больнице, такой аркан освоить смогут человек семь в настоящий момент. Матвей, у тебя, я надеюсь, нет никаких обязательств по нераспространению данных знаний, и ты сможешь нас ему обучить?

- Смогу. – Коротко ответил я.

В этот момент к нам в палату прибежала та самая Дашенька из нашего отделения.

- Борис Геннадьевич! Матвей Александрович! Там у главного входа какие-то люди пришли, сказали, что они из дворянского рода Медведевых, которые являются вассалами князя Волконского. Говорят, у них приказ вывезти медикаменты в другие больницы, их там не хватает. Дядя Семен попытался их остановить и потребовал документы для таких действий. В ответ они его избили, он в кровавой луже на первом этаже у входа лежит. Они к нему никого не пускают, а сами требуют главного здесь.

- Сколько их? – Спросил я, опережая Володина.

- Семеро. – Икнув, ответила медсетра.

- Мужчины? Женщины?

- Все мужчины, взрослые, в военной форме, но без шевронов, кобуры у каждого на поясах, у двоих сабли еще.

- Сажай пациентку в коляску и двигай за нами. – Сказал я и повернулся к Володину, - одному вам с ними лучше не разговаривать. Прибить могут. Опять же, государевы люди вахтера бы избивать не стали. Скорее всего, это просто мародеры.

- А что ты сможешь сделать, ты же с ней арканом связан? – Володин кивнул в сторону Великой Княжны.

- У меня еще и форма рыкаря есть. – Пожал я плечами, - иногда ее демонстрации достаточно, чтобы пыл у дураков остудить.

- А зачем принцессу в коляску-то, она же и здесь хорошо лежит? – Вклинилась в разговор Дашенька.

- Потому что принцесса находиться под действием аркана, построенного Матвеем Александровичем, и удаляться от нее больше чем на двадцать метров он не может, чтобы не нарушить работу аркана, Дарья. А сейчас марш за коляской, у тебя теперь есть персональный пациент, за которого ты несешь личную ответственность до момента, пока она не очнется. От Матвея Александровича более, чем на пятнадцать метров, не удаляться, понятно?

- Да, Борис Геннадьевич! – Дашенька вытянулась в струнку, словно на плацу, и мгновение спустя уже умчалась за креслом.

- Ну, давай сходим – посмотрим – поглядим, что за дворяне Медведевы к нам пожаловали… - Сказал Володин, когда спящая принцесса уже сидела в кресле по опекой Дашеньки.

* * * * *

Третья выкладка:

РИ, Санкт-Петербург, Городская больница Святого Георгия, фойе главного входа, 5 августа, 00.15

Вместе с Володиным я спустился на первый этаж, откуда доносились крики и ругань. Несколько мужских голосов, не стесняясь присутствующих поливали всех и вся вокруг отборнейшим великим и могучим русским матерным, пара женских голосов явно костерили обладателей мужских.

- Оставайся с пациенткой на лестничной площадке и не выходи. – Володин остановил Дашеньку вместе с креслом на лестнице и посмотрел на меня, - а ты не удаляешься дальше второго окна регистратуры, ты меня понял? Не хватало мне еще смерти венценосной особы в мою смену…

Я с усмешкой кивнул Володину, подмигнул Даше и вышел с лестничного пролета первым. Рядом со мной тут же пристроился и Борис Геннадьевич. Мы спокойно вышли в фойе наблюдая за странную картину.

Семеро крепких сбитых мужиков, четверо из которых являлись Одаренными, стояли напротив двух наших дам, не решаясь мимо них пройти. Одной оказалась Антонина Павловна, заведующая хозяйственной частью, а второй была Галина Валентиновна, заведующая столовой. Обеим дамам было глубоко за семьдесят, и так же глубоко им было на все требования этих странных мужиков. Правда, и мужики уже явно были на пределе. А где наш вахтер? А! Вон и дядя Семен лежит. Ну-ка, посмотрим… Жив, значит, выкарабкается… Этот старый лис три войны прошел в простой пехоте, а это я вам скажу ого-го! Удачлив, как черт! Ну, да ладно, куда-то меня мысли повели…

- Ты куда прешь-то?! Куда прешь?! – Галина Валентиновна, сжимая в правой руке огромную чугунную сковородку, заслонила половину прохода.

- Да он слепой, Галя! Прет на старших, даже не поздоровался! Ни воспитанием, ни уважением к старшим не наделен! И рожа кривая у него! Давай я ее шваброй подравняю! – Рядом с Галиной Валентиновной встала Антонина Павловна, сжимая в своих руках швабру с намотанной мокрой тряпкой.

- Уйдите обе, старые, иначе в палату здесь же и сляжете! – Рявкнул стоящий перед ними мужчина.

Я повнимательней рассмотрел лицо. А оно и в правду кривое! Бледное узкое лицо с желтоватыми белками глаз. Волосы были острижены практически под ноль, так что определить их цвет я не мог. Но главным в его внешности было не это. У мужика было перерублено лицо. Шрам тянулся от брови через левый глаз и проходил вниз через скулу и уголок рота к центру подбородка. При этом, то ли лечение прошло криво, либо его не было вовсе, но левый глаз мужика был с поблекшей радужкой, а уголок губ свисал вниз, открывая часть желтоватых зубов на всеобщее обозрение. Остальные его товарищи пока стояли молча позади заводилы и наблюдали за происходящим. Один из них сразу же начал следить только за мной и Володиным, стоило нам только приблизиться.

- Пошли прочь отсюдова, прохвосты! Здесь людям помогают, а вы зачем пришли?! Воровать добро государево, что для простого народа выделено?! – Галина Валентиновна явно была настроена по-боевому, и ее сковородка уже была готова встретить пару буйных голов.

Возможно, именно благодаря этому первому дерзкому в ближайшее время я мог бы получить практический материал для диссертации на тему: «Мозговая активность Одаренного после встречи с плоскими металлическими предметами», но Володин вмешался в эту очень занимательную беседу.

- Господа, добрый вечер! Прошу всех успокоиться. Меня зовут Володин Борис Геннадьевич, я исполняю обязанности главного врача в этой больнице в настоящее время. Галина Валентиновна, Антонина Павловна, прошу вас, окажите помощь Семену Сергеевичу, ему сейчас ваше внимание просто необходимо.

- Борис Геннадьевич, они хотят лекарства украсть!

- Да, Борис Геннадьевич, а этот рыбий глаз Сему по голове пистолетом ударил! И нас они оскорбляли…

Женщины моментально излили души Володину, после забрали нашего вахтера, и утащили его в приемную, где дежурила одна из медсестер. Напоследок, Антонина Павловна пригрозила группе вторженцев кулаком и показала язык.