– А… он тоже с тобой, наставник? – спросил Карвен.

– Он, я, ты… нам будет чем заняться, можешь мне поверить, – многообещающе промолвил Верген. – Допивай свое пиво, и пошли.

* * *

– У тебя вся морда в шрамах! – восклицаешь ты наконец, внимательно разглядев своего ученика. – Никогда не поверю, что ты заработал их просто на тренировке!

– В увольнении, – беспечно пожимает плечами гвардии сержант Карвен.

– Демоны меня раздери, я и позабыл про увольнения! – выталкивают твои губы.

Он улыбается и рассказывает. Собственно говоря, ничего такого особенного с ним не происходило. Разве что…

Проклятый мальчишка не шлялся по кабакам и девочкам, как ты в его возрасте. Он то и дело натыкался на графа Крэтторна, словно ему делать было нечего. Он, даже напившись до умопомрачения, умудрился на проклятого графа наткнуться! Может, и впрямь стоило с собой его взять, как он тогда просился? Ведь чудом же все обошлось. Это, конечно, проверка его боевых качеств, и еще какая, но к Запретным такие проверки!

А Йанор? Надежный как скала сержант Йанор? Который, захоти он того, был бы уже полковником? Напиться в компании юнца, сопляка, мальчишки, напиться до такой степени, чтоб под стол залезть. Нет, это решительно на него не похоже. А ведь случилось же… Заговор раскрыли? Раскрыватели… словно без них там некому было. Куда только служба безопасности смотрит? У нее всякие сержанты с новобранцами под ногами путаются, а она и довольна.

– Будь моя воля, я бы вообще запретил эти увольнения, – бормочешь ты.

– Как сержант сержанта я тебя очень хорошо понимаю, наставник, – ухмыляется в ответ этот сопляк. – Уж по крайней мере, рядовым их точно следует запретить. Это так разлагающе действует на воинский дух, ты себе представить не можешь… А сержантам… хм, ну не станем же мы сами себе что-то запрещать, верно? Мы ж не какие-нибудь пустоголовые новобранцы, мы – люди опытные, хорошо понимаем, что можно, чего нельзя… и всегда делаем только то, что приятно. Кстати, из-под того стола открывался изумительный вид… на девичьи ножки. Жаль, что там ни одной красотки не случилось. Сплошные господа офицеры. В сапогах, штанах… фу! Мне ни один не понравился. Эти армейские грубости тонкой и ранимой душе гвардейца просто непереносимы. А ножки были только куриные… в супе.

Это он так шутит, мерзавец. Улыбка шире колеса, на ушах повисла. Опытный он, видите ли…

А ведь в глубине души ты и впрямь надеялся, что он будет шляться по кабакам и девочкам, как ты в его возрасте…

Как ты в его возрасте?

Да, а чем же в его возрасте занимался ты?

Если на самом деле вспомнить. Все вспомнить, ничего не приукрашивая.

…весенняя трава под ногами, весеннее небо над головой, пьянящее ощущение молодости, силы, почти всемогущества, яркое радостное солнце и кувыркающаяся в его лучах чужая шпага. И твой собственный нахальный голос, произносящий весело и с насмешкой:

– Вы бы сперва шпагу в руках держать научились, господин!

…осень, почти зима, холодный ветер лезет под мундир, пытаясь хоть немного остудить разгоряченное тело, но у него не выходит, кажется, этот поединок длится целую вечность, резкий свист чужой шпаги, звон столкнувшихся клинков, боль в раненом плече, усталость, пот заливает глаза… ничего, не сдамся, чтоб я – да не победил? Шаг навстречу, сокращая дистанцию, взгляд в глаза, чтоб понял, чтоб шкурой почувствовал, что это не я, что это смерть явилась за ним, что это могила стучит в его двери… ага, струсил? А вот так? А потом так! И так!

– Ну что вы, господин, я никогда не убиваю людей в мокрых штанах… сходите, переоденьтесь, а то ведь простынете…

…дуло чужого пистолета смотрит прямо в лоб, оно кажется бездонным. Твой противник отличный стрелок, и ты знаешь это. Но… разве это повод не рисковать? Ведь жизнь такая длинная, такая бесконечная… разве она может оборваться вот так вот глупо? Да никогда! У тебя сегодня три свидания с тремя очаровательными красотками, и ни одна из них не сочтет смерть достаточным оправданием! Умереть сейчас? Вот еще! Два пальца одновременно тянут за спусковой крючок, а мыслями ты уже с первой из трех красоток. Ее глаза… губы… волосы… Два выстрела сливаются в один, чужая пуля разрывает тебе щеку, твоя собственная выбивает пистолет из рук противника. Пистолет отлетает ему в лицо. Кровь. На миг ты испытываешь досаду. Тебе кажется, что ты убил его, а ведь ты не хотел. Всего лишь проучить этого нахала. Не больше. Но нет, он садится, зажимая платком расквашенный нос. Ты достаешь свой платок. Вы оба обмениваетесь веселыми нахальными улыбками. Вокруг него суетятся секунданты, ты отталкиваешь своих.

– Ничего страшного, царапина.

Тебе есть что рассказывать своим девушкам!

…темнота, переулок, тени… тени в широких черных плащах и шляпах, надвинутых на самый нос. Трое спереди, еще двое неслышно крадутся следом.

– Не торопись, ты уже пришел.

– Вот как? – ситуация тебя забавляет. Им кажется, что пятеро на одного – это наверняка победа. Они еще многого не знают о жизни, эти несчастные. Увы, времени узнать у них уже не осталось. Ты не намерен оставлять жизнь таким подонкам, как эти пятеро. По их понятиям, ты сейчас должен ужасно испугаться, выхватить шпагу и постараться возможно дороже продать свою жизнь. Вместо этого ты бросаешься вперед, бросаешься, не выхватывая шпаги, столь стремительно, что они сами не успевают обнажить оружие. Ты хватаешь крайнего, ловишь его руку, уже потащившую из ножен клинок, а твоя голова с маху бьет его в лицо. Из-за обмякшего тела, выхватив наконец шпагу, ты поражаешь второго противника, перепрыгиваешь оба тела и расправляешься с третьим.

Двое оставшихся замирают в немом ошеломлении. Ситуация поменялась так резко и непредставимо, что до них только сейчас доходит, что они… в меньшинстве. Да, их двое, но ведь на самом-то деле их меньше! Они растерянно смотрят друг на друга, а потом бросаются прочь. Ночь прячет их самих вместе с их трусостью. Ты не бросаешься в погоню. Жизнь еще не научила тебя, что живых врагов за спиной не оставляют…

Ты внимательно смотришь на ухмыляющегося сопляка в гвардейской форме, гордо щеголяющего сержантскими знаками различия. Что же это выходит? По сравнению с тобой он – сама невинность? Тебе почему-то казалось, что, как всякий благовоспитанный господин на королевской службе, ты чинно проводил свое свободное время в кабаках и борделях. У тебя даже и на порядочных дам времени хватало. А то, что порядочными они оставались ровно до того времени, пока не запирались с тобой в своих роскошных спальнях, – так ведь не стихи же до рассвета читать, в самом-то деле? Это бы ладно, но ведь на поверку выходит, что ты то и дело рисковал своей драгоценной для государства шкурой, участвуя в самых идиотских дуэлях и впутываясь в самые дурацкие истории. И что тут удивительного, что твой ученик решил тебя в этом перещеголять? Он, по крайней мере, к Ильтару в гости ходит. Принц ему всякие разности интересные рассказывает. А ты – ходил ли ты в молодости по собственной воле… ну, хоть в библиотеку?