12 февраля 1938 года на встрече в Бертехсгадене с австрийским канцлером фон Шушингом Гитлер выдвинул ультиматум: Шушинг должен был назначить министром внутренних дел А.Зейсс-Инкварта, военным министром — генерала Э.Глайзе фон Хорстенау, министром финансов — Г.Фишбека. Далее снять запрет с нацистской партии и утвердить вступление австрийской НСДАП в Патриотический фронт. Шушинг принял все условия. Однако, пытаясь закрепить независимость страны, он объявил 13 марта 1938 года днем проведения плебисцита по вопросу об Австрии. Гитлер потребовал отмены плебисцита и замены Шушинга Зейс-Инквартом. 11 марта Шушинг вышел в отставку, а в ночь на 12 марта германские войска вошли в Австрию и без всякого сопротивления установили контроль над ее территорией.

При общем ликовании местного населения пограничной Австрии немецкие подразделения вошли туда 12 марта 1938 года. Теперь она называлась «Остмарка» немецкого государства, как была определена «Законом о воссоединении Австрии с Германией» от 13 марта 1938 года.

Уже в середине марта венское отделение гестапо по указу Гейдриха получило статус главного учреждения гестапо в Австрии.

Кроме того, инспектор охранной полиции и общей полиции назначался в соответствии со структурой «старой империи». Сначала Гиммлер вменил Генриху Мюллеру исполнение обязанностей инспектора охранной полиции в Австрии, а самым первым его сотрудником стал Франц Йозеф Хубер. Когда Мюллер вернулся летом 1938 г. в центральное управление гестапо в Берлин, он назначил Эрнста Кальтенбруннера «государственным секретарем службы безопасности в Австрии».

Хотя в 1934 — 1935 гг. нацистская партия была в Австрии запрещена по обвинению в государственной измене, в 1937 г. по инициативе Гиммлера Кальтенбруннер возглавил нелегальную австрийскую СС. Теперь он занял более высокое положение в СС и стал шефом полиции «Дунай» в Вене. С 1941 г. Кальтенбруннер — группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции. До конца войны он отправил в лагеря смерти тысячи евреев.

Под наблюдение Кальтенбруннера в конце 1938 г. было взято семь бывших австрийских местных «стапо», внутреннюю структуру которых берлинское гестапо преобразовало по разработанному им на региональном уровне плану. В соответствии с требованиями НСДАП она строилась по образцу «старого рейха». 80 — 85 % сотрудников гестапо с октября 1938 по апрель 1942 г. после «аншлюса» были рекрутированы в местный персонал. Лишь примерно 5 % прибыли из местной полиции, причем их доля за 1942 — 1945 гг. поднялась всего на 15 — 20 процентов. При приеме новых полицейских их заставляли следовать обычаям и порядкам, принятым в «старом рейхе». Число «С» и «П» людей в «Остмарке» постоянно росло. Доносчиков стало так много, что для рассмотрения их материалов просто не хватало сил.

Уже в середине марта венское отделение гестапо по указу Гейдриха получило статус главного учреждения гестапо в Австрии.

Венское гестапо в течение осени 1938 года уже начало сомневаться, не следует ли затормозить их распространение, ибо даже генеральный прокурор посчитал, что эти доносы, большая часть которых оказывались ложными, могли стать просто вредными для государства.

Впоследствии он согласился, что в будущем нужно передавать на рассмотрение судов только те случаи, которые содержали опасные угрозы для государства и грубые выпады по адресу Гитлера, а также руководителей нацистских функционеров. Все остальные направлялись в охранную полицию, которая отделывалась либо предостережением, либо вовсе не принимала доносы во внимание на основе их незначительности. Уже по прошествии какого-то времени гестапо удавалось уничтожать организации политических противников и терроризировать всех других предполагаемых оппонентов. Региональные руководящие нацистские кадры ускоряли также «еврейский вопрос» самым радикальным способом. Создавались новые формы управления, позволявшие усиленно форсировать выезд евреев из страны.

Заключенные концлагеря Маутхаузен приветствуют офицера СС

После публикации «Нюрнбергских законов» в центре интересов национал-социалистской «еврейской политики» была эмиграция людей этой национальности. Чтобы форсировать выезд евреев, между сентябрем 1935 года и серединой 1938 года издавались буквально сотни законов и юридических инструкций, которые ускоряли «ариизацию», усиленно вытесняя евреев из экономики. Многие государства отказывались принимать у себя большое количество евреев. К этому добавилось еще и «присоединение» Австрии, из которой примерно 200 000 евреев имели местожительство еще и в империи. Так как не хватало валюты, изгнание зажиточных евреев рассматривалось довольно проблематично. Таким образом, массовый выезд был предусмотрен большей частью для неимущих евреев. Чтобы обеспечить командировочные расходы, заинтересованные лица нуждались в соответствующих денежных средствах. Адольф Эйхман, с 1934 года занимавший должность при службе безопасности, добивался в Берлине распространения бюрократического «Закона гестапо о евреях» на Австрию, чтобы взять под контроль верхушкой СД узаконенные еврейские организации. Адольф Эйхман родился 19 марта 1906 года в Золингене. Несколько лет он жил в Австрии. Там Эйхман в 1932 году стал членом НСДАП и СС. После запрета партии в 1933 году он переселился в Мюнхен и некоторое время служил охранником в концентрационном лагере Дахау, где получил военное образование. Позднее вошел в свиту Гиммлера в Берлине.

В 1938 году Эйхман с энтузиазмом приступил к вопросу изгнания евреев в Вене, а в 1939 году — и во всем германском государстве. В 1940 году он стал автором «Закона гестапо о евреях» и в своей немаловажной должности как протоколист принимал участие в составе делегации СС в пользовавшейся дурной славой конференции в Ванзее в январе 1942 года, где утверждалось так называемое «окончательное решение еврейского вопроса». Согласно этому проекту, намечалась (и наступила впоследствии) организованная массовая высылка и уничтожение евреев в концентрационных лагерях смерти.

После «присоединения» Австрии имперский комиссар Йозеф Бюркель 26 августа 1938 года организовал «Центральное отделение для еврейской эмиграции» в Австрии, где собрались под одной крышей все компетентные в еврейском вопросе органы власти. Общее руководство отделением осуществлял Эйхман. Из Берлина он вновь отправился в Вену, где без промедления включился в работу. Сначала депортация осуществлялась в австрийской столице, а затем квоты для высылки евреев были установлены для еврейских общин всей страны. Буквально в течение нескольких часов эти квоты были доведены до всех евреев. Они должны быть выселены из «Великой Германии» в течение двух недель. Упомянутая проблема командировочных расходов была кардинально решена Эйхманом. Для выезда неимущие евреи получали субсидии из фонда, который создавали имущие евреи. Средства поступали также от иностранных благотворительных организаций. В течение восьми месяцев 45 000 евреев покинули страну. Эйхман «оказался на своем месте». Для национал-социалистов энергия Эйхмана дала такой большой эффект, что Геринг в 1939 году посчитал ее основой для процветания «Великой Германии». Сначала ведение дел «Центрального отделения для еврейской эмиграции» с местонахождением в Берлине поручили Генриху Мюллеру, а затем в октябре 1939 года Эйхман взял в свои руки все нити этой организации, объединив ее позже с по-новому созданной имперской охранной службой. После занятия протектората «Богемии и Моравии» в июле 1939 года созданное «Центральное отделение для еврейской эмиграции» в Праге было подчинено, как и в Вене, Берлинскому центру.