Заметной особенностью патрулирования в Ла-Манше была необходимость бороться с сильным приливным течением. «Шноркель» усовершенствовался так медленно, что, сталкиваясь с противоположным течением, лодка ложилась на дно и пережидала, когда оно сменится. Другим результатом приливного напора было то, что нормальный метод обнаружения мин переставал срабатывать, и, чтобы обойти многочисленные вражеские минные поля в Ла-Манше, приходилось полагаться только на эхолот, на рвение команды – особенно боцмана – и на инстинкт командира. Но нервы это трепало основательно.

Когда шла вторая или третья неделя патрулирования, мы наткнулись на большой эскорт транспортов с войсками, а вслед за ними пошел огромный кортеж грузовых судов. Здесь приливное течение пришло нам на помощь, поскольку все вражеские средства поиска подлодок не срабатывали и в массе своей оказались бесполезными.

Борьба за выживание требовала изматывающих усилий. Чтобы оставаться незамеченными, приходилось подниматься под «шноркель» только по ночам, да и то всего на несколько часов. Запас свежего воздуха, который успевал попасть в лодку, должен был служить нам следующие двадцать четыре часа. В этот период побаловать себя горячим питьем и пищей мы могли, только когда дышали через «шноркель». Готовить, есть, пить, даже сидеть, а не лежать – все это требовало слишком большого расхода кислорода. «Всей команде по койкам!» – это был привычный приказ во время пребывания в море.

Мы проводили так много времени в лежачем положении, что мышцы ног ослабли, и мы стали страдать от болей в спине. Я никогда не видел, чтобы люди с таким энтузиазмом добровольно занимались физическими упражнениями (сгибание в коленях, глубокое дыхание и т. д.) – правда, лишь в те несколько часов, что дышали через «шноркель», и свежего воздуха хватало. Уровень углекислого газа, который, как предполагалось, не должен был превышать 3,5 процента, заставлял зашкаливать анализатор и, с точки зрения медицины, давно должен был прикончить всех нас.

Морское плавание под «шноркелем» дало нам пережить фантастические испытания. Когда по лодке гуляли потоки холодного воздуха, ее пронизывал сырой леденящий холод, и уши невыносимо болели от постоянных перепадов давления. Кроме того, у нас оставались лишь консервы, и мы давно забыли, что такое проблеск дневного света. Словом, порой нам казалось, что в этих незавидных условиях мы близки к консерво-неврозу. (По-немецки это звучит как Blechkrankheit или Blechkoller. В буквальном смысле слова это выражение военных лет означает «консервную болезнь». В случае с подводной лодкой она была вывана постоянным нервным напряжением вместе с не естественными условиями существования моряков.)

Но наконец четыре недели пребывания в море подошли к завершению. За два дня до прихода на базу радист передал мне пойманное им сообщение об июльском заговоре и покушении на Гитлера. Но оно нас как-то не взволновало, да и вообще в то время мы думали лишь о том, что самое тяжелое патрулирование из всех скоро завершится.

Месяц под водой – это очень долго, и мы начали это осознавать, лишь когда живыми вернулись на базу. Каждый член экипажа потерял в среднем до двадцати фунтов веса. Но мы выжили, и на пирсе уже собрался внушительный комитет по встрече.

И теперь все осталось в прошлом: и моя бурная ссора с адмиралом, и забытое кодовое слово, и июльский заговор, и патрулирование. Скоро к нам, лучась улыбками, прибыл сам адмирал и сказал, как хорошо все мы выглядим. Вот началась и раздача медалей. Поздравления, даже от Хлыста-Винтера, дождем посыпались на нас со всех сторон. Такова была война.

НЕМЕЦКИЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ

Август 1943 года – май 1945 года

В течение всей войны немецкое военно-морское командование прилагало отчаянные усилия, чтобы нанести максимальный урон морским линиям вражеских коммуникаций. Даже еще до Пёрл-Харбора торговые рейдеры с грузами союзников и крейсера поддержки не чувствовали себя в безопасности и в самых отдаленных уголках океанов. После того как Япония вступила в войну, подводные лодки получили возможность расширить масштабы своих операций, и, когда японцы за несколько месяцев стремительным броском захватили Бирму, Сиам, Индонезию и большинство стратегически важных островов в восточной части Тихого океана, Германия обратилась к японскому правительству с предложением встретиться и обсудить необходимые мероприятия.

Тем не менее встреча состоялась лишь в начале 1943 года, когда японцы начали испытывать растущее давление англо-американских военно-морских сил. Лишь тогда они согласились на использование немецких подлодок на Дальнем Востоке.

Первые четыре подводные лодки были посланы на Дальний Восток в мае 1943 года. В ходе рандеву с «Шарлоттой Шлиман» к юго-востоку от Мадагаскара они заправились топливом, взяли на борт припасы, после чего проследовали к Пенангу, куда пришли как группа Монсуна. Первой в августе прибыла «U-178». Пятая лодка класса IXC наконец пришла в Японию как дар японскому правительству.

В конце 1943 года и в 1944 году транспортировка грузов между Германией и Японией осуществлялась подводными лодками. Последняя группа надводных кораблей, сделавшая попытку прорвать блокаду, вышла в Тихий океан осенью 1943 года. Из них только одному, «Осорно», удалось добраться до западного берега Франции с грузом в 8 тысяч тонн.

Дальневосточные базы подводных лодок в основном были на самообеспечении, и немецкий штаб вел непрестанную борьбу с противодействием низшего японского чиновничества. Большинство его представителей были родом из крестьян, у которых укоренились идеи и обычаи их островной страны. Лишь среди старших офицеров и чиновников, происходивших из древних самурайских сословий, можно было найти понимание, что необходимо проложить мост между европейскими и западными концепциями и путями мышления.

Так что немцы были предоставлены сами себе. Они приобрели большую, в 4400 акров, плантацию и, возделав ее с помощью японских рабочих, вырастили на ней овощи, столь необходимые для немецких желудков. На плантации производилось разнообразные консервированные продукты, включая и хлеб, которые упаковывались в непроницаемые жестяные контейнеры. Затем они на подводных лодках отправлялись в Германию, обеспечивая команды питанием; таким же образом германская промышленность получала и ценное сырье.

Всего во время войны на Дальнем Востоке действовала сорок одна подводная лодка (тридцать шесть немецких и пять итальянских). Из них тридцать погибли, пять были переданы японцам, две по пути обратно в Германию попали в руки союзников и лишь четыре наконец вернулись домой. Самое большое количество лодок, одновременно действовавших на Дальнем Востоке, равнялось одиннадцати.

Несмотря на большое количество подводных лодок, уничтоженных в Индийском и Тихом океанах, им удалось потопить сто сорок девять судов общим объемом в 925 042 регистровых тонн.

ТЕХНИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

Май 1945 года

Имеет смысл упомянуть технические проекты, которые к маю 1945 года были на различных стадиях завершения. И если бы не поражение, Германия вступила бы в пятую фазу подводной войны с немалыми шансами на успех.