– Вам до Майкла не добраться.

– Я не ожидаю, что ты укажешь мне на уязвимые места. Да ты, вероятно, и не знаешь их. Тебе не положено. Зато мне положено. Расскажи как можно больше, и я пойму, где есть дыры в ограде.

Джейн достала из сумки блокнот и ручку. Ларкин тем временем быстро спускался со своего воображаемого трона на Олимпе, проникался жалостью к самому себе, вынужденно примеривая нищенское тряпье, его глаза заволокло пеленой скорби по потерянному статусу.

– Не важно, скажу я вам или нет, – так или иначе я буду мертв.

– Во втором случае – безусловно. Но когда это закончится, ты вернешься и станешь врать о том, что сказал мне. Ты вел себя геройски, да? Ты сообщил мне ложные сведения, ничего больше. А потом бежал.

Ларкина пробрала дрожь, хотя на фабрике стало теплее, чем прежде.

– Вы не знаете этих людей. Они собираются изменить мир и при этом заполучить такую власть, о которой никто даже не мечтал. На карту поставлено слишком многое… поставлено все! Поэтому они меня прихлопнут, зароют и помочатся на мою могилу. – С каждым взрывным согласным из его рта вырывались брызги слюны. – Они знают, на что способны вы, и знают меня, и тут доверие заканчивается. Я стал для них мусором. Эти люди не ведают жалости.

– Эти люди? Рэнди, послушай сам себя. Ты – один из них.

– Уже нет.

Теперь он почти не сдерживался, слезы обожгли его покрасневшие глаза, но, может быть, пот его был холодным в той же мере, что и едким. От него исходил запах гниющего засоленного мяса.

Ларкин был слишком плохим актером, чтобы притворяться, а значит, полное крушение самоуверенности было фактом. Жалкий, как сбитая машиной собака, он прищурился, вскинув голову к высокому грязному окну, словно больше никогда ему было не суждено увидеть солнце, а потом закрыл глаза, уронил голову и задрожал, стянутый путами.

Если он от отчаяния потеряет контроль над собой, от него будет мало проку. Джейн подтолкнула его слишком близко к краю пропасти, и он сломался. Надо было кинуть ему крохи надежды, ведь в обещание счастливого избавления он поверил бы.

– Я не могу дать тебе обратный билет. Ты не станешь нанокоролем, не будешь делать с покорными девушками в «Аспасии» все, что вздумается, не будешь повелевать толпой рабов. Но есть один способ сохранить тебе жизнь.

Он надолго задумался, потом спросил:

– Какой способ?

– Если я скажу тебе сейчас, если ты увидишь, что есть выход, ты начнешь снова играть со мной. И я не получу того, что мне надо. Единственный выход для тебя – рассказать мне о Д. Д. Майкле. А когда мы закончим – и в том случае, если я поверю каждому твоему слову, – ты получишь то, что надо тебе.

Она открыла блокнот, щелкнула авторучкой. Ларкин ответил на все вопросы о доме Д. Д. в Пало-Алто, и его ответы выглядели достаточно правдиво. А о квартире Майкла в Сан-Франциско, занимавшей весь девятый этаж десятиэтажного здания, он сказал так:

– Это настоящая крепость. Там он чувствует себя в полной безопасности. Да и как иначе? В этом здании его никто не достанет. Если попытаетесь подобраться к нему, то вмиг отправитесь на корм червям.

Когда Ларкин рассказал, что именно ожидает незваного гостя, Джейн точно знала, что он говорит правду: у него не хватило бы воображения, чтобы выдумать такие ужасы.

Джейн Хок не могла расстрелять камеры, наблюдающие за трафиком на всех важных перекрестках округа. Если бы понадобилось, Джейсон Драклоу в поисках ларкинского «Мерседеса S600» просмотрел бы все записи с главных развязок, вроде бульваров Уилшир и Санта-Моника, а также с ближайших выездов на шоссе, хотя на это ушло бы много времени.

Но был способ получше: кое-кто открыл для него черный ход в систему Агентства национальной безопасности. Теперь он имеет доступ к базе данных распознанных регистрационных знаков, которая пополняется с помощью полицейских машин и других государственных транспортных средств, оснащенных системами кругового обзора для считывания номеров. Эти данные передаются в центральный архив в автоматическом режиме, круглосуточно и ежедневно. Нужно только ввести номер «мерседеса» Ларкина и указать временной отрезок – скажем, от 7:00 до 8:00. Если «мерседес» в это время проезжал мимо какого-нибудь считывателя – а скорее всего, это случилось не раз, – Драклоу получит сведения о месте и времени опознавания номера, о том, двигалась машина или стояла, а если двигалась, то в каком направлении. Правда, конечный пункт назначения все равно останется загадкой.

Но главное, Джейсон уже имеет регистрационный знак и может определить регистрационный номер машины. После этого, пользуясь базой перекрестных ссылок, он получит уникальный код транспондера, который позволяет идентифицировать «мерседес» с орбиты при помощи сети спутников, обслуживающей его навигационную систему.

В этот момент возвращается Кэмми Ньютон, которая выполнила задание, а потом заглянула в любимую пекарню Джейсона за его офисом.

– Углеводное безумие! – сообщает она, открывая коробочку и показывая утренние сахарные булочки и пончики. Его любимые.

– Я вот-вот должен найти этот «мерседес», – говорит Джейсон, уставившийся в экран, точно бабулька со слезящимися глазами, чей взгляд прикован к игровому автомату в Вегасе. Кэмми кладет булочку на одну из салфеток, вложенных в коробочку, и тихонько подсовывает ее под правую руку детектива. Себе она берет выпечку не сразу – сидит в офисном кресле и с детским восхищением смотрит на Джейсона. Иногда его смущает такое восторженное отношение: в общем-то, он прекрасно осознает, что не заслуживает этого, но тем не менее всегда рад быть объектом поклонения.

– Лонг-Бич, – сообщает он. – Машина находится в Лонг-Бич, около гавани.

– Класс, – говорит Кэмми.

– Через минуту узнаю точное место.

– Супер, – говорит Кэмми. – Выше всех похвал.

– Да ерунда.

– Правда-правда. Ты просто супер.

– Ну, может, мини-супер.

– Без всяких «мини»! – не отступает Кэмми.

– Макси, – говорит он, и Кэмми, как и ожидал Джейсон, смеется.

Рэнди охватил зуд откровения. Он рассказывает все, что знает о Д. Д. Майкле, этом самоуверенном уроде, и ландшафт его мозга озаряется новым светом; нарастает возбуждение, которое он скрывает от нее.

Его откровение состоит в том, что объединение элит, стоящее за этим заговором, потерпит неудачу, о нем станет известно и эти люди либо предстанут перед правосудием, либо будут уничтожены взбешенной, охваченной ужасом толпой, которая взбунтуется с такой яростью, что дикая и кровавая Французская революция покажется мирной сменой власти.

До этого момента Рэнди горячо поддерживал планы этих людей, которые называют себя техноаркадцами и стремятся путем установления тотального контроля над обществом обеспечить изобилие и всеобщий порядок. Но он больше не из их числа. Теперь он все понимает. Он понимает.