Юрик ждал недолго. Через десять минут после его прихода в замке входной двери повернулся ключ. Божеродов поспешно встал и даже вытянулся в струнку.

– Здравствуйте, Виктор Иванович, – поприветствовал он человека, вошедшего в комнату. Это был крепкий седоватый мужчина лет сорока с задумчивым, немного гипнотизирующим взглядом.

– Садись, садись, – махнул рукой Виктор Иванович. – Что ты как оловянный солдатик.

Юрик опустился на диван, стараясь, чтобы даже это движение выглядело четким и отработанным, как строевой прием. Вошедший, напротив, свободно расселся в кресле.

– Ну, как дела? – безразличным тоном спросил он. – Служишь?

– Все еще на испытательном сроке, – отрапортовал Божеродов. – Но нареканий от начальства нет.

– Спокойнее, Юра, спокойнее, – усмехнулся Виктор Иванович. – Ты ж не на параде. Учись разговаривать свободно, у нас не армия. Ты, случаем, «хвоста» не привел?

– Нет, я проверялся.

– Да? – последовала ироничная усмешка. – А как пивко пошло под сосиски? Животик не пучит?

– Вы за мной... – переменившись в лице, проговорил Юрик и запнулся, не найдя подходящего слова. Говорить «следили» он постеснялся.

– Наблюдали, – помог Виктор Иванович. – Так что «хвостов» за тобой нет, я лично видел. Ну, рассказывай.

– Вот. – Юрик достал из внутреннего кармана свернутые листы. – Здесь все отмечено: какие машины приезжали, какие люди заходили. Все, что я видел.

Виктор Иванович равнодушно пробежался глазами по записям, отбросил их на журнальный столик.

– Ты это здесь написал?

– Нет, у себя, – обеспокоенно ответил Юра.

– У себя? – как бы удивился собеседник. – А если бы у тебя их нашли?

Он взял листы и потряс перед лицом Юрика. Тот захлопал глазами.

– Н-нет, – пролепетал он. – Я прятал.

– Прятал? Ты, наверно, так же хорошо прятал, как сегодня от «хвоста» уходил, да?

Парень смущенно молчал.

– Ладно, забыли, – сухо произнес Виктор Иванович. – Вернее, я забыл, а ты в голову себе вбей – никаких бумажек! Никаких доказательств! Память тебе на что дана? Давай теперь рассказывай, что еще видел интересного.

– Там все интересно, и даже очень. – Юрик со значением поднял палец. – Я вам еще в прошлый раз говорил – там такие дела, что глаза на лоб полезут.

– Ну-ка, ну-ка... – поощрил его собеседник.

– Вчера опять привезли труп, – сказал Юрик, понижая голос. – Я сам помогал носилки с машины сгружать, простыня вся в крови...

– Постой, постой. – Виктор Иванович выставил ладонь, словно плотину. – Ты ему пульс проверял, сердце слушал, да?

– Кому?

– Ну, трупу этому.

– Нет. Зачем, если и так видно?

– Видно?!

Лицо мужчины едва заметно дернулось, словно он хотел ответить резко, но сдержался.

– Что еще? – спросил он.

Божеродов замялся. Казалось, внутри у него так и клокочет ценнейшая информация, которая просится наружу. Но промашка с трупом сдерживала порыв.

– Тот, которого я в ноябре засек, уже на ногах. Помните, я рассказывал – привезли мужика, вся башка всмятку. Уже ходит сам, правда, с палочкой. Что-то они там мудрят, честное слово. Я последние ночи в маленьком здании дежурил. Так вот видел: в подвале есть комната, там штук двадцать железных ящиков, все в проводах и лампочках. Кажется, они туда трупы бросают, а потом достают – уже здоровеньких. Я видал, как доставали, правда, всего секундочку...

Виктор Иванович слушал его, опустив глаза и прикрыв лицо ладонью. Он словно бы терпеливо ждал, когда закончится треп и начнется серьезный деловой разговор. Юрик этого не замечал. Наконец его собеседнику надоело ждать, и он поднял глаза.

– Слушай-ка, дружок, – сказал он таким тоном, что Божеродов моментально замолк и испуганно захлопал глазами. – Ты знаешь, в какой службе я работаю?

– Отдел экономической безопасности, – выговорил Юрик.

– Молодец, не забыл. А тебе напомнить, что меня интересует в связи с этой больницей? Я не поленюсь, скажу. Через эту контору проходят огромные валютные суммы. Там что ни день вьются иностранцы. У нас все основания считать, что администрация отмывает деньги и прячет их за границей. Разве я никогда не говорил этого?

– Так точно. Говорили.

– Говорили. Так вот, друг любезный, мы потратили массу сил, чтобы внедрить тебя в эту чертову больницу. Мы дали тебе конкретное задание. Если ты, кретин, начнешь строить из себя агента Малдера и спалишься на этом, я тебе яйца оторву. Ты слышишь меня?

Голос становился все более твердым и угрожающим. Юрик вжимал голову в плечи.

– Что ты узнал о финансах за все это время? Назови хоть один факт.

– Я в охране, – тихо проговорил Божеродов. – Я к финансам никакого отношения... Только когда в кассе зарплату получаю.

– Правильно. – Виктор Иванович сменил тон, голос его стал вкрадчивым. – А кто в кассе сидит?

– Танька. То есть это... Татьяна Гусева, кассир.

– Татьяна Гусева, молодая и, наверно, симпатичная девушка. Ну и что, ты не можешь позвать ее в кабак, напоить, потом болтом пощекотать так, чтоб она зарыдала? И поговорить аккуратно. Или лучше бухгалтера...

– Она столько получает, что сама кого хочешь в кабак позовет, – обиженно заметил Юрик.

– Слушай, я не понимаю – ты мужик или кто? Ты не умеешь баб уговаривать, тебя учить надо? На хрен ты тогда нужен?

Юрик выглядел окончательно сломленным, и Виктор Иванович смягчился:

– Ладно, не раскисай. Установку понял?

– Понял! – Глаза Божеродова моментально вспыхнули огнем преданности и готовности к чему угодно.

– Вот так. А про ожившие трупы будешь рассказывать бабушкам у себя во дворе, договорились?

– Я все-таки видел, – тихо проговорил Юрик.

– Что ты видел, мальчик? Как больного достали из ванны после процедур? Я понимаю, в районной поликлинике нет ничего, кроме педальной бормашины и касторки. А тут – аппаратура, дорогие лекарства. Естественно, ваши доктора могут побольше, чем бесплатная медицина. За такие деньги, что там крутятся, можно и мертвого поднять.

Он встал и быстрым движением переложил листы в карман пиджака.

– Ну, давай работай.

– Виктор Иванович... – Юрик пожал протянутую руку и заглянул собеседнику в глаза. – А насчет меня еще не решали?

Мужчина вздохнул, ненадолго задумался:

– Возможно, скоро освободится должность в комендантском взводе. Буду иметь в виду.

– В комендантском? – Божеродов не смог скрыть разочарования. – А на оперативную?