— Ну, он по крайней мере здесь.

Подбоченясь одной рукой, Ганнес протянул другую.

— Уплати, будь так добр.

Карл похлопал по кошелю.

— У меня нет столько с собой.

Надо ли им вообще плыть на Ганнесовой лоханке? Может, стоит подождать другого судна?

Нет. Ожидание может затянуться — а если он пошлет Ганнеса подальше, капитан вполне может дать знать куда надо, что здесь человек, объявленный Пандатавэем в розыск, на голове которого можно неплохо подзаработать. То, что Ганнес именно так и сделает, вытекало из невообразимо высокой платы за проезд.

Развязав кошель, Карл вынул шесть золотых.

— Это — задаток; остальное получишь при отплытии.

— Согласен. Тогда и увидимся.

Карл совсем уже было повернулся, чтобы уйти, но Ганнес окликнул его.

Стоп.

— Ты ни о чем не забыл? — спросил капитан.

— Что?

Ганнес показал на Карлов меч.

— Думаю, все же стоит кое в чем поклясться. И, пожалуйста, на мече. Если, конечно, хочешь уплыть.

Карл колебался.

— Не такой уж это плохой кораблик, — заметил Ганнес. — Остойчивый и быстрый.

— Разумеется. — Карл медленно вытащил меч, уравновесил его на ладони.

Надо покончить и с этим. А то он еще начнет меня убеждать, что лоханка сможет добежать до Кесселя за три часа.

Армин, подавляя дрожь, вцепился в одну из десяти прикрепленных к пирсу веревочных лестниц.

Была поздняя ночь, и с Киррика тянуло холодом, но холод и тьма служили хорошим укрытием Армину и его десятку воинов. Несколько часов ушло у него, чтобы решить — скольких воинов взять ему с собой с «Плети». Слишком малым отрядом Куллинана и его друзей не захватить; слишком большим — не устроить засаду. Элемент внезапности всегда давал большое преимущество, а Армин считал необходимым пользоваться любым преимуществом.

Десять человек было именно то, что надо: достаточно, чтобы одолеть Куллинана и его отряд, и не слишком много, чтобы нельзя было спрятаться.

Надо было иметь весьма острый глаз, чтобы заметить их головы и несколько футов веревки, притулившихся сбоку причала. Высокий, прочный, твердого дерева причал вздымался над черной водой почти на три головы.

Близ корабля по дереву шлепали сандалии и перекликались, отдавая приказы, голоса: «Бородавочник» готовился отойти.

Армина толкнул Игераль, висящий на ближней к нему лестнице.

— Может, посмотришь еще раз в тот шар? — прошипел он. — Или боишься? — Он потряс головой, прочищая от воды глаза и длинные заостренные уши.

Армин оскалился. От проклятого эльфа было больше неприятностей, чем пользы. Игераль был старшим подмастерьем добрых двадцать лет и не скрывал неприязни к Армину из-за его продвижения в мастера.

Не то чтобы у гильдмастера Ирина был выбор. Он не мог поставить Армина над старшими подмастерьями, не повысив его, а это дело, совершенно очевидно, было бы провалено, будь под началом Армина младшие подмастерья и ученики.

Возможно, Игераль и другие приняли бы это. Но гильдмастер пошел дальше: пытаясь избежать конфликта, он объявил свою волю касательно Армина в Мастерском Послании. Обычно это решало дело. Гильдмастер Ирин был известен скупостью на похвалу.

На сей раз это не решило ничего. Деяние Ирина возымело обратный эффект и только разожгло недовольство подмастерьев. В частности — Игераля.

— Надо было дождаться их в море, — продолжал Игераль, — а не плыть сюда, как стае силков.

— Заткнись. Хочешь, чтобы нас услыхали?

Игераль нес чушь. В морском бою было бы невозможно захватить Карла Куллинана живым. Похищение — единственный выход.

А вот в первой идее Игераля смысл был. Очень осторожно Армин вытянул привязанный к лестнице плавающий свиной пузырь и достал упакованный в сетчатый кошель шар — тот самый, что дал ему Вентхол.

— Свет! — прошипел он.

Игераль вытащил нож и сложил ладони чашечкой, чтобы яркий свет не просочился сквозь доски причала. Тирен, маг с «Плети», отказался помочь Армину ловить Куллинана, сказав, что в его договор входит только нейтрализация мелких колдунов во время набегов, но — за отдельную плату — согласился зачаровать клинок, чтобы тот светился.

Плавающий в желтоватом масле палец безошибочно указывал на город — на Карла Куллинана.

Вперя взгляд в палец, Армин ждал.

Убийственно медленно тот шевельнулся… поворотился… и замер параллельно причалу.

Выхватывая клинок и знаком приказывая Игералю сделать то же, Армин метнулся с лестницы.

Палец был точен, как игла компаса. Карл Куллинан приближался к пристани. Он был там — во тьме Эвенора. Уже близко.

— Он близко.

Армин подергал сетку — убедиться, что шар в безопасности, проверил и тонкий шпагат, которым сфера была привязана к пузырю. Узлы были крепкими; Армин выпустил шар, и тот нырнул под воду. Армин кивнул остальным.

— По моему знаку — вперед! — прошептал он. — И помните: поубивайте хоть всех, но Карл Куллинан мне нужен живым! А ты, Игераль, — спрячь этот нож.

— Сейчас, — улыбнулся тот. — Сейчас.

У начала пирса Карл вытянул руку и соскользнул с седла Морковки.

— Рафф, Пиратка когда-нибудь бывала на корабле? Юноша помотал головой:

— Нет.

Белая кобыла фыркала и, когда Рафф попытался ее вести, заартачилась, приседая на задние ноги и натягивая повод. Держа его левой рукой, юноша правой похлопал лошадь по шее.

— Что-то она упрямится… Прости, Карл.

— Не извиняйся, Рафф. Ты неплохо управляешься с лошадьми.

Рафф горделиво выпрямился.

Карл подавил довольный смешок. Простое одобрение творило с мальчишкой сущие чудеса. При всех своих прекрасных качествах Жерр Фурнаэль, очевидно, не баловал сыновей похвалой.

Карл попытался успокоить Пиратку, но кобыла, фыркнув, едва не цапнула его за руку.

Похоже, будет проще продать других лошадей, чем грузить их на борт. С Морковкой забот не будет — но вот упрямство Пиратки может им здорово помешать.

Плеча Карла коснулся Чак.

— Ты позволишь?..

— Действуй.

Маленький воин полез в мешок и извлек тряпицу. Быстрым движением он набросил ее на голову Пиратки и затянул — вышло что-то вроде повязки на глаза. Лошадь ослепла.

Это подействовало. Пиратка успокоилась мгновенно — словно кто-то повернул выключатель.

Фиалт забросил мешок за спину.

— Ведите лошадей посередине. Будет возможность маневра, если они станут метаться.