руки, не при таких обстоятельствах. Но то, что я чувствовала сейчас – ни с чем не сравнимое счастье. Оно переполняло меня до краёв. Того гляди расплескаю.

– Она невероятная. – прошептала еле слышно, жадно разглядывая своё сокровище. Впитывала в себя каждую черту, мимику, звук. Дочка так мило кряхтела и морщила маленький носик-кнопочку.

– Такая же, как ты. – сказал Миша, переводя на меня внимательный взгляд.

Не выдержав этого зрительного контакта, снова посмотрела на дочку, закусив нижнюю губу. Приятны ли мне были его слова? Однозначно. Имела ли я на них право? Вряд ли. Но от этого менее приятно не становилось.

– Она на тебя похожа. – сказала Мише, разглядывая тёмный пушок волос на маленькой головке. – Волосы, губы, глазки. Я будто мимо проходила.

– Ну, я старался. – сказал не без гордости и невозмутимо пожал плечами. А меня словно кипятком окатило. Жаром всё тело обдало.

Я прекрасно помню ту ночь и то, как он старался. Тут не поспоришь. Пусть никто из нас и не рассчитывал на подобный исход, но факт остаётся фактом.

– Миш, спасибо тебе за неё. И прости меня, если сможешь. Я знаю, что неправа была. Знаю, что не должна была молчать. Просто в тот день, когда хотела тебе рассказать о беременности, ты сказал, что женишься. А я посчитала, что не имею права влезать в твою строящуюся семейную жизнь. Понимаю, что не имела права решать за двоих, но время назад я вернуть не смогу. Да и не факт, что окажись снова в подобной ситуации, поступила бы иначе. Я себя не оправдываю, знаю, что виновата перед тобой.

– Ты поэтому не сказала? Из-за того, что я тогда сказал о предстоящей женитьбе? – он уставился на меня ошарашенным взглядом.

– Да. Мне показалось, что эта новость не вовремя. Вдруг бы я разрушила твоё счастье. Не каждой женщине, выходящей замуж за мужчину, придётся по душе новость, что он оказывается, скоро станет отцом. – сказала, как есть. Сказала свою правду, из-за которой промолчала.

– Пиздец. – растёр лицо ладонью и взъерошил волосы. – Я идиот, Поль. – произнёс, грустно усмехнувшись.

– Не совсем понимаю? – спросила, переводя взгляд от него к дочери, которая уже пригрелась и задремала у меня на руках. Сокровище моё.

– Я кретин. Должен был сказать тебе тогда, но сам не понимаю, почему промолчал. Это фиктивный брак. Он нужен был для того, чтоб фирма отца не пошла ко дну. Мы ни дня не прожили вместе. Нас с Ульяной ничего не связывает. Ни чувств, ни эмоций, ничего. Мы живём раздельно. Каждый живёт своей жизнью.

– В смысле, фиктивный? – спросила, еле шевеля губами.

Даже не знаю, что сейчас почувствовала. Облегчение или укол боли из-за упущенного времени. Его слова сейчас были сродни удару пыльным мешком по голове. Вот так, в один момент, моя трусость и недосказанность со стороны Миши, толкнули меня на совершение ошибки. Наверное, главной ошибки в жизни.

– В прямом. Только штамп в паспорте. Более ничего. Просто формальность. – он попытался улыбнуться, но вышло, откровенно говоря, хреново.

– Почему не сказал? – казалось, что ответ на этот вопрос был самым важным и необходимым в этот момент.

– Не знаю. – как-то резко повёл плечом, будто скинул с себя невидимую ношу. – Хотел реакцию твою увидеть. В какой-то степени задела твоя холодность в тот период. Уколоть тебя хотел в ответ. Задело, что для тебя я только друг. Вот и промолчал. Знал бы я тогда…

– Но ты ведь сам тогда сказал, что мы друзья. – вспомнила его слова наутро после проведённой вместе ночи. Судя по его реакции он тоже понял о каком именно моменте идёт речь.

– Да ни хера мы не друзья, Поль. Друзей не трахают. И уж тем более после одного раза не хотят повторения. Я с тобой рядом находиться не могу спокойно. Член колом. И мозги всмятку. – невольно перевела взгляд в область его ширинки. Потом опомнилась и отвела глаза в сторону.

Сердце совершило кульбит. Было чувство, что я снова утратила способность говорить. Его слова словно почву из-под ног выбили. Хорошо, что я сидела на больничной койке, облокотившись спиной о подушку. К таким откровениям я была не готова.

– Прости. – это всё, на что хватило моего словарного запаса в этот момент. Сама не знаю, за что именно извинялась.

– Это ты прости меня, Поль. Говорю же – идиот. Сначала ляпнул, потом пожалел, но вроде как поздно стало. Хотел с тобой поговорить, но по твоему настрою понял, что не стоит ворошить. Облажался в общем.

Понятия не имею, сколько мы молчали, после всего сказанного и услышанного. Каждый думал о своём в этот момент, только Дана, беззаботно посапывала на руках. Результат нашей неправильной дружбы. Крошечная, но одновременно с этим, размером с целую вселенную.

Вынырнули из мыслей, только когда дочка начала кукситься. Открывая маленький ротик, явно проголодавшись.

– Ну да, сейчас время перекуса. – усмехнулся Миша и достал из сумки бутылочку со смесью в специальном термосе с подогревом. Я и не заметила, что он с вещами приехал. – Хочешь покормить?

– Да! – в подтверждение закивала головой. Чуть не ойкнула от резкого движения головы. По-прежнему больно было.

Передав мне бутылочку, встал и отошёл к окну. Облокотившись о подоконник, внимательно за нами наблюдал. А я любовалась дочкой. Помню, как хотела кормить её грудью, а в итоге не судьба. Но тем не менее я испытывала колоссальное удовольствие от процесса.

Спустя время, Миша начал собираться домой. А я боролась с собой, выпуская из рук свою крошку. Но прежде чем забрать её, Миша сделал то, чего я совершенно не ожидала.

Подойдя вплотную, склонился и коснулся моих губ своими. Нежно так, невесомо. А у меня дыхание перехватило от неожиданности. И только когда он почувствовал, что я отвечаю, углубил поцелуй.

Ласкал языком, проникал им внутрь. Поцелуй из невинного, моментально перерос в страстный и жадный. Такой напор был, что я в прямом смысле плавилась. Отвечала, не задумываясь. Хотела чувствовать его. Его желание чувствовать хотела. И всё это он мне давал. Покусывал, проводил языком по губам и снова проталкивал его в мой рот.

Оторвался от меня, только когда я, не контролируя порыва, стала тихонько постанывать.

– Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю, когда тебя выпишут. – прошептал, опаляя дыханием горящие от поцелуя губы. А я даже не представляла, как он может меня хотеть. Ведь я сейчас, мягко говоря, до ужаса антипривлекательна.

Чмокнув меня в кончик носа, отстранился. А мне сразу так пусто и холодно стало. Он меня будто согревал, а