— Так что ты хочешь? При походе Олега Святославича… помнишь, булгарец рассказывал о нем? Так вот, город тогда сожгли дотла, а десяток лет назад еще и полки булгарские у стен его порезвились. Никаких сил не хватит, чтобы все за сей срок восстановить. Погоди чуть, пока князь в силу войдет, — он и посад огородит, и детинец обновит.

— Лучше бы он у того поселения, где Каменка в Нерль впадает, крепостицу поставил, — пробурчал Иван. — От булгарцев прикрылся бы, а тут… натаскаю я за зиму свой десяток, чтобы он с наскока такой детинец брал!

— Разве что в мирное время. Случись какой переполох, ты и на полет стрелы к нему не подойдешь. Ха… Зато теперь я понимаю, как ты на Кострому-реку воев себе отбирал! — покачал головой Трофим. — Тех, кто скрытен более всех, так?

— Не совсем. Брал в первую очередь тех, кто по-нашему немного понимать выучился. Я ведь к этому десятку еще черемисов набрал у Лаймыра. Выпросил самых молодых да способных, благо что разрешение кугуза у нас есть…

— Как бы учение это против нас не обернулось, — тревожно покачал головой воевода.

— Это как взрастим… Кстати, я именно поэтому к каждому черемису приставил наставником отяка и запретил им друг от дружки даже на шаг отходить.

— Смотри, сцепятся твои вои — и полетят у них клочки от такой близости! — добавил Трофим. — Как решать сей вопрос будешь?

— А уже решил, — усмехнулся Иван. — Наши отяки меня и так слушаются почему-то. А с черемисами… выстроил всех, показал каждому пальцем на его сородича и сказал, что за любой грешок буду спрашивать именно с соседа. Видел бы ты глаза одного молодца, когда я за драку, учиненную им, наказывал совсем другого. Он потом к Лаймыру целый день приставал, чтобы на себя этот урок перенести.

— А если они все разом замятню устроят? Наказание-то всем вместе принимать!

— Для того и распределил их по парам с нашими… А сильно драчливых обещал прогнать, доспехи отобрав. Представляешь, что такое отобрать оружие и бронь у молодого отрока? Представляешь, по глазам вижу… А уж в случае чего серьезного Лаймыр пригрозил из рода погнать. Так что пока держатся, хотя старая вражда и дает о себе знать. Хорошо еще, что набрали черемисов из нижних поселений, где торговлей промышляют, так что большинство хоть чуть-чуть, да по-нашему разумеет. Точнее, я их понимаю, а вот когда они начинают с удмуртами общаться, хоть плачь…

— Это ты отяков так называешь?

— Это они сами так себя называют, — возразил Иван. — А мне что? Хоть горшками пусть зовутся, лишь бы дело делали. Ничего, за зиму все притрутся друг к другу, а к весне у тебя будет два полноценных десятка вместо одного…

— Твоими бы устами… Кстати, что ты по поводу беловежцев мыслишь? Тех, про которых нам тысяцкий толковал днесь? Может, к ним наведаться да на земли наши переманить?

— Попробуй. Если там знакомцы твои остались, то почему бы и нет? Одно скажу: играл тысяцкий с нами как кошка с мышками. А уж что он думал, когда про беловежцев говорил… Далеко нам до того, чтобы с ним в таких словесных баталиях тягаться. Смотри сам, если сгинешь ты на землях воронежских, то ему это за благо выйдет, а если уведешь тех людишек с собой, то с князем киевским поссоришься… Ну как поссоришься? Возьмет он тебя на заметку да мимоходом раздавит как букашку, чтобы ты ему под ногами не мешался. А с мерянами как вышло? Меньше чем за три гривны никак не отдает, да еще и зыркнул поначалу так, будто это мы сами тех людишек у него увели. Хорошо, что ты в итоге отказался от них совсем!

— С чего это ты помыслил так? — насмешливо ухмыльнулся воевода. — Погодь день-два — пришлет он ключника своего, и договоримся мы с ним о цене… Так быстро такие дела не делаются.

— Ну-ну, тебе виднее… А насчет беловежцев могу дать тебе один совет, если хочешь, — Иван развернулся лицом к Трофиму и, получив от него кивок согласия, продолжил: — Возьми Вячеслава с собой, чтобы не допустить мора в земли наши.

— Думаешь, с собой принести беловежцы заразу могут?

— На торной тропе они сидели, торговцы из дальних стран через них шли, так что… Пусть заранее отсеет людишек, да и поближе познакомиться тебе с ним не мешало бы. Голова у него не в пример моей работает!

— Не пойму, с чего это ты себя стал так низковато ценить, а?

— Да не про то я… — задумался полусотник. — У меня что обычно получается? Если нужно решить какую-то задачу, то включаем нахрап, наглость — и вперед! Голова все действия просчитывает только на короткий срок, не задумываясь, что там дальше в итоге получится. А получиться может разное! Вячеслав же гораздо дальше моего видит, однако может растеряться, если надо на что-то очень быстро отреагировать. Разные в нас качества природой заложены, и ничего тут не поделаешь. Он вдумчивый, обстоятельный, а я непоседливый и напористый. Вот, к примеру, меня опять шальная мысль посетила…

— Что?

— Взбрело мне в голову окрестности Мурома навестить… — осторожно начал Иван. — Точнее, посмотреть, где там земли сородичей Мокши расположены, эрзян.

— Только недавно посетила? А его самого ты совершенно случайно с собой потащил? — понимающе хмыкнул Трофим.

— Это он сам напросился: родных хотел навестить… Так вот, вспомнилось мне, что чуть выше Мурома по Оке железо доброе должно быть. У нас эти земли звались Выксой, а вот чьи они сейчас, мне никто толком сказать до сих пор не может. Вроде побила мордва князя муромского Ярослава Святославовича лет пятнадцать назад и власть свою на другом берегу Оки крепко держит, но… В общем, подарки для эрзян я уже отложил, так что дело за твоим разрешением. Отпустишь завтра?

— Успеешь ли до морозов за солью? Кха… Отойдем подальше от ворот, — огляделся по сторонам воевода. — Хоть и нет никого поблизости, да и стены иной раз уши отращивают. Так успеешь ли до морозов управиться с делом нашим?

— Не знаю, Трофим, но дело это никуда уже не уйдет. Если не я, так вы по весне туда поплывете. Терять же потом время на выяснение того, кто проживает на выксунских землях… ну, очень не хочется. Если там осесть сможем, то свои потребности в железе на десятки лет вперед решим. Да и Мокша обещался клич бросить по землям муромским и эрзянским…

— Какой клич?

— Ну, что есть такая земля на Ветлуге, где мастеровой народ с радостью принимают, землей наделяют, да и вообще… — оскалился Иван. — Свобода, равенство и братство.

— Ты не переусердствуй с этим, понял? — нахмурился воевода. — Не подзабыл ли, каким боком нам бегство холопов с окрестных земель выйти может?

— Не дурак, воевода, — склонил голову полусотник. — Разве что намеки делаю по темным углам да сказками о лучшей жизни потчую. Да и братство это мне не со всяким человеком дорого.

— То-то же, — примерился Трофим ребром ладони к шее своего подчиненного. — А то мой меч — твоя голова с плеч. Точнее, меч будет не мой, и головы полетят многие, — резко сменил шутливый тон ветлужский глава, повернув в сторону посадского торга и увлекая за собой полусотника. — Так что плыви, но помни, что ныне твоя главная задача на севере, а не в окрестных землях. А сей миг давай навестим Лаймыра да Николаю твоему посмотрим разный э…