— Об этом я и просил с самого начала.

После ухода Эвереда все трое некоторое время пребывали в молчании. Наконец начальник службы безопасности издал глубокий вздох и обратился к Мейсон:

— Так что, старпом?

Старший помощник задумчиво смотрела на дверь, за которой скрылся Эверед.

— Есть ли какая-то возможность заполучить психологический портрет миссис Эверед?

Молчание.

— Вы полагаете… — начал Кемпер.

— Всегда надо допускать и такую возможность.

— По закону мы должны действовать через ее мужа, — бросил Кемпер. — Этот шаг я очень не хотел бы предпринимать до того, как мы уверимся, что она… что ее действительно больше нет на судне. Скверное дело. У нас и так проблемы с моральным духом персонала после той сумасшедшей горничной… От всей души надеюсь, что миссис Эверед найдется.

— Я тоже, — кивнула Мейсон. — Мистер Кемпер, пожалуйста. организуйте поиск второй степени. — Кэрол перевела взгляд на Ле Сёра. — Гордон, я бы хотела, чтобы вы лично поработали в тесной связке с мистером Кемпером.

— Конечно, сэр, — отозвался Ле Сёр. Внутренне же он почувствовал досаду и раздражение. Поиск второй степени означал, что должны быть обысканы все общественные места, помещения персонала и подпапубное пространство судна — в сущности, все, кроме пассажирских кают. Даже если мобилизовать штат охраны целиком, это займет по меньшей мере день. А глубоко в недрах посудины имелись такие места, которые просто невозможно досконально обыскать.

— Я сожалею. Гордон, — добавила Мейсон, прочитав выражение его лица. — Но мы обязаны предпринять этот шаг. Таковы регламентирующие правила.

Регламентирующие правила, подумал Ле Сёр довольно мрачно. В сущности, все дело заключалось именно в этом — в формальном соблюдении предписаний. Пассажирские каюты можно было досматривать при обыске третьей степени, и санкцию на такой обыск мог дать только лично капитан Каттер. Никогда поиски такого высокого уровня не предпринимались на судах, где служил Ле Сёр, даже на тех, где на борту оказывался самоубийца. А именно это первый помощник и подозревал в отношении миссис Эверед. Самоубийство на море — более распространенная вещь, чем может показаться пассажирам. Особенно на фешенебельных первых рейсах лайнеров, где некоторые люди хотят уйти из жизни со вкусом. Миссис Эверед могла просто-напросто находиться в пятистах милях позади и на тысячу морских саженей[27]в глубину…

Мысли Гордона были прерваны стуком в дверь. Он обернулся и увидел стоящего в дверях офицера службы безопасности.

— Мистер Кемпер?

— Да?

— Сэр, — нервно произнес офицер. — Тут два момента… — Он беспокойно переступил с ноги на ногу.

— Ну что там? Не видите, у меня совещание?

— Горничная, которая сошла с ума… она… э… только что покончила с собой.

— Каким образом?

— Сумела высвободиться из пут и… — Он запнулся.

— И что?

— Отломала от кровати острый кусок дерева и вонзила его в глазницу. Прошло в мозг.

Воцарилось короткое молчание, во время которого присутствующие переваривали полученную информацию. Кемпер покачал головой.

— Мистер Кемпер, — нарушил молчание Ле Сёр, — я думаю, вам надо поговорить с пассажиром той каюты, которую она убирала последней, перед тем как у нее случился срыв. Могла иметь место какая-то неприятная стычка, скандальное происшествие, даже несчастный случай… Я когда-то служил на круизном судне, где пассажир зверски изнасиловал горничную, которая пришла убираться.

— Сделаю, сэр.

— Только будьте осмотрительны.

— Конечно.

После недолгого молчания Кемпер повернулся к взволнованному офицеру охраны:

— Вы, кажется, упомянули и второй момент?

— Да, сэр.

— В чем он состоит?

— Вам надо кое на что взглянуть.

— А именно?

Сотрудник службы безопасности замялся в нерешительности.

— Я бы предпочел, чтобы вы сами взглянули, сэр. Это может иметь отношение к пропавшей пассажирке.

— Где это? — вмешалась Мейсон.

— На открытой палубе, недалеко от торговой зоны Сен-Джеймс, ближе к корме.

— Ведите! — твердо распорядилась Мейсон. — Мы все пойдем туда.

Кемпер направился к двери, затем обернулся и посмотрел на Ле Сёра:

— Вы идете, сэр?

— Да, — с упавшим сердцем отозвался тот.

На палубе было сыро и промозгло. Пассажиров не нашлось— немногие смельчаки, которые в такую погоду решались выйти на открытый воздух, обычно выбирали замкнутую окружность прогулочной зоны на седьмой палубе, что лежала выше. Порывистый ветер вздымал водяную пену от носа судна, унося ее высоко в воздух. В одну минуту китель первого помошника промок насквозь.

Офицер охраны подвел начальство к парапету.

— Там, внизу. — Он указал через перила.

Ле Сёр подошел к поручням, где уже стояли Кемпер и Кэрол Мейсон, и посмотрел вниз. Морская вода, семью палубами ниже, сердито кипела у гладкого борта.

— На что мы смотрим? — спросил Кемпер.

— Дальше, сэр. Я заметил это, проводя визуальный осмотр корпуса. Видите царапину вон там, на декоративной облицовке под фальшбортом, слева от штормового порта[28]?

Крепко ухватившись за ограждение, Ле Сёр перегнулся ниже, внимательно вглядываясь. Наконец он тоже увидел это: шестидюймовая царапина вдоль декоративной облицовки из тикового дерева, закрывающей палубный стык.

— Сэр, будь это повреждение здесь вчера перед отплытием, я бы его заметил. Уверен в этом.

— Он прав, — сказала старший помощник. — Это судно слишком новое, чтобы иметь такую царапину. — Мейсон пригляделась внимательнее. — И если не ошибаюсь, что-то почти такого же цвета, как и дерево, застряло в зазубрине.

Ле Сёр прищурился. Корпус правого борта был погружен в тень, но ему показалось, что он тоже заметил.

— Давайте посмотрим, нельзя ли это достать, — обратилась Мейсон к офицеру охраны.

Тот кивнул и ничком распластался по палубе. Ле Сёр и Кемпер держали его за ноги, а он, рукой ухватившисьза край, нырнул головой под ограждение. Кряхтя, потянулся вниз, и только когда Ле Сёр почувствовал, что сильнее промокнуть уже невозможно, охранник крикнул:

— Есть!

Офицера втянули обратно, и он встал на ноги, крепко сжимая что-то в руке. Все трое сгрудились вокруг, и сотрудник службы безопасности медленно разжал кулак.