– А друзья?

Она уже знала о двух людях, с которыми Фиби провела больше всего времени за последние недели, но у него вполне может быть информация о других. Впрочем, по ее ощущениям, их не должно быть много. Учитывая, что у Фиби не было страниц в соцсетях, которые Надя смогла бы найти, и что она редко выходила из дома, кроме как за продуктами, разумно полагать, что все остальные ее дружеские отношения зачахли.

– У Фиби не было друзей. Вытащить ее из дома, особенно в последние месяцы, было как выдернуть зуб. Я подозревал, что у нее развивается агорафобия вдобавок к депрессии, но она не давала мне обследовать себя или направить к другому специалисту. Я психотерапевт. – Он почти что извинялся за это.

– Она дружила с семьей, которая недавно переехала в дом напротив. – Надя решила пока не упоминать молодого любовника. Одна проблема за раз. – Жена заходила к ней в течение дня пару раз в неделю. Иногда они вместе ходили куда-то.

Эта новость застала его врасплох, но в итоге он пожал плечами и покачал головой.

– Я и не заметил. Мы почти не говорили в последние недели, и голова была как в тумане. С тем же успехом она могла устроить в гараже наркопритон или бордель.

Они прошлись по всем пунктам, и она почти дрожала от волнения. Фиби была затворницей без социальной жизни, если не считать соседей. С ними могут возникнуть проблемы, особенно если кто-то из них (или все они) причастен к смерти Фиби, но с этим можно будет быстро разобраться. Ее идея была по-настоящему красивой, поскольку основывалась на том, что в первую очередь привело Надю в Лейк-Форест.

– Кажется, у меня есть план. Тебе он может не понравиться, но это идеальная возможность выгадать время, которое понадобится нам, чтобы подобраться к сути произошедшего.

Он вдохнул и расправил плечи.

– Хорошо. Я слушаю.

– К вечеру все будет выглядеть так, будто ничего не произошло. Никакого убийства не будет, и Фиби вернется к жизни.

Уайатт уставился на нее так, будто у нее выросла вторая голова, что было не так уж далеко от ее идеи. Он покачал головой и посмотрел вниз.

– Ничего не понял.

– Лучше я покажу тебе, – сказала она. – Ты не против, если я поднимусь на несколько минут? Можешь пойти со мной, если боишься, что я сделаю что-то не то.

– Что тебе там нужно?

Она откашлялась.

– Честно говоря, я хочу переодеться в чистое. Можно я возьму что-нибудь из ее вещей?

Он вздохнул и встал.

– Ладно. Я тоже пойду. Не хочу быть здесь один.

Поднимаясь по лестнице, Надя залюбовалась смелыми абстрактными картинами, которые висели вдоль стен. Фиби явно любила современное искусство, что резко контрастировало с тюдоровским обликом дома. Это отражало ту Фиби, с которой она познакомилась, по крайней мере в своем воображении, за последние недели. Верная классике и элегантная снаружи, но полная сюрпризов.

– Ты собираешься сказать мне, кто ты вообще такая? – спросил Уайатт, когда они почти поднялись.

– Ты довольно скоро поймешь это сам.

– Звучит таинственно, как по мне.

Она повернулась к нему. Большие двойные деревянные двери в конце коридора наверняка ведут в хозяйскую спальню. Впечатляет.

– Я просто думаю, что, если я тебе сейчас скажу, ты все равно не поверишь. – Она остановилась, прежде чем открыть дверь. – Зайдешь со мной?

– Ты думала, нет?

Она покачала головой.

– Я подстраховываюсь, как и ты.

Из-за тяжелых штор в спальне было темно, почти как ночью. Она вслепую попыталась нащупать выключатель, но Уайатт опередил ее. Освещенная одними светодиодами, комната не сильно оживилась. Стены цвета бетона. Мебель из металла и стекла. Даже гигантская кровать не казалась уютной или манящей из-за сплошного белого изголовья и матового стального каркаса. Растения или цветные ткани могли бы смягчить впечатление от этого пространства, но оно все равно выглядело бы, как мавзолей. Интересно, что Фиби выбрала такую спартанскую обстановку для самой сокровенной комнаты в доме.

Она взглянула на Уайатта, который стал еще серьезнее, чем прежде.

– Ничего, если я загляну в гардероб и поищу какую-нибудь одежду?

Он кивнул и показал на другие двойные двери.

– Всё там.

Когда она открыла их, она на несколько секунд перестала дышать, а потом со свистом выдохнула.

– Уау. Она явно любила пройтись по магазинам, да?

– В последнее время нет. Но в принципе… – Он сел на кожаный пуф возле кровати.

Гардероб Фиби был по площади почти таким же, как гостиная в доме, где выросла Надя. Сотни предметов одежды в три ряда висели вдоль стены до самого потолка. Все было разделено по цветам. Вся задняя стена была посвящена обуви – бесчисленные пары, расставленные в длинные ряды, тоже до потолка. По центру располагался огромный комод с ящиками. Сверху на нем ничего не было, за исключением утюга и пустой корзины для белья. Надя быстро осмотрела ящики и нашла там стопки бюстгальтеров и трусиков, разложенных ровными рядами по цветам, как в магазине. Нарушало гармонию только пустое пространство с другой стороны, где Уайатт, вероятно, когда-то хранил свою одежду. Там осталась только пара костюмов, висящих в чехлах из химчистки, и старое зимнее пальто. Получается, он живет в другой комнате. Хорошо, что они договорились не звать копов. Этот гардероб ответил бы на все их вопросы насчет состояния брака Миллеров.

Взгляд Нади упал на предмет на полу, будто стоявший не на своем месте: маленький чемодан на колесиках: такие берут в ручную кладь самолета. Она поверить не могла, что столь дотошная Фиби просто так оставила это здесь.

– Кажется, ты планировала какое-то путешествие, – пробормотала она, проверяя вес чемодана. Тяжелый. Явно собранный в дорогу. Надя потом покопается в нем, но сейчас единственная задача, которой нужно заняться, – это воскрешение Фиби.

– Что ты там так долго? – спросил Уайатт.

– Ты шутишь? Здесь целый магазин одежды! – Например, как один из тех восхитительных бутиков в центре Лейк-Фореста, мимо которых она проезжала, но никогда не заходила внутрь.

Она прошлась по платьям, большая часть которых была ее размера, хотя было несколько размером больше, видимо, из-за того, что Фиби в последнее время набрала вес. Большие платья в основном были простыми, для повседневной носки, будто она купила их, лишь бы было что надеть, а не чтобы выглядеть красиво. Гардероб был похож на геологические образцы, и по этим уродливым тряпкам Надя могла заключить, что в определенный момент жизни Фиби начала сдаваться.

К сожалению, вне зависимости от размера, почти все вещи были розового или фиолетового цвета разных оттенков. Надя носила черное, ей это и нравилось эстетически, и подходило с точки зрения жизни в машине и ограниченных возможностей стирки. Она могла смириться с фиолетовым, но как человек, выросший на ферме, она совершенно ненавидела розовый. Но ей придется привыкнуть к нему, по крайней мере на время.