Скорее всего, профессор счел требования Лоры нелепыми – имя студентки на обложке серьезного научного труда выставило бы его на посмешище и запятнало бы его репутацию.

Я вспомнил, как Флинн описывал свою первую встречу с Видером. Если верить Саре Харпер, то Флинна попросту подставили – Лора использовала его, чтобы возбудить в профессоре ревность. Ричард Флинн был всего-навсего марионеткой в коварном плане Лоры Бейнс.

– В день убийства профессора Лора приехала ко мне в три часа ночи, – продолжила Сара. – Я рано легла спать, потому что на следующий день собиралась домой на рождественские каникулы, меня приятель обещал подвезти. Лора меня разбудила, перепуганная, сказала, что Ричард Флинн слишком серьезно воспринял ее заигрывания и теперь не дает ей проходу, поэтому она погрузила свои вещи в машину и уехала. За несколько дней до того из Европы вернулся Тимоти, она собиралась переселиться к нему.

– В рукописи Ричард утверждает, будто Лора ему сказала, что весь день у вас проведет и останется на ночь.

– Вот среди ночи она и приехала. А где до того была, не знаю. Она упросила меня сказать, что мы весь вечер вместе были, ну, я и пообещала – я же думала, что все дело в Ричарде.

– А где вы тогда жили?

– В Роки-Хилле, в пяти милях от кампуса.

– А сколько времени занимала дорога от дома Ричарда до вас?

– Они жили где-то на Байярд-стрит… Даже ночью и в плохую погоду минут двадцать, не больше.

– Значит, на дорогу от дома профессора в Западном Виндзоре до дома Флинна ушло полчаса, еще с полчаса – собрать вещи… Скажем, в общей сложности часа два. Если она действительно в тот день была на месте преступления, то уехала оттуда не в девять вечера, как сообщил Флинн следователям, а в час ночи, то есть после того, как Видера убили…

– Ну, я сразу поняла, что Лора врет. Обычно она держалась уверенно, но в ту ночь была очень напугана. Она меня разбудила, я полусонная была, спать очень хотелось, так что ее рассказ меня не интересовал. Вдобавок к тому времени мы уже не дружили. Если честно, мне было не до нее. Я устроила ее на диване, предупредила, что рано утром уезжаю, и ушла спать. А когда проснулась в семь утра, Лоры уже не было – она записку оставила, что поедет к Тимоти. В восемь утра мы с приятелем отправились в Нью-Йорк, в машине радио включили, а там новости… Мне дурно стало, мы на обочину съехали, и меня стошнило. Я сразу поняла, что Лора как-то во всем этом замешана. Приятель перепугался, хотел меня в больницу отвезти, но мне полегчало. В общем, приехала я домой и все каникулы в постели провалялась. Где-то в промежутке между Рождеством и Новым годом со мной полиция связалась, я вернулась в Нью-Джерси, дала показания, что Лора весь день провела со мной, с обеда и до самого утра. Не знаю даже, зачем я соврала, – наверное, потому, что Лора всегда мной помыкала и я ни в чем не могла ей отказать.

– А после этого вы виделись?

– Да, после того как меня в полицию вызвали, мы с Лорой пошли пить кофе. Она вся рассыпалась в благодарностях, уверяла, что никак не замешана в этом деле. Якобы мое заявление ей нужно было для того, чтобы за ней репортеры не бегали. А еще она упомянула, что Видер наконец-то согласился взять ее в соавторы. Помнится, я тогда еще удивилась – с чего это он вдруг передумал?

– Вы ей не поверили?

– Нет, конечно, но я была так измотана, что даже расспрашивать не стала. Мне хотелось побыстрее уехать домой и обо всем забыть. Я взяла академический отпуск, вернулась в университет только осенью восемьдесят восьмого, а Лора к тому времени уже диплом защитила. Потом она мне пару раз звонила, но я не стала с ней разговаривать. Сказала родителям, что рассталась со своим парнем, сходила к психотерапевту, в общем, выкарабкалась. А годом позже об убийстве Видера в Принстоне уже не вспоминали и меня об этом деле никто не расспрашивал.

– И вы с Лорой больше не встречались?

– Нет. А в прошлом году я случайно наткнулась вот на что…

Она вытащила из сумки книгу, протянула мне. На обложке красовалось имя доктора философских наук Лоры Вестлейк, на последней странице – черно-белая фотография автора и краткая биография. Судя по фотографии, за двадцать лет Лора почти не изменилась: те же черты, то же решительное выражение лица, которое делало ее старше своих лет.

– Книгу в девяносто втором опубликовали, я ее в библиотеке наркодиспансера обнаружила, узнала фотографию на обложке, сообразила, что Лора фамилию сменила. По слухам, книгу очень хвалили, вся Лорина карьера на ней выстроена. По-моему, это та самая книга, которую Видер написал.

– Да, кстати, когда я пытался разузнать, почему труд профессора не опубликовали, то выяснил, что рукопись пропала.

– Так вот, я не знаю точно, была Лора замешана в убийстве или нет, но, по-моему, она эту рукопись украла. Может быть, как-то подговорила Флинна на убийство и книгу похитила. В общем, я решила… – Она утерла губы бумажной салфеткой, оставив на ней следы помады, кашлянула. – Я разыскала адрес Флинна – не без труда, Флиннов в Нью-Йорке много, но я его все-таки нашла и отправила ему книгу. Ни письма, ни объяснений прилагать не стала.

– Он, наверное, и не подозревал, что Лора рукопись похитила, и всю жизнь страдал от разбитого сердца и несчастной любви.

– Вот и я так считаю. А потом я узнала, что Флинн умер. Не знаю, может, он решил свой роман написать из-за того, что я ему Лорину книгу послала… Может, он этим Лоре хотел отомстить.

– Значит, из-за того, что вы с Ричардом Лору выгораживали, она осталась безнаказанной, – упрекнул я.

– Она всегда умела играть на чужих чувствах, – вздохнула Сара. – Что ж, я вам все рассказала, только официальных заявлений делать не собираюсь.

– А их и не понадобится, – сказал я. – Рукопись Флинна не найдена, а все остальное – бездоказательные домыслы.

– Наверное, так оно и лучше. Сейчас вся эта древняя история никому не интересна, даже мне. Приключениями я на всю оставшуюся жизнь сыта.

Я попрощался с Сарой и задумался о том, какой странный оборот приобрело мое расследование, – как только я утратил к нему интерес, запутанный клубок событий удалось распутать.

Я не собирался добиваться торжества справедливости, поскольку фанатичное служение истине меня не прельщало. Вдобавок я прекрасно понимал, что истина и справедливость – не одно и то же. Приходилось признать, что Сэм права: люди предпочитают не бесполезную истину, а интересные истории.

Джозеф Видер погиб почти тридцать лет назад, Ричард Флинн тоже умер. Карьера Лоры Бейнс была основана на лжи и, возможно, на убийстве. Однако точно так же поступали и те герои, которых почитают до сих пор, – достаточно заглянуть в любой учебник истории.

По дороге домой я представлял, как Лора Бейнс лихорадочно искала рукопись в профессорском особняке, а бездыханное тело Видера лежало в луже крови на полу в гостиной. А что же Ричард Флинн? Неужели он, убив профессора, остался в доме? Или ушел и унес с собой окровавленную бейсбольную биту? Если он сделал это ради Лоры, почему она его бросила? И почему он продолжал ее выгораживать?