Мы даже не знали, куда везти арестованных гэкачепистов, в какой следственный изолятор (а они все находились в ведении или КГБ или МВД СССР) их поместить. Мы содержали их в течение нескольких дней на дачах одного подмосковного пансионата (только потом уже поместили в подготовленный следственный изолятор), а охраняли нас офицеры – преподаватели милицейской школы из Рязани. Представьте себе: преподаватель в каске и жилете, с автоматом, который он не знает, как держать, против той же «Альфы».

Итак, мы приехали во Внуково с готовыми санкциями и стали ждать самолета. И когда самолет сел и Горбачев (эти кадры все время показывают – в такой светлой курточке) начал спускаться по трапу, я в этот момент находился сзади (к другой двери того же «Ту-134» была приставлена лестница), стоял и ждал, когда спустится Крючков. И вот он спустился, я взял его за руку и сказал: «Здравствуйте, я такой-то, пройдемте со мной». И вот тогда он удивился. А я ему: «Сейчас все объясним». Мы сделали таким образом: прилетавших мы встречали, заводили в здание аэропорта Внуково, в комнату, имевшую еще один выход. За ними же всеми приехала охрана – огромные «ЗИЛы» стояли тут же и ждали. Охрана видела, что шеф спокойно спустился и зашел в здание аэропорта. А мы через вторую дверь его выводили, сажали в фургон и увозили.

Страшно было? Вы опасались того, чего, похоже, опасался Генеральный прокурор Трубин?

Конечно. Мы опасались именно выплеска, того, что кто-то в этот момент попытается его освободить. Опять кровопролитие. Его мы и опасались. А потом долго ехали еле ползущей колонной на полуразбитых автобусах, в ночь, в дождь – тоже не самое приятное воспоминание. А уже утром поехали с Баранниковым[52] в Кремль арестовывать Янаева.

Как государственному деятелю, как гражданину, как человеку вам жалко Союз? И как вы полагаете, можно ли было что-то со всем этим сделать?

Союз, конечно, жалко. Может быть, не жалко такого огромного конгломерата с чисто имперской системой власти – об этом нельзя было жалеть. Но, когда он распался, жалко стало той общности людей, которая этим Союзом была рождена. Единое экономическое пространство, единое культурное пространство – это нас объединяло. И привитое нам чувство интернационализма, которое было, а сейчас утрачено. Вот об этом приходится жалеть.

Василий Александрович Стародубцев

Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии СССР, член ЦК КПСС, член-корреспондент ВАСХНИЛ

В те годы народный депутат СССР, председатель Крестьянского союза СССР, с 19 по 21 августа 1991 г. член ГКЧП.