Во время затворничества я записывал сны и то, что выливалось из них (спонтанно, в состоянии бодрствования). Использовал ассоциативные упражнения: гулял, записывая позже мысли, возникшие, когда, например, дорогу мне перебежал олень, или когда я присел на камень и убил кусачую муху. Трепотня насчет «не-убийства», по-моему, полная чушь; я, когда вселился в хижину, первым делом смастерил себе из старой метелки мухобойку. Где проходит грань? Почему нельзя убивать комаров? Кусачих мух? Вшей? Ядовитых насекомых? Я лучше прихлопну бурого паука-отшельника, пока он меня не укусил. И с мухами я жилье делить не стану*. Вот вам и точка пересечения: Чудо Многоножки, которая исчезла, когда я замахнулся на нее кувалдой. Отличное чудо. Chapeau**, Трунгпа Ринпоче. Многоножка была всего полдюйма в длину, да и при таком климате они больше не вырастают. Размер – самое то; пусть бегает себе по комнате, убивать не стану. С другой стороны, многоножка длиной в три дюйма для меня уже мерзость! Дальше: паучок, плетущий сеть на окне – пусть живет. Но вот я слышу, как у меня над головой на полке что-то скребется. Зажигаю свечу и вижу: паук с брюшком в дюйм диаметром, бурый, между прочим. Может даже, бурый отшельник. Как бы там ни было, он слишком велик, дабы жить со мной по соседству. Хороший паук – мертвый паук; такой не спрыгнет мне на нос, пока я сплю.

* Существуют тантрические техники убийства насекомых при помощи мантр. Практикуется в местах обучения дхармы. «Убийство умом». – Примеч. автора.

** Шляпа (фр.), здесь «Молодец!» «Браво!» – Примеч.

Эссе «Дневник затворника» не линейно. Линейным оно было бы, если я, увидев сон в ночь на понедельник, утром бы записал его, во вторник повторил то же действие и так далее. Здесь же четверг и пятница могут вместе с понедельником (а творчество на основе сна – вместе со сном) сращиваться в матрице прошлого настоящего и будущего. Как в книге «Последние слова Голландца Шульца». Какие-то ассоциативные линии в «Последних словах» нельзя проследить обратно или даже просто угадать. Прочие легко относятся к реальным событиям из жизни самого Голландца. Структура такова, что человек будто смотрит фильм, составленный из прошлого настоящего и будущего, сна и фантазии, фильм, который читатель не видит напрямую, но может постичь через слова. Такова и структура данных записок.

Начнем со сна девятого августа 1975 года… «СЛОВА» Возможно женщины – это слова, и, как говорит Брайон Гайсин, первое слово было «Привет». Бог сделал Адаму анестезию, создал из его ребра Еву, а та и говорит: «Привет, Адам». Или вспомните, как Пэт Гарретт окружил лачугу, в которой прятались Билли Кид, Чарли Броудер и остальные. Чарли только вышел за порог поссать, как пуля калибра 30 пробила ему брюхо. Чарли отбросило в хижину, но Билли вложил ему пистолет в руку и вытолкал наружу, сказав: «Прежде чем умрешь, завали хотя бы одного». Чарли идет, шатается, мочится на ходу, харкает кровью, не в силах даже поднять руку с оружием, и Гарретт прекращает огонь. Чарли встает перед ним и лопочет: «Я только… я хочу…» и падает у ног Гарретта, обняв своего убийцу за колени. А Гарретт тихо отвечает: «Ну привет, Чарли».

Смерть это слово. Далее: ставролиты, каменные нерукотворные кресты, всегда использовали как средство для лечения солнечных ожогов, а на Венере, говорят, жарко. Слова могут и оберегать. Слова – это анаболик, вроде морфия. У меня был сон про доктора Дента, который вылечил меня от зависимости при помощи апоморфина.

Записки состоят из кусочков снов и поэзии, а еще ассоциаций; всех ассоциаций привести не смогу, вот лишь некоторые примеры. Я думал о Брэдбери Робинсоне, друге-англичанине, увлекавшемся христианским мистицизмом, думал о нем в тот момент, когда дорогу мне перебежал олень. Об испанских субтитрах в фильме «Расёмон». Лесоруб обманул стражу и стащил кольцо. И еще какой-то обдолбанный буддист сунул огнетушитель под керосиновую плитку. Я прямо вижу, как льется сплошным потоком горящая жидкость, пока кто-то пытается достать огнетушитель. Переложите огнетушитель в место поудобнее.

Дальше: надо посетить Кэмпбелла Далглиша по методу, изложенному в книге Монро «Путешествия вне тела». Инструкции таковы: посещать следует не человека, но место. То есть надо сосредоточиться на месте, в котором пребывает объект. Кэмпбелл живет на окраине города Конифер, что в Колорадо, а работает в Денвере. Так вот, во сне я оказался в доме на Вайоминг-стрит и сообразил, что это не тот дом, ведь мой дом находится на Денвер-стрит. Спустя несколько дней я попробовал посетить кое-кого другого, а именно – Джона, Д.К., который позднее – много позднее – побывал в городке Литтл-Америка в Вайоминге и послал мне оттуда открытку. Фишка в том, что путешествия вне тела происходят не в привычном нам временном измерении. То есть, когда ты вне тела, прошлое настоящее и будущее перестают существовать или скорее сливаются. Посему не ждите встречи с глазу на глаз с нужным вам человеком, так почти никогда не случается. Седьмого августа я покинул тело, желая посетить своего сына Билла в Санта-Круз, это в Калифорнии. Приснился Мадрид. Несколько лет назад в Танжере мне пригрезилось, будто мы с Биллом стоим на берегу и видим далекий взрыв. «А вот и Мадрид», – сказал тогда я. Санта-Круз – название испанское, а сама Калифорния когда-то принадлежала Испании. Из того сна у меня родилась динамичная шпионская история.

Вышел на контакте Джеймсом Грауэрхольцем. Избавился от болей в спине при помощи упражнений, которые он мне посоветовал. Контакт получился позднее и не напрямую: Джеймс связал со мной сон про секту фундаменталистов и встречу с мальчиком, предложившим: «Прокатимся на верблюде?» (В приложении я этот сон цитирую.) Мальчик в свою очередь попал в его сон после общения с другом по имени Кэмел. Данный эпизод показал, как можно пристроить пиратскую историю, над которой я работал, в роман «Города красной ночи». Причем именно в том месте, куда ее поместило издательство «Аркейд» при публикации. Отобрал отрывок и отправил его в «Аркейд» во время моего затворничества именно Джеймс.

На листе картона в туалете кто-то написал: «Как я могу доставить себе удовольствие, если меня нет?» Простите, юноша, но вы себя дурачите. Как же вас нет, если вы сами с собой разговариваете? «Я» подобно шоферу-шантажисту, владеющему всей вашей грязной подноготной, перевозит вас туда-сюда по линиям строк.

– Я иду с мечом судия? От меня так просто не избавишься.

Мне всегда казалось, что источник «Я» – в словах, внутреннем диалоге. Трунгпа – с некоторыми оговорками – со мной согласился, однако все равно не придал словам такого большого значения, как я. Дон Хуан, напротив, называет прекращение внутреннего диалога решающим шагом на пути к избавлению от предрассудочного «Я». «Сказки о Силе», страница двадцать два: «Основная цель магии – изменить наше представление о мире, но достичь этого можно, лишь прекратив внутренний диалог». Дабы остановить внутренний диалог, дон Хуан дает упражнение: следует ходить, слегка скосив глаза и глядя на горизонт, полусферу, ни на чем, собственно, взгляд не фокусируя*. Таким образом можно исчерпать внутренний диалог. К несчастью, во время своего затворничества я не читал «Сказки о Силе» и практиковать данную методу не мог. В городе, где река образов и слов не прерывается, такое упражнение выполнять не очень удобно.