И хоть сколько я не внушал себе, что так только лучше и правильней, и для Софы только в плюс сразу понять, что из себя представляют мужчины… Факта моего мудачества это не отменяло.

А еще тупой, ноющей тоски под грудной клеткой.

Словно бы в насмешку, мне вдруг до боли понадобилось перечитать каждую ее смску с присланными словечками, ярко-девчачьими стикерами, смешными и просто милыми картинками… Я как дурак, открывал перед сном все то, что прежде игнорировал и чувствовал, как расслабляются мышцы после тяжелого рабочего дня, когда я пересматриваю все присланное.

А действительно нужно было быть таким жестким?

Это в плюс, это правильно, все равно ничего у нас бы не вышло, она заслуживает не обманываться…

Но, все-таки, на кой черт быть таким грубым?

Вот такой диалог мое подсознание вело практически без моего участия и вообще на то разрешения. Я сам себе напоминал истеричную женщину, которая никак не может определиться с мнением, и злился еще больше, потому что одновременно был гадом и скучал по той, кого буквально втоптал в грязь.

Ее глаза на поллица, попытки прикрыться руками от едких слов, и ни одного упрека – хотя, видит вселенная, мне было бы легче, скажи она мне в ответ пару ласковых. Но сейчас в неуютной шкуре оказался я, и несмотря на занятость, мучился только одним вопросом – говорить ли с ней, когда я приеду?

Я бы хотел хотя бы просто извиниться, если б не догадывался, что это причинит ей лишь новую боль. Любое мое действие могло причинить ей боль – наверняка причинило бы – и лишь поэтому я сдерживался, и не набирал ее номер.

Возможно, теперь Софа не будет столь открытой, чтоб целовать кого-то с порога? Если это – цена моей ошибки, я готов платить ее.

- Приехал? – отвечает на мой вызов Березнев, и в его голосе даже больше обычного звучит усталость.

- Так точно, - закидываю сумку в угол прихожей, и прямо в верхней одежде иду в комнату, садясь на диван, - рапорт с утра будет у вас на столе.

- Хорошо. Отдыхай пока, обсудим все дела завтра.

Мне так и колетка спросить, ненавязчиво выяснить, как там дела у Софы. Но это Березнев – и не с его подозрительностью вдруг ни с того ни с чего интересоваться делами его дочери.

- Кстати, ты когда был на охране Софы, случайно не замечал, в каких местах она бывает кроме института? – неожиданно сам начинает нужную тему полковник, и я даже сажусь ровнее.

- Да нет, - как можно беззаботнее отвечаю, и тут же интересуюсь, - а что?

Молчание длиной в пять секунд – и это серьезней, чем я даже предполагал до этого.

- Да съехала она от меня.

Чего?!

Эта новость настолько неожиданна, что я вскакиваю на гудящие после длительной дороги ноги, и начинаю ходить по комнате. Что произошло за неполную неделю моего отсутствия?!

- Что случилось? Она в порядке?

- Да, насколько мне докладывают. – Отвечает полковник, не обращая внимания на мое волнение в голосе, - ее квартиру парни вычислили быстро, и присматривают за ней.

- Это хорошо.

- Да. Только по всему выходит, что она где-то работает, но никуда днем не ходит. А в ночное время охрану я снимал, так что…

- Софа что, работает где-то… По ночам?

- Вряд ли. Она не настолько безрассудна, чтоб посещать заведения ночью, я ей миллион раз говорил о последствиях. Но где же она тогда подрабатывает, я так и не понял.

Не настолько безрассудна? Софа?! Да что он вообще знает про собственную дочь?!

- Если будут проблемы – дайте мне знать. – С трудом прошу я, и мы прощаемся, я даже чересчур поспешно, чем следует.

А затем быстро набираю знакомый номер, в трубке которого раздаются длинные гудки.

Софа не отвечает.

Возможно потому, что не желает меня больше слышать, но для меня пустые гудки ее сотового достаточная причина для представления всех зверств, которые я сам лично наблюдал на девичьих делах. Если для Софы я нежелательная персона – пусть сама мне об этом скажет.

А пока я тупо хочу знать, что с ней все в порядке.

Я роюсь в телефонной книге, находя номер ее подруги, который пробил черт знает зачем еще после первой нашей ночи. Просто по опыту знаю, что в конспиративных делах номер лучших подруг – вещь необходимая, и набираю девчонке, которая сразу снимает трубку.

- Да, алло. Кто это?

- Это Роберт, - как можно спокойнее представляюсь я, и выхожу на балкон, подкуривая сигарету, - Софа не берет трубку, и ты сейчас же даешь мне адрес места работы, куда устроилась твоя подруга. В противном случае ты будешь лично виновна, если завтра ее тело найдут где-нибудь на свалке.

Жестко? Да.

Но блять я слишком на взводе, а девчонку на том конце провода не так уж сильно напугать.

- Секунду, - невозмутимо говорит она, и кладет трубку.

Я сжимаю телефон в руке, мысленно отсчитывая минуту, и когда Ася перезанивает, понимаю – случилась беда.

- С меня тоже не берет, - слегка взволнованно говорит она, и следом уже собранным тоном продолжает, - записывайте.

Софа

Ощущения холодного лезвия на коже – самое страшное, что я когда-либо чувствовала в своей жизни.

- Сиди тихо, и не вздумай рыпнуться, - ласково улыбается мне тот, на кого я случайно опрокинула пиво, и ведет ножом мне по шее, убирая оттуда пряди волос, - сейчас медленно поднимаешься, и идешь со мной в випку. Поняла? Умница.

Мы поднимаемся, и я ощущаю уже тычок острия в бок, и оглядываюсь в поисках помощи. Бесполезно – охрана смотрит вообще в другую сторону, а бармен и остальные официантки заняты своим делом.

- Ну! – торопит меня парень, и я с колотящемся сердцем замечаю, как в випку уже вошли трое его друзей.

Вип-комната для гостей – отдельно оплачиваемое удовольствие, и по правилам, туда не может никто зайти, пока один из посетителей не нажмет специальную кнопку-вызов на столе. В такой толкучке меня вряд ли схватятся скоро – а еще черта с два заметят, что увели с собой.

А за это время я даже представлять не хочу, что со мной сделают.

- Да ладно, киса, - вталкивают меня в випку, и тут же усаживают на диван, глядя пьяным, вседозволенным сальным взглядом, - пошалим немного и пойдешь дальше работать, да?

- Отпустите, - со страхом выдыхаю я, и пытаюсь ползти в угол мягкой скамьи, - ребят, серьезно, для вашего же блага, пустите – у меня отец полковник в полиции…

- Ага, точно, - ржет один, оборачиваясь к друзьям, и те поддерживают, рассаживаясь и пытаясь окружить меня за столом, - дочка полковника работает в ночном баре… Детка, обманывать нехорошо.