С каждым днем, проведенным в порту, нетерпение Аарона росло; по вечерам он сидел один со стаканом рома и изучал карты и прогноз, составлял длинные списки дел. Вспоминая о его беспокойстве, Лана подумала о том разговоре между Аароном и Денни, что она подслушала возле интернет-кафе. В голосе Аарона звучали странные ноты, когда он сказал: «К пятнадцатому уже надо быть в море».

Что такого важного в этой дате? И какой сейчас день? Лана потеряла счет времени с тех пор, как они вышли в плавание.

– Какое сегодня число? – спросила Лана у Генриха и Денни.

– Шестнадцатое, четверг, – ответил Генрих, взглянув на часы.

В груди родилось нехорошее ощущение. Жозеф пропал прошлой ночью – пятнадцатого.

Генрих вернулся на палубу, и на какое-то время Лана и Денни остались одни. Они не разговаривали, просто сидели в тишине – каждый был занят своими мыслями.

Сверху послышался громкий скрип. Лана не сразу вспомнила, где находится и почему пол под ногами не ровный. Ее подбросило на сиденье. Лана выглянула в иллюминатор – горизонт как будто накренился. Теперь ясно, яхта развернулась против ветра, и парус ненадолго ослаб и начал хлопать на ветру. Потом ветер снова наполнил парус на другом галсе, и яхту качнуло.

– Какого черта? – Денни поднялся из салона на палубу, Лана пошла за ним.

Шелл стояла у штурвала, рядом с ней был Аарон, а Генрих закреплял парус.

– Что вы делаете? – требовательным тоном спросил Денни, глядя на Аарона.

– Разворачиваемся, – ответил Аарон.

– Мы же еще не нашли его.

Аарон подошел к Денни и что-то прошептал. Денни заметно напрягся, сжал кулаки.

Никто не расслышал слов Аарона, но, похоже, они успокоили Денни, и его руки расслабились. Кивнув, он скрылся под палубой. Лана все еще была ошеломлена.

– Не понимаю. Мы ведь не все прочесали.

– Посмотри вперед, Лана.

На горизонте угрожающе чернели тучи.

– Идет фронт низкого давления. Надеюсь, он лишь немного заденет нас, но если мы здесь задержимся, то попадем в эпицентр. Это слишком опасно. Да и запасы наши ограниченны. Я не могу рисковать жизнью членов команды.

– А как же Жозеф? – спросила Лана. Аарон промолчал. – Нет, – покачала она головой. – Нет, мы не можем так поступить. Не можем бросить его вот так. – Лана обернулась, пытаясь найти поддержку у Шелл и Генриха, но оба отвели взгляд. – Нельзя просто взять и опустить руки!

– Как ни жаль, Лана, – спокойно ответил Аарон, – шансы найти Жозефа и так были ничтожно малы. Ты только посмотри, – показал он рукой на бескрайний простор океана.

В горле встал ком.

– Значит, он погиб – ты это хочешь сказать? Жозеф погиб?

Ответом была только зловеще скрипящая мачта.

Лана стоит напротив сестры Жозефа. В висках пульсирует боль, по спине стекает пот. Только сегодня утром «Лазурная» вновь ворвалась в жизнь Ланы, и всего за несколько часов шрамы в душе натянулись и разошлись.

Скоро Эме Мелина скажут, что ее брата не было на яхте, когда судно направлялось в Новую Зеландию, и она захочет узнать почему.

Проблема в том, что Лана и сама до конца не знает всей правды. Однако одному члену команды она известна.

Лана до сих пор прекрасно помнит лицо Жозефа: острый нос, темные глаза, взъерошенные волосы. Воспоминание бьется внутри вторым пульсом. Удастся ли когда-нибудь забыть о случившемся?

«А если все погибли?» – приходит Лане в голову мрачная мысль. Тогда она потеряет людей, которые когда-то были ей дороги, – и останется единственной, кто был на яхте в ночь исчезновения Жозефа.

Что тогда Лана скажет его сестре?

– С кем мне поговорить? Кто руководит поисками? – спрашивает Эме Мелина.

Нервно сглотнув, Лана отвечает:

– Пол Картер. Пункт управления вон там, вперед по коридору и направо.

– Спасибо.

Эме направляется к коридору, ее походка безупречна.

Лана уже знает: когда Эме зайдет в пункт управления и спросит про Жозефа, все будет кончено. Она запустит процесс, который нельзя будет остановить.

Надо уйти подальше от сестры Жозефа, проветриться. Лана спешит к выходу из здания, выходит сквозь двойные двери. На улице прохладный ветер остужает ее покрасневшие щеки.

На парковке стоит машина Ланы. Можно прямо сейчас забраться внутрь и уехать из Морского спасательного центра. Покинув «Лазурную», Лана думала, что все тяжелые воспоминания, все проблемы уплыли вместе с яхтой. Увы, эти мысли никуда не исчезли, они по-прежнему живут внутри нее – и сейчас от них тоже не убежать. Выбора нет: надо посмотреть правде в глаза.

Лана садится на холодную деревянную скамейку неподалеку от воды. Дыхание никак не успокоится. Можно представить, какой разговор сейчас ведет Эме Мелина с Полом Картером:

– Мой брат был на борту «Лазурной». Жозеф Мелина, – скажет Эме.

– Простите, вы уверены? Сведений о его пребывании на борту нет, – ответит Пол.

– Уверена. Он писал мне с яхты, сказал, что плывет в Новую Зеландию.

– Я посмотрю еще раз. – Картер заглянет в список членов команды, хотя уже знает его наизусть. Вернувшись к Эме, он разведет руками и скажет: – Мне правда очень жаль, но его нет в списке. Наверное, ваш брат сошел раньше в другом порту.

Скоро Лане придется рассказать все, что ей известно о Жозефе. Другого выхода нет. Долгие месяцы она не позволяла себе даже думать о той ночи – и о последовавших за ней ужасных днях; теперь Лана мысленно возвращается к тому периоду.

Тогда у края тиковой палубы она заметила темно-красное пятно – кровь впиталась в волокна дерева, сохранившись в его памяти.

Бинокль мертвым грузом повис на шее Ланы. Члены команды по очереди ушли под палубу, чтобы отдохнуть. Первой ушла Китти: морская болезнь окончательно ее замучила. Аарон настоял, чтобы Китти легла и поставила у койки ведро и большую бутылку воды.

Лана осталась у штурвала. Погодные условия ухудшались, волны качали яхту в разные стороны. Внутреннюю часть стопы свело судорогой; Лана резко выдохнула, схватилась за ногу и начала растирать сжавшиеся в комок мышцы. Через минуту напряжение спало, удалось согнуть пальцы ног.

Выпрямляясь, краем глаза она заметила на палубе пятно размером с кулак. Кровь.

Откуда здесь кровь? Они давно не рыбачили, да и в любом случае Аарон всегда следил за чистотой на яхте и не разрешал разделывать рыбу на палубе.

Лана представила на этом месте Жозефа: голова склонилась на одну сторону, глаза открыты, но взгляд невидящий, а изо рта стекает кровь.