отдают предпочтение вербованным полкам: в них находились «самые храбрые и здоровые люди во всей армии», говорили они.

Особенно слабой стороной финских войск были частые побеги. Храбрость и выносливость считались традиционными качествами финских солдат, но тем не менее именно у них встречалась сильная охота при первом удобном случае покинуть знамена. Эта черта наблюдалась как среди финских солдат, несших гарнизонную службу в крепостях Прибалтийского края в XVI ст., так и среди солдат, сражавшихся за родину в армии Майделя и Любекера. Применение полной строгости закона к дезертирам не помогало. Один беглец эстерботнийского «сверхкомплекта» был повешен, а несколько других наказаны были тем, что их 9 раз погнали сквозь строй, тем не менее, пробеги продолжались.

Беглецы находили себе убежище у крестьян. Указывают даже на случаи, когда крестьяне с оружием в руках старались защищать их против правительственных чиновников.

Подлежащие власти Финляндии далеко не всегда были уверены в преданности крестьян Швеции. Когда Саволакс после падения Выборга сделался пограничным местом, то Любекер предупреждал, чтобы не обременяли эту область новыми налогами, ибо есть опасение, что «население может предаться неприятелю или же просто произвести восстание». Особенно не доверяли карелам, так как у них имелись поводы к неудовольствию против арендаторов в больших казенных участках этой области.

В самой Финляндии нельзя было найти офицеров и унтер-офицеров в достаточном количестве. Приходилось брать их из Ингерманландии, Эстляндии и Лифляндии. Это практиковалось и прежде. В течение последних десятилетий XVI столетия финские полки долгое время исполняли гарнизонную службу в крепостях Прибалтийских губерний. И среди их офицеров многие являлись уроженцами разных местностей к югу от Финского залива. На это достаточно указывают имена: Майдель, Армфельт, ф.-Рор, Доде, Дельвиг, Крузеншерна, Пересветов-Морат, Ребиндер и др. Некоторые офицеры, как например Иоган Шерншанц, в переписке с властями охотнее употребляют немецкий, чем шведский язык. В жалобах офицеров финского отряда указывалось на разорение их дворов в Прибалтийском крае.

Унтер-офицеры были обставлены еще хуже офицеров и даже хуже рядовых. Они редко, или почти никогда не получали своего денежного оклада.

Денежное жалованье вообще выдавалось крайне нерегулярно, и часто совсем не получалось военнослужащими.

Об общей сумме расхода на шведские войска, действовавшие на территории Финляндии, дают некоторое представление следующие цифры. Любекер считает, что стоимость содержания финских войск в течении 1707 г. обходилось в 356.812 дал. серебр. и по его расчету такая же сумма требовалась на 1708 г. В смете государственных доходов и расходов, которую представил Вреде 4 февраля 1708 г., видно, что содержание нюэнской или ниеншанцкой эскадры обходилось в 203.100 дал. сер., а содержания переведенного в Финляндию в 1707 г. саксонского войска — в 184.452 дал. сер.

Эти расходы не падали на одну Финляндию, ибо известно, что статс-контора из Стокгольма высылала огромные суммы для нужд войска в течение 1707—1708 гг.

Согласно королевского указа, люди дополнительных наборов, из которых составлялись, например, так называемые «трехлюдные» полки, предназначались исключительно для обороны окраины» и её берегов. — Но фактически этого обещания выполнить нельзя было. Войска Отто Веллингка, действовавшие в Прибалтийском крае, нуждались в подкреплении. Ближайшим местом, откуда возможно было его получить, являлась Финляндия. По просьбе Веллингка и королевскому указу перевезено было в Эстляндию столько трехлюдных войск, сколько могли выставить руты и рустгалты. В Нарвском бою несколько отрядов этих трехлюдных финских полков восприняли огненное крещение. Условия военного времени побуждали к подобным отступлениям от закона и обещаний. Самый созыв «трехлюдных» полков являлся противозаконным, но считался необходимым.

Делом обороны Финляндии надлежало ведать самому королю, ставшему во главе армии. Но Карл скоро заметил, что из Польши ему невозможно было руководить военными операциями на финской границе, почему пришлось предоставить полную свободу действия генерал-лейтенанту Майделю. Стокгольмская оборонительная комиссия могла распоряжаться ходом дела в Финляндии, и вначале она пыталась направлять его, но поняла всю неосновательность своего вмешательства и потому редко затрагивала стратегические вопросы. Тем не менее главнокомандующему приходилось считаться и с требованиями короля и с указаниями оборонительной комиссии. Затруднительность положения главнокомандующего становилась тем более ощутительной, что он не имел права голоса в гражданской администрации и часто на его напоминания и требования она отвечала обидным и вредным молчанием.

Бедствия и тягости войны довели Финляндию до полного истощения. Едва открылись военные действия, как Карл XII приказал во всем государстве увеличить численность армии. Помимо обыкновенно выставляемых поселенных частей, которые содержались рутами и рустгальтами, повелено было составить дополнительные, так называемые, трехлюдные (tremännings), «тременнингс» полки.

Увеличенная этим путем военная сила, выставленная населением Финляндии, составила уже в 1700 г. около 9.300 пехоты и 4.700 кавалерии, не считая вербованных полков (лейб-драгун, драгун Цеге (Zöge), пехоты Гастфера и др. — также составленных из финнов). В том же году эти войска были выведены в Эстляндию и Лифляндию, где они и оставались затем в распоряжении полковника Шлиппенбаха и Гастфера, и только часть вошла в состав армии короля, во время его похода в Польшу.

Естественно, что с продлением военных действий, полки требовали новых и новых пополнений и даже возобновлений. Были руты, которые с открытия войны дали до 12 человек. Чтобы исполнить требования короля, приходилось брать в солдаты значительное число собственников гейматов (hemmansegare), т. е. дворохозяев, так как они не находили взамен себя людей. Карл XII, вопреки основным принципам системы поселенных войск, стал прибегать к наборам, для удовлетворения все более и более возрастающей потребности в войсках. Но и они не в состоянии были пополнять убыли в армии, почему сформированы особые полки (tremänningsregementen) таким образом, что каждые три конных рустгальта (rusthåll) давали по одному всаднику с лошадью, а каждые три пеших руты (rote) по одному пехотинцу. Благодаря усиленным рекрутским наборам множество гейматов оставалось без обработки и вносилось в поземельную книгу в категорию skattevrak (опустевшие земли). Губернаторы делали все, что могли, дабы избежать этой меры, которая грозила превратить край в пустыню, но война требовала людей, а взять их было негде. В периоды особой опасности в прежнее время к оружию призывалось все население, способное носить оружие, и из него составлялся «landsstorm» или, как в Финляндии его называли, «nostofolk». Особой пользы эти неорганизованные отряды, конечно, принести не могли, но их созывом очень заметно увеличивалась тяжесть войны, порождая общее неудовольствие. В 1708 г. доносили из Финляндии, что половина всего Або-ского лена опустела, что большинство землевладельцев или бежало, или вступило в армию. Опасность, грозившая Выборгу весной 1710 г., повела к тому, что солдат стали набирать среди студентов Або и учащейся молодежи.

Какое громадное военное бремя