Ну вот откуда их здесь столько взялось? Топинск вроде бы город предельно провинциальный, а здесь народу как на новогодней ярмарке. Честно говоря, я рассчитывал на более скромное собрание. Зал был залит не матовым свечением магических фонарей или желтоватым светом электрических ламп, а слегка мерцающим и неестественно ярким сиянием тысяч энергетических свечей. На заводе производили и такое. Сразу вспомнились слова Винни Пуха о неправильных пчелах, которые делают неправильный мед, а в данном случае это неправильный воск. По мне, пустая трата денег, потому что энергетический воск штука очень дорогая. Впрочем, как всем известно, понты – они будут подороже этих самых денег.

Ту же мысль о понтах подтверждали наряды присутствующих. С мужиками все предсказуемо – либо военный мундир, либо такие, как у меня, фраки, а вот дамы нарушали своей фантазией все разумные границы. От разнообразия фасонов в прямом смысле рябило в глазах.

Кстати, в толпе я не заметил никого в полицейской форме. Именно об этом говорил портной – в свете полицейских терпят, но не любят.

Так, тихонько отходим в сторону и начинаем двигаться вдоль стенки. Может, хоть кого знакомого увижу. Вроде Дава упоминал, что и сам получил приглашение. Только не говорил, поедет ли. Из-за всей этой приготовительной суматохи мне почему-то и в голову не пришло уточнить.

И почему я, идиот, не договорился приехать с ним на пару? Да хоть бы и с ревнивым Лехой состыковаться, и то было бы не так стремно.

Мысли о друзьях немного успокоили меня. До меня наконец-то дошло, что многолюдность собрания объясняется присутствием здесь не только дворян, но и представителей купечества и почетных граждан. Так что благодаря провинциальности это общество не такое уж категоричное в суждениях и оценках.

О, еда и выпивка – то, что надо! По периметру зала фланировали лакеи с подносами.

Попробуем заесть, а главное – запить, стресс, но без фанатизма, мне только славы анекдотичного поручика Ржевского не хватало.

Кто-то из лакеев нес разлитое в бокалы шампанское, а кто-то – изящно разложенные закуски. Поймав себе сначала выпить, а затем закусить чем-то мясным, скрученным в мелкие трубочки и посаженным в хлебную розеточку, я немного успокоился. Затем отошел к ближайшей шторе и занял там наблюдательную позицию с бокалом шампанского в руках.

Бал набирал обороты. В дальнем конце зала музыканты перешли от плавной и ни к чему не обязывающей музыки к чему-то танцевальному, но меня это не касалось. Не то чтобы я совсем не умел танцевать, но из доступного репертуара был лишь вальс, да и то на уровне – чтобы только не опозориться.

О том, что танцы – это наименьшая из моих проблем, я понял, когда, двигаясь вдоль стеночки в глубь зала, увидел стайку девушек в бальных платьях. Это были мои очень хорошие знакомые. В том смысле, что я их неплохо знал, а не испытывал положительные эмоции при виде милых дам. Лиза с подружками выглядели как шикарная клумба цветов. Платья с модными нынче открытыми плечами и пышными юбками хоть и были похожи нежностью оттенков, но все же различались цветами. Лиза выбрала голубой с более густой синевой обрамлявших декольте и верхнюю честь подола цветами. Длинные перчатки светло-голубого цвета обхватывали ее руки почти до плеч. Как гидрант посреди клумбы, в окружении мягких полутонов чернел Лехин фрак. Благодаря моде мы с ним сейчас были как два вороненка из одного гнезда.

Чуйка буквально вопила, что наилучшим выходом было бы быстро смыться от этой компашки как минимум в другой конец зала, но поздно. Лиза заметила мою персону и, не отрывая от меня взгляда, подошла ближе к Лехе. Услышав какую-то просьбу своей дамы сердца, мой друг резвым жеребенком ускакал куда-то в мешанину людей. Ослепленный любовью, меня он даже не заметил. Я по-прежнему подвергался сверлящему взгляду девушки, к которому присоединились не менее требовательные взгляды ее подруг.

Был, конечно, шанс тупо отморозиться и с рассеянным видом уйти в толпу, но выглядел бы я при этом совершенно нелепо.

Ох, нужно как-то запомнить, что порой нелепый вид – наименьшее из зол.

Приняв соответствующий ситуации вид, я направился к дамам.

– Елизавета Викторовна, сударыни, – отдельно поклонился я ее подругам.

Если честно, в голове не было никаких мыслей по поводу дальнейшего разговора, а через секунду их стало еще меньше.

Подруги Лизы, скользнув по мне не самыми ласковыми взглядами, вдруг уплыли куда-то в сторону, словно стайка облаков.

В отличие от подруг, Лиза смотрела на меня с преувеличенным дружелюбием, а когда подошел ближе, во взгляде девушки появилось беспокойство, и только после ее первых слов я понял, чем оно вызвано.

– Вы пострадали, ваш шрам… – Шагнув ближе, Лиза прикоснулась пальцами к моей щеке, там, где белела нитка шрама, чем сделала ситуацию еще пикантней.

Хотя куда уж там. Окружающие начали коситься на нас, а это очень плохо. Одно хорошо – музыка и шум разговоров немаленькой такой толпы создавали виртуальное уединение для разговора. Люди слышали лишь то, что говорилось в их компаниях. К тому же мы разговаривали достаточно тихо.

– Елизавета Викторовна, я не на базаре пирожками торгую, так что порой приходится получать и подобные украшения. Извините, но я подошел, только чтобы поздороваться.

– И даже не пригласите даму на танец? – обмахнувшись веером, с каким-то детским вызовом спросила она.

Вот уж не было печали.

– Увы, танцор из меня никудышный, так что сегодня я вообще не планирую этого делать.

– Нарушаете этикет, милостивый государь. На балу всем положено танцевать.

– Уж лучше прослыть невежей, чем стать посмешищем на глазах у всех, – парировал я и еще раз изобразил легкий поклон. – Прошу простить меня…

– Постойте, – внезапно став серьезной, сказала Лиза, – нам нужно поговорить. Может, выйдем на балкон?

Ага, бегу и спотыкаюсь. Мне сейчас для полного счастья не хватало только оказаться с ней в интимной обстановке.

– Не уверен, что это нужно делать сейчас, да и вообще… Вы ведь для этого услали Алексея Карловича? Не думаю, что он обрадуется, когда, вернувшись, обнаружит вас со мной наедине, – проигнорировав предложение уйти на балкон, парировал я.

Увы, угроза быть услышанной кем-то еще, кроме меня, не остановила девушку, которая вполне резонно предполагала, что другой возможности для откровенного разговора я ей не предоставлю.

– Вы ревнуете?

– Боже упаси! – Я от искренности едва не перекрестился. – Просто больше, чем поссориться с вами, мне не хотелось бы омрачить нашу дружбу с Алексеем.

– Мне он тоже дорог, – с вызовом изрекла девушка.

Ох, что-то сомневаюсь. Похоже, и ее знакомство с Лехой, и мое приглашение на бал – это части какого-то наивно-девичьего, но от этого не менее опасного для меня плана. Надо было сразу морозиться, а сейчас уже поздно. Лиза начала распаляться, и это не ускользало от окружающих. Назревал форменный скандал.