Заметив это, маршал Каногор придержал коня и когда разошедшиеся молодчики поравнялись с ним — влепил Микорсу звонкую затрещину. Если бы маршал не снял предварительно латную рукавицу — таким ударом он скорее всего убил бы повесу на месте, но даже так — голой рукой — он сшиб юнца наземь. Микорс с воплями и бранью принялся возиться в грязи. Наконец он с трудом поднялся, весь забрызганный грязью, с окровавленным лицом. Кто-то из приятелей придержал за повод его коня. А маршал тем временем вновь уставился в упор на принца. Юные товарищи Велитиана сгрудились за спиной своего предводителя. За спиной маршала позвякивали кольчуги его людей… Пауза затянулась… Принц с трудом выдерживал тяжелый взгляд… Наконец Каногор тихо проговорил:

— Как вы думаете, ваше высочество, почему удар, предназначенный вам, достался этому дуралею? Что удержало меня?

— Не знаю, — так же тихо прошипел принц, чувствуя как кровь отливает от щек.

— Я тоже… — сообщил маршал.

Когда Каногор вновь возглавил шествие и повел свою железную колонну к Валлахалу, принц довольно громко буркнул, обращаясь к перепачканному Микорсу и прочим:

— Они, кажется решили, что я буду плясать под их дудку… Поглядим… Нынче же ночью!..

Граф Гезнур, из рассеченной ноги которого струилась кровь, закричал своим людям:

— Все ко мне! Не рассеиваться, отбиваться вместе!

Вокруг всадников образовался круг из двадцати зловещих черных фигур, не спеша надвигавшихся на гевцев. Демон с вампирессой были по-прежнему отрезаны от всадников прежними противниками.

Ингви подхватил Ннаонну за руку и рывком поставил на ноги:

— Не смей больше от меня отходить!

— Ингви, я…

— После!.. — на них вновь надвинулись черные воины и Ингви стало некогда, ему пришлось отбиваться от подступающих врагов.

Двигались эти воины, пожалуй, слишком медленно, но зато их очень трудно было убить. Ингви попытался обезглавить одного из них, неосторожно сунувшегося к демону — но Черная Молния лишь звякнула по стальному ошейнику. От могучего удара колдовского клинка черный воин отлетел на несколько метров, кувыркаясь… Но как ни в чем не бывало поднялся — и вновь занеся оружие, двинулся занять место в строю… Тогда демон избрал другую тактику и попытался рубить врагам руки. Ннаонна, подобрав свой меч, старалась держаться у него за спиной. Шаг за шагом они пробились к гевцам, которые крутились на перепуганных конях, стараясь не подпускать странных противников вплотную…

На гребне холма показалась голова пешей колонны — несколько гевцев одновременно испустили радостные вопли, это приближались наемники. Когда дозорные доложили о появлении нового отряда диковинных солдат, Никлис и Ромперт решили вести своих людей на выручку графу. Воины в черном перестроились. Большая часть двинулась прочь, а несколько — как потом выяснилось, наиболее пострадавшие в схватке — развернувшись редкой цепочкой, преградили солдатам путь. Конники графа и наемники кинулись на них, окружили и почти мгновенно изрубили на куски. Преследовать ушедших никому не хотелось — даже когда выяснилось, что черные утащили с собой того латника, что был выбит из седла в начале схватки… Скорее всего парень был уже мертв, но один из его приятелей утверждал, что видел, как тот пошевелился после падения… Кроме пропавшего латника убито было еще шестеро солдат из отряда Ромперта, а уж раны получили десятка два… Показная медлительность странных противников сыграла злую шутку с наемниками. Они, бывалые солдаты, точно знали когда их удары должны если не сразить — то по крайней мере огорошить противника, а с черными все было иначе — они легко переносили боль, их не лишала боеспособности рана в самую, казалось бы жизненно важную точку. Они мгновенно наносили ответные удары…

Вызвали удивление и доспехи этих необычных воинов — кольчуги из крупных колец, не спасающие от колотых ран, невиданные решетчатые латы… А еще широкие черные плащи и страшноватые черные же маски — и то, и другое не имеющее никакой практической цели, а служащее, очевидно, лишь для запугивания врага.

Когда безымянный палач перевязал рану Гезнура, тот, хромая, приблизился к груде вяло шевелящихся поверженных противников и принялся осматривать их снаряжение. Палач сковырнул с одного из врагов маску — и хмыкнул. Разумеется, это был зомби. Такой же, как и тот — из подвала Акенра, но в гораздо лучшем состоянии… К графу подошел Ингви, на его руку опиралась Ннаонна. Девушка была довольно сильно избита и ушиблась при падении с лошади, так что теперь старалась жалобными стонами вызвать у демона сочувствие. Она знала, что виновата.

Взглянув в лицо сраженного зомби, Ингви кивнул:

— Ага… Так я и предполагал.

— Естественно, — буркнул Гезнур, — а что скажете об этих странных доспехах?

— Устрашающее снаряжение, которое, тем не менее легко пробить… Решетки, крупные кольца…

— С позволения ваших милостей, — вмешался палач, — я замечу, что такие доспехи не спасут от колющих ударов, но предохранят живого мертвеца от расчленения, коим единственно и можно его одолеть.

— Верно, — согласился Ингви, — а вот шея прикрыта стальной пластиной, усиленной магией. Так защищена самая уязвимая часть тела неупокоенного. Кстати, их оружие, пожалуй, тоже снабжено какими-то чарами. Я проверю чуть позже…

— То-то он смог рассечь мои латы, — буркнул граф и тут же обеспокоился, — кстати, я прошу вас проверить не откладывая. Может лезвие было отравлено… Или еще что-то в этом роде.

— Вряд ли… Но я проверю. А что вы предполагаете делать теперь?

— Гангмар возьми… Даже не знаю… Вместо одного случайного живого мертвеца — целое войско.

— Вот именно. Кстати, палач предупреждал вас — тот мертвец был свежим. Ну, тот, что в Акенре…

Палач скромно потупился. Граф буркнул что-то неразборчивое.

— И все же, — повторил Ингви, — каковы дальнейшие планы?

— Мне надо подумать… Пока что расположимся лагерем прямо здесь. Это место ничем не хуже любого другого, а у нас много раненных — им надо помочь. И проверьте же, Гангмар возьми, чары на этих лезвиях…

* * *

А поутру они неизбежно проснулись

Не простудились, не замарались

Называли вещи своими именами

Сеяли доброе, разумное, вечное

Все посеяли, все назвали

Кушать подано честь по чести

На первое были плоды просвещения

На второе — кровавые мальчики…

Егор Летов

Ннаонна попросила меня проводить ее к озерку, находящемуся в стороне от лагеря, за поросшим темной травкой бугром — ей хотелось ополоснуться, промыть раны и ушибы… Я кивнул и молча пошел следом за вампирессой. На берегу девушка сбросила сапоги, доспехи, пропахшую потом куртку и с наслаждением стала плескаться, зайдя по колено в черную воду… Я бы сам присоединился к ней, но чувствовал, что не в силах встать… Эта схватка с неупокоенными далась мне нелегко — так что я устроился на неизменной груде камней (такая здесь имеется у каждого черного озерка) и подставил лицо ласковому вечернему солнышку… Даже странно, что солнце здесь такое же, как и везде… Все прочее на землях Могнака другое — и вода черная, и трава какая-то темная… Страна траурного покоя.