— Так что, розовое, да?

— А вдруг я испорчу его? Я не смогу…

— Розовое. — Энджи повесила на место черное и зеленое, затем сняла розовое с вешалки и бросила на кровать. — А теперь в душ, — решительно двинулась Энджи.

Лорен последовала за ней.

— У тебя есть туфли?

Девочка кивнула.

— Какого цвета?

— Черные.

— Думаю, у нас из этого что-нибудь получится, — сказала Энджи, открывая краны. — Я бы успела связать целый свитер за то время, пока здесь нагреется вода. — Она принялась снимать с полочки флакончики и бутылочки. — Вот это тоник. — Энджи взяла с полки баночку. — А это увлажняющая маска. После нее я выгляжу лет на десять моложе.

— Тогда меня на бал не пустят, если я буду выглядеть на столько лет моложе.

Энджи рассмеялась и сунула все эти баночки и флаконы в руки Лорен.

— А теперь под душ, а потом мы займемся прической и макияжем.

Лорен впервые в жизни принимала такой роскошный душ, поэтому она долго стояла под тугими струями и наслаждалась тем, что трубы не гудят, что вода течет с постоянным напором, что на нее внезапно не обрушивается поток либо ледяной, либо обжигающе горячей воды. Она воспользовалась подобранными Энджи средствами и вышла из душа, чувствуя себя полностью обновленной. Высушив волосы, она обернула вокруг себя махровую простыню и вернулась в спальню.

Энджи сидела на кровати. Вокруг нее были раскиданы щетки для волос, наборы косметики, щипцы для завивки, театральные сумочки и шали.

— Я нашла черную шаль с бахромой и черную вечернюю сумочку, а еще вот это! — Она с гордостью протянула Лорен красивую черно-розовую заколку для волос в виде бабочки. — Иди сюда, садись. Когда мы с сестрами были маленькими, мы часами делали друг другу прически. — Энджи бросила на пол перед кроватью подушку.

Лорен покорно села спиной к Энджи, и та принялась расчесывать ей волосы. Девочке было так приятно, что она вздохнула, сожалея, что мама никогда не расчесывала ей волосы, даже когда стригла их.

— Ну а теперь, — сказала Энджи через некоторое время, — садись на кровать.

Лорен пересела, а Энджи встала перед ней на колени.

— Закрой глаза. Едва заметные тени на веки, немного румян на щеки и чуть-чуть пудры с блеском. Я купила ее для своей племянницы, но сестра сказала, что ей еще рано этим пользоваться… Вот, — удовлетворенно произнесла Энджи. — Готово.

Лорен встала и осторожно надела платье. Энджи застегнула молнию на спине.

— Великолепно, — заключила она. — Иди взгляни на себя.

Лорен медленно подошла к высокому, в полный рост зеркалу.

И ахнула. Платье сидело на ней идеально, оно превратило ее в принцессу из сказок, которые она никогда не читала. Впервые в жизни она была на равных с другими девочками из своей школы.

Энджи стояла перед комодом. Верхний ящик был открыт. Под лифчиками, трусиками и колготками лежал ее фотоаппарат.

«Чтобы ты фотографировала моих внуков», — сказала ей мама, когда подарила его. В тот день лицо мамы сияло улыбкой.

Энджи вздохнула.

Она любила фотографировать и старалась запечатлеть на пленку все важные моменты своей жизни. Из года в год она фотографировала семейные сборища: дни рождения, купания младенцев, праздники племянников в детском саду. Однако через какое-то время она стала ощущать боль, глядя через видоискатель на чужое счастье, о котором она мечтала, но которое ей так и не довелось испытать. Постепенно она перестала делать снимки племянниц и племянников, потому что было слишком мучительно видеть в цвете то, чего она была лишена. Она понимала, что это эгоизм, но ничего не могла с собой поделать. К тому моменту, когда родилась маленькая Дэни — с тех пор прошло всего пять лет, а кажется, будто целая вечность, — она уже успела спрятать фотоаппарат подальше в комод.

Достав его, Энджи заправила пленку и спустилась вниз.

Лорен стояла у камина спиной к огню. В золотистом свете пламени ее светлая веснушчатая кожа казалась бронзовой. В розовом платье, с волосами, собранными на затылке и заколотыми бабочкой, она и вправду была похожа на принцессу.

— Ты просто красавица! — воскликнула Энджи, входя в комнату.

В ее душе поднялась такая буря эмоций, что это испугало ее. Ведь ничего сверхъестественного не произошло, она просто помогает этой девушке подготовиться к школьному вечеру. Тогда почему она так остро реагирует на происходящее?

— Да, — тихо произнесла Лорен. В ее голосе слышался восторг и изумление.

Энджи поняла, что ей нужно отойти на несколько шагов, чтобы поймать девочку в полный рост в видоискатель. Она принялась щелкать фотоаппаратом, делая один снимок за другим, пока Лорен не воскликнула со смехом:

— Подождите! Оставьте несколько кадров для Дэвида.

— Ты права. Давай попьем чаю, пока будем ждать его. — И она прошла на кухню.

Лорен последовала за ней.

— Он сказал, что приедет к семи. На ужин мы идем в клуб.

Энджи налила чай, и они расположились в гостиной.

— В клуб? Круто.

Лорен выглядела совсем юной, примостившись на краю дивана. Очевидно, она боялась помять платье. Да и пила чай она с величайшей осторожностью, держа чашку обеими руками.

Энджи чувствовала, удивляясь самой себе, что готова пойти на многое ради этой чужой девочки, которая кажется такой одинокой.

— Вы так странно смотрите на меня… Я неправильно держу чашку?

— Нет-нет. — Энджи сделала еще один снимок, опустила фотоаппарат и перехватила сияющий взгляд Лорен. Энджи не могла понять, почему в такой важный день рядом с девочкой нет ее матери. Что же она за мать?! — А ты ходила раньше на школьные балы? — спросила она.

— Да, — коротко ответила Лорен. Было ясно, что у нее не было желания вдаваться в подробности и развивать эту тему. Ее что-то угнетало, и она вдруг стала задумчивой. Наконец она отставила чашку, будто решившись. — Можно у вас кое-что спросить?

— Обычно на такие вопросы я отвечаю «нет».

— Я не поняла, так можно или нет?

— Вперед! — Энджи оперлась локтем на диванную подушку.

— Зачем вы все это делаете?

— Ты мне нравишься, Лорен. Вот и все, я просто хочу тебе помочь.

— Наверное, потому, что вам жалко меня.

Энджи вздохнула. Она знала, что нельзя уходить от ответа, а Лорен заслуживает честного ответа.

— Возможно, и так. Но главным образом потому, что я знаю, каково это — не иметь возможности получить то, о чем страстно мечтаешь.

— Вы? Знаете?

Энджи сглотнула комок в горле. Где-то в глубине ее души внутренний голос настойчиво требовал не открывать эту дверь, и в то же время ей казалось абсолютно естественным поделиться сейчас своим самым сокровенным. Однако, заговорив, она не знала, как развивать эту тему дальше.