вика.
Лучше бы сверлил дальше и я не сходила бы с ума в тишине, подумала про себя она. Тогда бы стучалась к нему в дверь, чтобы предложить новую книгу в обмен на тишину… или на всего лишь миг рядом с ним. На прикосновение прохладных пальцев к её ладони, на взгляд светло-серых глаз. Тех, что преследуют в ночных кошмарах, тех, что закрываются перед поцелуем. После поцелуя… который он не помнит.
— Вик? Ты со мной?
— Да, — Вика с усилием заставила себя отломить и съесть ещё кусочек торта. Тот был очень вкусным, свежим и нежным, но почему-то пропал аппетит.
— Он ведь тебя не обижает?
— Да нет, что ты. Я его едва вижу. Он, похоже, всё время на работе.
— Хм, может оно и к лучшему.
— Ты о чём?
— Помнишь, в прошлый раз ты мне рассказала о его приступе и как потом ты забыла, что происходило вечером. Будто память отшибло?
— Ну да, помню, — Вика слегка нахмурилась. Если честно, она уже забыла об этом, ведь этот вечер был пустым и ничего незначащим, нечего тут даже обсуждать.
— Есть у меня кое-какие мысли. Твой сосед, похоже, стал для твоей психики своеобразным триггером, который стирает нежелательные для тебя воспоминания.
— Что значит нежелательные?
— Это значит травмирующие.
Вика фыркнула и махнула рукой. Это всё бред. Она вернулась к своему десерту и доела, затем сделала несколько глотков кофе, пока весь лёд внутри не растаял и окончательно его не разбавил.
— Зря ты отмахиваешься, — Маша будто бы немного обиделась. На мгновение замолчала, в чём-то сомневаясь, но потом всё же решилась продолжить. — Ты помнишь, как мы снова стали общаться после встречи выпускников?
— Да, ты вроде бы мне позвонила и позвала куда-то. Кажется.
— А точней?
— Не знаю, в кафе что ли, или в ресторан, или… — Вика напряглась, силясь вспомнить детали, — не помню, точно. Куда-то позвала.
— Нет, Вик. Я тебе не звонила. Я тебе просто оставила свой номер и сказала, чтобы ты звонила и не забывала. Хотя я и не рассчитывала, что ты это сделаешь. Особенно спустя почти месяц.
— Да? — Вика немало удивилась. — Так это я тебе позвонила?
— Да, ты.
— Хм, этого я тоже почему-то не помню. А это так важно?
— В твоём случае да. Ты помнишь, откуда ты звонила?
— Откуда? Из дома или, может быть, с работы.
— Нет. Попробуй вспомнить, даже если не хочется.
— Ты странная, Маш, — Вика начинала нервничать, потому что в выражении лица подруги пропала вся её игривость и веселье.
— Попробуй, хоть что-то должно было остаться. Ты позвонила и позвала меня куда? Что ты хотела, чтобы я сделала?
Начинала болеть голова от одной только попытки вытащить из-под толстого слоя пыли эти воспоминания. Они же были незначительными, неважными. Кто помнит обычный рядовой день и звонок подруге да ещё в подробностях, куда и зачем позвали?
— Да не знаю, я. Хватит меня мучить.
Маша, которая подалась до этого вперёд, мягко откинулась на спинку стула, медленно сделала глоток кофе, будто опять внутренне споря с собой. Это Вика просто терпеть не могла в её поведении, эти многозначительные паузы.
— Ох, жалеть мне об этом ещё долго. Ты позвонила мне из больницы, Вик. И попросила тебя оттуда забрать.
— Я? Из больницы? Ты шутишь?
— Нет, не шучу. Думаю, спустя столько времени уже можно что-то и рассказать. На гипноз у меня всё равно силёнок не хватит.
— Зачем ещё гипноз?
— Затем, что тебе нужен настоящий специалист, а не такой как я, Вик. Чтобы покопаться в твоём прошлом, и оно тебя отпустило навсегда, а не до следующего приступа посттравматической амнезии.
— У меня нет никаких приступов, ты что-то путаешь.
Маша вздохнула и взяла Вику за руку.
— Ты была в больнице с сотрясением мозга, — начала она, — и с синяком на половину лица, который поставил тебе Ренат.
— Ренат не бил меня, — Вика отдёрнула руку. Её бывший был сволочью, но не настолько, просто токсичный манипулятор с невыносимым характером.
— Бил. И я думаю, не один раз, только ты этого тоже не помнишь. Потому что каждый раз придумывала ему оправдания и блокировала в своей голове каждый такой случай, чтобы защитить свою психику. Но в больницу ты попала не просто так. Ты помнишь, Игоря?
— Конечно, я помню Игоря, он приятель Рената, они вместе с ним куда-то там ходили, на тренировки вроде бы.
— И?
— И он часто бывал у нас дома в гостях, как и многие его друзья. Это было нормально, их всегда была целая толпа и он один из многих.
— Он был не как все, вспомни в чём.
Вика с усилием начала перебирать воспоминания о приятеле Игоре, всё ещё немного раздражаясь на настойчивость Маши. Перед внутренним взором всплывало лицо парня примерно их с Ренатом возраста, слегка вьющиеся волосы, легкомысленная улыбка, лёгкая щетина, которой он пытался придать себе более солидный вид. Но скорей всего, он просто подражал Ренату с желанием быть таким же красивым, популярным, желанным. Хотел, чтобы его заметили. Чтобы она его заметила. Вика начала вспоминать улыбки украдкой, пока Ренат не видит. Лёгкие незаметные прикосновения к её рукам, ладонь на талии, долгие разговоры по душам и лицо Игоря близко-близко, когда он хочет её поцеловать.
— Он за мной пытался ухаживать! — озвучила свою полудогадку-полувоспоминание Вика.
— Когда я приехала к тебе в больницу, ты там уже три дня лежала. На тебе лица не было, и ты не хотела видеть Рената. Он ушёл тогда злой, я с ним столкнулась в коридоре. Букетами пытался тебя задаривать, а ты его выставляла.
— А Игорь тут причём?
— А Игорь лежал на другом этаже. Избитый до состояния котлеты. Ты помнишь, что попросила меня сходить к нему и узнать, жив ли он? И я сходила.
— А я?
— А ты потом плакала и повторяла, что всё это из-за тебя.
И Вика будто снова услышала свой собственный голос, повторяющий по кругу одну и ту же фразу: «Это всё из-за меня, это всё из-за меня…».
— Почему же я ничего этого не помнила? Как такое может быть?
— Вик, я не настолько хороший специалист, чтобы ответить тебе на этот вопрос. Это особенность твоей психики, её защитный механизм. Ты стирала из своей памяти всё, что причиняло тебе такую сильную боль.
— Я и Игоря стерла, выходит?
— Полностью… как только вернулась к Ренату. И это для